Польский королевич Владислав
Таким образом, идея о том, что к «иноземцам» стали обращаться с горя, не видя других средств для преодоления кризиса, выступает скорее как плод сухой академической мечтательности, а не как результат анализа реальной действительности. Совершенно очевидно, что обращение к Сигизмунду относительно его сына с самого начала было частью дипломатической игры московского боярства с целью занять мысли одного из своих соседей-противников увлекательным политическим прожектом и тем самым нейтрализовать его хотя бы на время.
Трон царя Михаила Фёдоровича Романова. Кремль, Оружейная палата.
Фото С.М. Прокудина-Горского, 1913 г.
Эта часть игры велась в глубокой тайне от второго соседа – Карла IX, который получил только часть информации о том, что московское боярство ищет союзников, собираясь свергнуть Лжедмитрия I. И как только свержение произошло, шведский двор поспешил предложить в союзники себя, выставляя Сигизмунда в самом невыгодном свете. Но правительство Василия Шуйского, как уже было сказано, занимало выжидательную позицию относительно шведских предложений. Из ответов московского царя Карлу IX следовало, что путем этих проволочек старались выиграть время и, удерживая в силках дипломатической казуистики как Карла IX, так и Сигизмунда, пытались избежать открытых военных действий с обоими и, таким образом, могли сосредоточить все силы на борьбе с внутренней смутой.
Михаил Романов на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде
А Петрея московские бояре явно надули, отведя ему роль пешки в чужой игре. Думаю, что со временем он разобрался в этом и отсюда его особая озлобленность в описании московитов как лживого и коварного отродья. Что ж, по-человечески можно понять Петрея: возмечтать о себе как об участнике крупной политической акции, а потом обнаружить, что его просто использовали в политическом блефе, – не слишком приятное открытие.
Но вернёмся к прерванному описанию событий. В феврале 1609 г. между представителями Василия Шуйского и Карла IX был заключен Выборгский договор о присылке наемного отряда численностью 5000 человек (3000 пеших и 2000 конных) под шведским командованием в лице Якоба Делагарди в распоряжение князя М.В. Скопина-Шуйского. Это подтолкнуло к действию короля Сигизмунда. Он счел союз Василия Шуйского со своим заклятым врагом Карлом IX достаточно легитимным поводом для начала открытых военных действий против Русского государства и, нарушив договор с Василием Шуйским, заключенный в июле 1608 г. на 3 года и 11 месяцев, в июле 1609 г. с большим войском выступил под Смоленск.
Противоправные действия более чем какие-либо другие нуждаются в благовидном идеологическом обосновании. Поэтому для агитации в пределах Русского государства Сигизмунд ловко использовал идею кандидатуры Владислава на московский престол, что три года тому назад ему предложили московские бояре, дипломатическая игра которых теперь обернулась против Русского государства. Момент и все обстоятельства подходили как нельзя лучше: престарелый царь Василий Шуйский не имел своих детей и бесспорных наследников, и с его смертью язва безвластия стала бы и дальше разъедать Русское государство. Так тонкости дипломатии оборачиваются иногда против того, кто их сотворил.
Ход описываемых событий известен: летом 1610 г. Боярская дума, создавшаяся в Москве после отстранения Василия Шуйского от власти, вынуждена была принять решение без совета с городами и согласиться на предложение командующего польскими войсками Жолкевского, направив ему условия, на которых Русское государство готово было признать Владислава царем. Начались переговоры, в результате которых гетман Жолкевский подписал условия, и в августе 1610 г. на Девичьем поле на имя Владислава была принесена присяга московскими жителями. Но Владислав был избран только Москвой, без ведома других городов и без договоренности с лидерами ополчения. В это же время Сигизмунд прислал Жолкевскому письмо, в котором требовал, чтобы Москва была занята его именем, а не Владиславовым: избрание Владислава, таким образом, становилось бесчестным обманом. К Сигизмунду были отправлены послы из Москвы для утверждения условий и встречи с Владиславом. Переговоры с Сигизмундом затянулись на месяцы. Сигизмунд требовал присяги и себе, и сыну, грозил военными действиями.
Между тем с избранием Владислава менялись и отношения Русского государства со шведским королем и с наемными шведскими отрядами: Василий Шуйский свержен, на московском престоле – враг Карла IX, правовых отношений ни с кем из представителей русских властей нет. На территории Русского государства находились остатки отряда Делагарди, а также другие небольшие шведские отряды, которые параллельно с «союзническими» действиями его отряда уже с осени 1609 г. предпринимали безуспешные попытки захватить Ивангород, Ям, Копорье, Орешек.
Еще летом 1609 г. Карл IX предложил дополнительные военные отряды царю Василию, но в награду за это потребовал отдать ему Орешек, Ладогу и часть Кольского полуострова до мыса Святой Нос. Тогда же был отдан тайный приказ Делагарди: если русские будут нарушать свои обязательства (по выдаче жалованья, например), то Делагарди должен воспользоваться этим как предлогом и захватить Новгород.
Некоторыми исследователями высказывались предположения о том, что Делагарди сам провоцировал мятежи в своем отряде, умышленно задерживая жалованье, чтобы иметь законный повод отступать к русско-шведской границе и держаться вблизи Новгорода.
Граф Якоб Делагарди.
Портрет из Национального музея Швеции
Осенью 1609 г. военный отряд под командованием Балтазара Бека и Исаака Бема получил приказ выступить на захват Колы. Походы шведов на Русский Север с целью захвата северных русских городов и торговых пунктов начались еще в период правления Густава Васы, а затем продолжались и в правление его сына – Юхана III. Во время походов 1586, 1589, 1590, 1591 гг. предпринимались попытки захватить весь Мурманский берег, побережье Белого моря, Соловецкие острова, Архангельск, Сумской острог – попытки, закончившиеся полным крахом. Шведскую корону привлекала русская северная торговля и, соответственно, стремление установить контроль над ней с целью извлечения доходов. Карл IX продолжил безуспешную политику своих предшественников, но и его попытки захватить силой северные русские города успеха не принесли.
Там, где оружие бессильно, в дело снова вступает дипломатия. На фоне успехов династийных притязаний польского короля и его сына летом 1610 г. родился аналогичный ему проект, но уже со шведским принцем. В исторической литературе на сегодняшний день нет полного единства по вопросу о том, кому первому принадлежала идея о выдвижении одного из шведских принцев в кандидаты на московский престол. В работах историков начала XX в. проводилась мысль о том, что идея избрания шведского принца в русские цари родилась в самом московском ополчении (т. е. весной – летом 1611 г.), при обсуждении различных кандидатур и как альтернатива выходцам из русских боярских родов (эта вечная идея альтернативы!).
Но есть данные, которые свидетельствуют о том, что эта идея исходила от Делагарди и стала распространяться им по его собственной инициативе, без официального одобрения Карлом IX, весной 1611 г. Однако есть также основание полагать, что мысль вмешаться в династийные дела Русского государства возникает в самом Стокгольме, хотя до поры до времени скорее витает, чем принимает конкретные формы королевского приказа. В сборнике документов «Sveriges krig» («Войны Швеции»), со ссылкой на шведские архивные документы, говорится, что весной 1610 г. Карл IX принимает решение захватить несколько северо-западных русских городов. Собирается сводный военный отряд численностью в 7000 человек под командованием шведского наместника в Ревеле Андерса Ларссона, которому отдается приказ выступить в направлении Ивангорода, Яма и Пскова, жители которых присягали Лжедмитрию II, и силой или хитростью принудить эти города сдаться и присягнуть либо царю Василию, либо шведскому королю.
