Серьезное положение сложилось в четырех южных штатах и в Западной Бенгалии. Здесь широко распространено излишне критическое отношение к хинди как к языку базаров и толпы. Местные националисты проповедуют преимущества своего языка, который им кажется наилучшим.

Недовольство базируется не только на эмоциях. Есть у него и материальная подоснова. Прием на государственную службу происходит после экзаменов, которые проводятся на английском. В этом случае представители всех национальностей Индии имеют равные шансы сдать экзамены. Но правительство собирается проводить их на хинди. Тогда, несомненно, преимущество получат те, для которых хинди родной язык, они в основном займут вакансии, они станут фактически править страной.

Сейчас для нехиндиязычных штатов официально принята так называемая трехъязыковая формула. Во внутренней переписке ведомств и в сношениях с центром разрешено употреблять один из трех языков — английский, хинди или региональный. Предполагается ввести хинди в качестве третьего обязательного языка во всех школах. Официальные объявления, названия станций на дорогах и т.п. также должны быть на трех языках. Все эти мероприятия рассматриваются как переходные к повсеместной замене английского языка языком хинди.

Но даже этот темп оказался слишком быстрым. В 1967-1968 гг. по южным штатам прокатилась волна протестов, сопровождавшаяся кровопролитиями, разрушениями. Я застал лишь отзвуки этой волны — надписи «Долой хинди» на зданиях и в витринах Мадраса, Бангалура и других городов.

В Бангалуре было особенно много бумажных билетиков с английскими буквами DWH (сокращение от «Down with Hindi» «Долой хинди») на стенах, на витринах, на ветровых стеклах автомобилей. Это не значило, что в городе так уж много противников хинди. Просто хозяева магазинов и автомашин сами себе выдавали охранные грамоты или пропуска, чтобы студенты, основные зачинщики беспорядков, не сожгли автомашину или не разбили витрину.

В Майсуре я жил на незадолго до того реконструированной улице Чама-раджа дабл роуд. «Дабл» — по-английски значит «двойная». Ее расширили и разделили пополам. На панели, разделявшей левую и правую проезжие части, были установлены фонари современной формы, светившие, надо полагать, дневным светом. «Надо полагать» потому, что при мне они не светили. За несколько месяцев до моего приезда в городе состоялась большая студенческая манифестация, протестовавшая против введения хинди. Студенты выразили свои патриотические чувства, разбив фонари.

Трехъязыковая формула на железных дорогах Юж-ной Индии выглядит так: названия станций можно прочесть только на английском и местном, буквы хинди грубо замазаны черной краской.

В начале 1968 г. правительство Мадраса организовало Международный конгресс тамиловедов, задуманный как всемирная демонстрация величия и древности дравидийской культуры. Ухнули огромные суммы на устройство шествий, издание сувенирных книг, установление позолоченных скульптур историческим деятелям — тамилам и героям эпических поэм.

Центральное правительство откликнулось на конгресс выпуском специальной марки. В день открытия ее начали продавать на Центральном почтамте Мадраса при огромном стечении народа. Первыми в очереди у окошечка стояли министры во главе с Аннадураем, который хотел закупить несколько сот марок. Вдруг он нахмурился, покраснел и швырнул лист обратно в окошечко. Оказалось, что надписи на марке были сделаны на английском и хинди, а тамильским было лишь одно слово: название на корешке изображенной книги «Тирукурал». Праздник обернулся скандалом.

В Западной Бенгалии волнения по поводу хинди были тоже, но слабее. Там даже мусульмане говорят на бенгальском, а не на урду, и все настолько убеждены в преимуществах своего языка, что никому даже в голову не пришло, выполнять распоряжения центрального правительства о трехъязыковой формуле.

Есть и еще различие между Югом и Бенгалией. Дравиды понимают, что ни один из их языков не может стать общеиндийским, и потому они пока защищают английский как язык общения между людьми разных штатов. Для бенгальцев же их язык лучше любого, в том числе и английского. Они находят глубокое удовлетворение в том факте, что переводов с бенгали в мире гораздо больше, чем переводов с любого другого индийского языка, включая хинди. Хотя бенгальцев в Индии не так уж много, около 40 млн., они уверены, что без их языка страна не обойдется.

