Это было в северной части Карского моря, между Землей Франца-Иосифа и Северной Землей. Мы вышли на очень небольшие глубины. На пути то и дело попадались громадные айсберги. Принимая эти айсберги за землю, люди поднимали ложную тревогу:

– Земля! Земля появилась!..

Все выбегали на палубу, но через несколько минут расходились по каютам…

Это повторялось многократно. И когда 2 сентября на горизонте действительно открылся берег какого-то острова, многие остались в каютах, высмеивая «любителей непроверенных сенсаций».

Совсем ясно обрисовались контуры земли, покрытой вековой шапкой ледника. На картах она не была обозначена.

«Садко» медленно приближается к неизвестной земле. Осторожно промеряем глубину. Теперь уже нет сомнения: это остров! Но каков он, его размеры, поверхность? Пока еще ничего нельзя определить: густой туман покрывает значительную часть земли. Наконец туман постепенно отступает: перед нами возвышается полукруглая, как каравай, земля, вся покрытая льдом.

С корабля спускают бот. Люди лихорадочно готовятся к высадке на берег для проведения научных работ. У всех одно желание: скорее попасть на остров. Кажется, стоит только крикнуть: «Кто хочет на берег?» – и все бросятся туда, судно опустеет… Но этого делать нельзя.

Отправляется только маленькая партия людей, а оставшиеся наблюдают за дрейфом льда. Это очень важно: если появится опасность сжатия, надо немедленно подать сигнал о возвращении и уходить подальше от берега. Во время шторма он может оказаться весьма негостеприимным для корабля.

Бот уходит на остров. На нем несколько научных работников и корреспонденты центральных газет. К концу дня Власов и капитан Николаев вылетают на воздушную разведку с заданием обследовать неизвестный остров и через два часа сделать посадку у «Садко».

Время… Как медленно ползет время! Самолета не видно и не слышно. Проходит час. Вдруг слева, над самым ледником острова, из-под нависшего тумана выскакивает самолет, а через пятнадцать минут мы уже наперебой расспрашиваем Власова и Николаева о неизвестной земле.

Оказалось, что весь остров обследовать с воздуха им не пришлось: опять помешал проклятый туман, закрывший часть земли. Все же удалось зарисовать ее контуры. Установили, что остров покрыт сплошным ледником; в окрестном районе никаких признаков других островов не обнаружили.

Вскоре возвратился и бот. Товарищи сделали некоторые наблюдения, определили координаты острова и поставили на нем знак. Они видели на острове много медвежьих следов.

Научные работники экспедиции считают, что айсберги, которые встречались на нашем пути, не местного происхождения: они, очевидно, оторвались от более мощного ледника. Возможно, где-нибудь поблизости имеется еще остров или ряд островов. Туман затрудняет поиски.

Вечером участники экспедиции отправили в Москву телеграмму с просьбой присвоить новому острову имя Ушакова.

Через день над островом летал я со штурманом Марковым. В южной оконечности острова мы обнаружили озеро на леднике.

Возвращаясь в Архангельск, участники высокоширотной экспедиции на «Садко» передали по радио рапорт товарищам Сталину, Молотову, Ворошилову и Калинину.

За восемьдесят пять дней пребывания в море экспедиция прошла свыше двенадцати тысяч километров, из них шесть тысяч за пределами восьмидесятой параллели. До этого ни одному судну не удавалось пройти такое расстояние свободным плаванием в высоких широтах Арктики. Научные работы были проведены на огромной территории: от кромки гренландских льдов до северной оконечности Северной Земли – мыса Молотова.

«Садко» достиг широты 82° 41' 6'', установив рекорд активного плавания в высоких широтах[12]. Разведанная карта Арктики работами этой экспедиции была расширена почти до восемьдесят третьей параллели.

Во время похода «Садко» участники экспедиции тепло отметили двадцатилетие авиационной деятельности М. С. Бабушкина.

