«Интересно, что ему от меня надо?» — встревожился Леня и заскочил в первый попавшийся магазин.

Человек в сером остановился у киоска с газетами и, перебирая там какие-то книжки, изредка бросал косые взгляды на выход. В магазине Леня проторчал минут двадцать, надеясь, что человек уйдет.

«Неужели слежка? — Тихая паника начала охватывать Леню. — Откуда он узнал? Хорошо, что я его заметил! Спокойствие, главное, спокойствие. Надо от него оторваться».

Всеми силами стараясь делать вид, что не замечает серого человека, Леня вошел в метро. Здесь легко было затеряться в толпе. Он решил применить маневр, о котором давным-давно читал в книжке про шпионов.

Подошел поезд. Толпа хлынула в вагон. Лене удалось задержаться около входа, а его «хвост» прошел в середину вагона и оказался слишком далеко от дверей. Подождав, когда прозвучат последние слова: «Следующая станция…», Леня выскочил на пустой перрон. За ним со страшным грохотом закрылись двери. Поезд уехал, увозя неопытного «хвоста». Кажется, серый человек потерял его.

Соколовский вышел из метро и пешком прошел на станцию другой линии. «Хвоста» не было. Можно было спокойно возвращаться домой.

«Вот почему Феофанов не пришел! Он сам решил меня выследить, — подводил итог Леня. — Ну и хитрюга! А я, лопух, чуть было не попался на крючок. Понятно, меня вычислили в парке, когда я кружил там, как воробей над мусорным баком. Там же, кроме меня, и подумать-то не на кого было. Плюс описание кое-какое им Феофанов подкинул — наверное, сверху на меня из окна смотрел или лифтершу из подъезда расспрашивал. Надо быть осторожнее, так и попасться недолго. Сегодня мне повезло».

Напуганный «хвостом», Соколовский терпеливо выждал несколько дней, чтобы быть уверенным, что его все же не выследили. Из предосторожности он не стал звонить своему клиенту из дома, а воспользовался уличным таксофоном. Кто знает, на что еще способен этот тип, если он уже один раз пытался «хвост» повесить…

— Ну что, дядя Толя, так и будем дальше некрасиво себя вести или все-таки исправимся? — вместо приветствия сказал Леня в трубку.

Трубка помолчала.

— Кто это? — раздался сдавленный голос.

— Это называется «риторический вопрос». Ты прекрасно знаешь кто.

— Что вам нужно?

— Еще один риторический вопрос. Естественно, деньги.

— У меня нет таких денег, я не смогу собрать, — захныкал Феофанов.

Но шантажист был неумолим и, не обращая внимания на его притворные стенания, категорически заявил:

— Через три дня встречаемся в метро. Внизу эскалатора на «Киевской», переход на Кольцевую линию, пять часов вечера. И без глупостей. Второй раз я не позволю так со мной шутить. И учти, это в твоих интересах. Я знаю, где живет твоя обожаемая Лелечка…

Последний аргумент шантажист посчитал особенно веским. Он, естественно, не собирался ни похищать, ни вообще причинять какой-либо вред ребенку. Его целью было только посильнее припугнуть клиента, чтобы до него дошло, что с ним не намерены шутить, и ждать до второго пришествия, пока ему взбредет в голову заплатить.

Три дня истекали в понедельник. А в пятницу вечером веселая Елена сообщила, что Ольшевский приглашает их в воскресенье на шашлыки за город, на свою дачу. Он получил очередное, капитанское, звание, и эту, четвертую, звездочку надо хорошо обмыть.

— Поедем? — радостно спрашивала Елена. — Мы с тобой постоянно сидим дома, никуда почти не ходим. То есть, конечно, это я одна сижу по вечерам, а ты все пропадаешь по своим редакционным делам.