Решить языковую проблему в Индии нелегко, но нужно сделать это во что бы то ни стало. Иначе могут повториться волнения 1967-1968 гг. и произойти еще более серьезные события.

Главное, что мешает решению языковой проблемы, — желание решить ее одним махом и побыстрее. Индийцы унаследовали от недавних британских хозяев благоговейную веру в могущество «Акта», т.е. закона, принятого парламентом. Сторонникам хинди кажется, что стоит объявить его обязательным, и все будет в порядке.

Между тем если бы вдруг оказалось возможным провести в парламенте такой закон, это означало бы наступление грозных и несчастных дней для страны.

Рост национальных (региональных, как их называют в Индий) чувств и настроений — несомненный факт политической и культурной жизни. И с этим фактом необходимо считаться. Будущее страны зависит от того, как этот неизбежный процесс будет сочетаться с ростом осознания индийской общности. Благоприятное сочетание может сложиться только в том случае, если национальные языки и национальные культуры не будут ущемляться в интересах одного языка и одной части населения.

В Мадрасе в аспирантском общежитии я однажды попросил принести мне газету на тамильском языке. Это известие взбудоражило всех обитателей. Ко мне в комнату набились люди, и, пока я с трудом разбирал текст, пользуясь словарем, рассевшиеся на стульях и кровати аспиранты благоговейно взирали на меня. Этот иностранец знает их язык! Пусть он знает его плохо, но он хочет его знать! Не последнюю роль в радостном оживлении играл «Тамильско-русский словарь», выпущенный Государственным издательством иностранных и национальных словарей в Москве в 1960 г. Каждый подержал его в руках и умилился: подумать только, в далекой Москве интересуются их языком.

Кстати, один из составителей этого словаря стал знаменитым в Тамилнаде. Он год прожил в Танджуре, прекрасно знал язык и носил национальную одежду, принял древнее, исконно тамильское имя Шембиян, и никто не помнил его настоящей фамилии: С.Г. Рудин — преподаватель Ленинградского университета. За точность сведений не ручаюсь, потому что получил их не от самого Рудина, а от его восторженных тамильских почитателей, склонных к преувеличениям.

Как правило, обострение национального вопроса связывают с развитием капитализма: крепнущая буржуазия хочет утвердиться прежде всего на своем национальном рынке и для этого установить границы, административные, государственные, таможенные.

Хотя содержание национального вопроса, как мне. кажется, шире проблемы внутреннего рынка и национальные чувства растут под влиянием многих, не только экономических факторов, создание «собственной» буржуазии действительно играет большую роль в усилении сепаратизма в Индии.

Дело в том, что та «национальная» буржуазия, которая боролась с колонизаторами за «свой», индийский рынок, была вовсе не «своей» для многих индийцев. Она принадлежала в основном к выходцам из Западной Индии — гуджаратцам, марвари, парсам, которые, однако, владели предприятиями и в Северной Индии, и в Бенгалии, и на Юге.

После достижения независимости активизировалось экономическое развитие почти всех областей, стала расти именно национальная — маратхская, бенгальская, тамильская и т.д. — буржуазия. И требования «лингвистических штатов», все чаще выдвигавшиеся в конце 40-х — начале 50-х годов, отражали, в частности, интересы этой мелкой и средней буржуазии.

Сейчас лингвистический принцип победил. В 1956 г. старая система административных границ, создавшаяся в ходе британского завоевания, а потом в результате слияния ряда мелких княжеств в 1947-1949 гг., система, совершенно не учитывавшая национальную принадлежность населения, объединявшая людей разных народов и разрезавшая один и тот же народ на две-три-четыре части, была отменена. Район расселения каждого народа выделялся в самостоятельный штат. Крупные нации Индии получили свои территории, а учитывая права автономии, имевшиеся у штатов и до этого, свою, хотя и ограниченную, государственность.