Вернувшись на Большую землю, Михаил Сергеевич выступил с рядом докладов на рабочих собраниях. Яркими словами он охарактеризовал успехи советских полярников, победы в освоении Северного морского пути.

Новая жизнь на советском Севере[13]

Товарищи! Передаю вам, лучшим комбайнерам и комбайнеркам Челябинской области, горячий пролетарский привет от полярников. (Аплодисменты.)

Наша полярная организация – Главсевморпути – создана по решению партии и правительства. Этой организации дано задание освоить далекие окраины, необъятные северные края нашего Советского Союза, освоить Северный морской путь.

Для чего нам это нужно? Для чего нам нужно проникать в эту даль, иногда даже теряя ценные пароходы, а то и жизни наших людей? Я постараюсь кратко рассказать об этом.

Во-первых, нам нужно иметь на Севере свой, советский морской путь для транспортных целей. В дополнение к железнодорожным и воздушным дорогам нам нужен свой широкий и короткий морской путь на Дальний Восток. Этот путь уже открыт. Недалеко то время, когда ударники нашей страны смогут приобрести билеты и проехать от Архангельска до Владивостока и от Владивостока до Архангельска морем.

Во-вторых, Северный морской путь нам нужен для быстрейшего развития народного хозяйства далекого Севера, для полного использования природных богатств. Необъятные края Севера населены малыми народностями. Раньше они эксплоатировались всеми, кому было не лень. На Север съезжались спекулянты разных стран – Америки, Англии, Норвегии, Швеции; немало было и русских купцов-обирал. Они за бесценок забирали пушнину, кости моржей, клыки и, кроме спирта и болезней, ничего туда не завозили. Естественно, что теперь малые народности ожили, приостановилось их вымирание, новая жизнь вошла в их яранги и чумы.

Теперь без нашего разрешения никто и носа не покажет на Крайнем севере. Спекуляции там нет. Наши советские фактории покупают продукцию промыслов – пушнину, рыбу, кости – и дают северянам снаряжение, продовольствие, одежду. Мы строим там школы, посылаем своих учителей. Учится грамоте не только молодежь, но даже старики. Это стало возможным только при советской власти. (Аплодисменты.)

Чукчи, ненцы имеют уже своих учителей. Дети обучаются на родных языках и учатся русскому языку.

Там, среди чумов, товарищи, немало теперь пионеров и комсомольцев, так же как и здесь. (Аплодисменты.)

Но всего этого еще недостаточно. Нужно быстрее развивать на Севере промышленность, нужно помочь людям покончить с кочевым образом жизни, приучить их к труду на фабриках и заводах. В этом деле тоже велика роль Северного морского пути. Когда северный флот будет хорошо работать, все богатства, которые имеются в этом крае, будут эксплоатироваться по-советски, по-большевистски – планово.

А богатства на далеком Севере колоссальные. Уже сейчас там начинают строить фабрики, рудники, заводы. Нам нужен Северный морской путь для того, чтобы увеличить завоз оборудования на морских кораблях для промышленности Севера, чтобы люди Севера могли лучше связаться с центром нашей родины, с Москвой, со всеми другими городами Советского Союза.

Освоение Северного морского пути – дело трудное и длительное. Говорить нечего – большая это работа. Но, несмотря на все, большевики твердо шагают по Северному морскому пути, твердо шагают по северным льдам. Каждый новый шаг – это закрепление новых позиций, завоевание еще одного метра морского пути – завоевание там, среди полярных льдов, среди вечных снегов. Отступления нет и не может быть. (Аплодисменты.)

Еще недавно заграничная буржуазная печать писала, что освоение Великого Северного морского пути – безумство, что большевики только шум поднимают на весь мир, чтобы обратить на себя внимание, что мы провалимся, опозоримся. А большевики идут твердой поступью вперед, и растущие с каждым годом успехи говорят сами за себя. (Аплодисменты.)