Лене не очень-то хотелось тащиться куда-то в холод на электричке, оставляя в городе незаконченное дело. С гораздо большим удовольствием он отпраздновал бы окончание своей аферы через неделю, потому что намеревался уже в понедельник успешно завершить затянувшуюся операцию. Но отказывать Ольшевскому было неудобно, к тому же в интересах Соколовского было поддерживать дружеские отношения с милицией — ведь новоявленный капитан был источником достоверной криминальной информации, который при рациональном подходе мог бы превратиться в золотую жилу. Пришлось с очень кислым видом, как бы делая огромное одолжение, согласиться.

— Поехали, — сказал Леня.

Однако поездка оказалась неожиданно интересной. Собралась довольно разношерстная компания. Ольшевский был в ударе, он смеялся, шутил, пил водку из стакана, на дне которого плавали звездочки его новых погон, рассказывал, как они задерживали на днях угнанные машины и ловили банду, занимавшуюся рэкетом. Леня слушал вполуха. Он пил, но не пьянел, а только становился все мрачнее и мрачнее. Его мучили какие-то смутные неприятные предчувствия. Он отгонял от себя мрачные мысли, но они опять наваливались на него черной массой.

«Все не так, все у меня получается как-то на халяву, все крутится по воле ветрил, — думал Леня о своих незаконченных делах.

—

А надо бы действовать аккуратно, рассчитывать на худшее. Пару раз мне просто повезло, откровенно говоря, но везение не вечно. Я едва не стал из рыбака рыбкой».

Да, на этот раз рыбка ему попалась крупная и верткая. Она била хвостом об лед и выскальзывала из рук, заманчиво блестя чешуей. В ее нижней губе торчал огромный рыболовный крючок. Оставалось только подтащить ее поближе и подсечь.

— Пойдемте с гор кататься, — весело предло

жил пьяный Ольшевский и потащил всех на высокий раскатанный берег замерзшей речушки.

Огромные ели векового леса, стеной подступающего к самой реке, стояли, украшенные снеговыми наростами. Орущая компания вывалилась из домика и, оглашая безмолвие зимнего леса песнями без всяких признаков мелодии, двинула кататься.

— Ну что ты все куксишься, — шептала Елена. — Смотри, как весело, — и она визжа скатилась с горы.

На противоположном берегу реки простиралась нетронутая заснеженная целина, рассекаемая только узкой лентой темнеющей вдали дороги. На дальнем краю снежного поля виднелись кирпичные высокие дома, похожие издалека на миниатюрные средневековые замки. Они были огорожены бетонным забором. Кое-где сквозь паутину заснеженных деревьев виднелись редкие мерцающие огоньки.

— А что там? — спросил у Ольшевского Леня, показывая на другую сторону реки.

— Где?

— Вон там, такие хорошенькие домики у леса.

— А, это дачи. И какие дачи! Не поверишь, каждый домик — игрушечка. Все удобства, в каждом доме — бассейн, теннисный корт. Там очень богатые люди живут.

— Ты там был? А ты как туда попал?

— Понимаешь, у нас по делу один товарищ проходил, так, мелкая «шестерка», вот он и вывел нас на этот городок. Там, оказывается, не только бассейн в каждом доме, но и целый пансионат имеется, похожий на дворец, а на самом деле — увеселительное заведение, что-то вроде секс-клуба. Вход только для избранных. Не знаю — врал тот гражданин или нет, но известнейшие фамилии называл…

— И охота богатым в такую глушь переться, — скептически возразил Леня. — Если этого добра и в городе навалом.

— Ну, не скажи, здесь тишина, покой, красота, да и охраняется так, что мы, милиция, полдня не могли туда проникнуть.

— И как вам там, внутри, понравилось?

— Сказка! Двойное кольцо охраны, девушки как на подбор, всех цветов кожи и всех типов. И у каждой, представь, документы в идеальном порядке. Так что по нашей линии все там оказалось чисто. Мы не полиция нравов, да и у них железная отмазка: мы, мол, загородный санаторий для богатых. Даже лицензия есть.

— А где этот дом, покажи, — попросил Леня.

— Да вон тот, со стеклянной крышей, возле самого леса, видишь? Нет? Да ты не волнуйся, губу не раскатывай, тебе туда в жизнь не попасть, а тем более со своим журналистским удостоверением.