Здесь хотелось бы обратить внимание читателя на то, что в существующей по данной теме литературе, как представляется, не получила должной оценки тема дипломатической тактики, использовавшейся в тех запутанных событиях. Хотя всем понятно, что дезинформация, блеф, двойная игра и прочие дипломатические комбинации не являются изобретениями нашего времени, однако старина (особенно старина Московского государства) обычно представляется чем-то более непритязательным и упрощенным. Ниже я попробую показать развитие событий в ракурсе именно дипломатической игры, которая велась в Смутное время всеми его участниками и в которой политические деятели Русского государства должны были проявлять много изворотливости и гибкости, чтобы выбраться из той адской ситуации, в которой оказалась страна.
Присяга Лжедмитрия I польскому королю Сигизмунду III. Художник Н.В. Неврев, 1874 г.
Если сравнить сведения Таркиайнена с этим описанием, то несложно угадать, что Петрей мог привлечь внимание кружка московских бояр только благодаря своим хлестаковским рассказам о том, что он и у шведского короля Карла был в милости, и с Сигизмундом был на дружеской ноге, хотя мы знаем, что у Сигизмунда он был простым курьером, а в Швеции вообще – мелкой сошкой, к тому же со службы у Карла в бытность его еще герцогом Петрей просто сбежал. Представляется, что московские бояре, открывшие Петрею свои оппозиционные настроения относительно Лжедмитрия I, не слишком обманывались относительно действительного значения Петрея, но, возможно, именно поэтому мелкая сошка Петрей и подходил для отведенной ему роли в миссии, которая была явным блефом. Петрею было дано понять, что он завоевал доверие боярской оппозиции и избран ею для тайного и небезопасного поручения: отправиться ко двору Сигизмунда, добиться встречи с ним и передать ему информацию о ставшем известным боярам самозванстве царя. Как видно из рассказа Скрынникова, Петрей выполнил эту миссию с блеском: зимой 1605–1606 гг. он получил аудиенцию у короля Сигизмунда, сообщил королю факты, доказывавшие самозванство Лжедмитрия, а также передал предложение московской боярской оппозиции оказать ей поддержку в случае свержения Лжедмитрия.
Сигизмунд III на коне. Картина первой четверти XVII в.
Но позвольте! – может кто-нибудь воскликнуть. Здесь все как-то неправильно. Можно еще понять, зачем Петрею понадобилось взять на себя поручение к польскому королю: чтобы потом иметь возможность вернуться в Швецию, ко двору Карла IX, и из первых рук донести до шведского монарха информацию чрезвычайной важности о «сепаратных» переговорах московских деятелей с врагом шведской короны – Сигизмундом, испросив, таким образом, себе милость и награду. Но зачем московским боярам надо было втягивать в это дело шведского авантюриста, предполагая, что он может побежать из Польши в Швецию и доложить обо всем шведскому королю?
Как нетрудно догадаться, именно затем и надо было. Направить шведского чиновника к злейшему сопернику Карла IX с тайным поручением урегулировать отношения между Сигизмундом и московским боярством – идея остроумная и дипломатически очень тонкая. В ней просматривается явный расчет на то, что шведский король, в случае если ему удастся подбросить информацию о «тайной» миссии своего чиновника, постоянно обеспокоенный, как и все участники данного политического треугольника, тем, что двое из них объединятся и образуют враждебный союз против третьего, станет также добиваться сепаратных союзнических отношений с московским двором и будет связан этой политической альтернативой по крайней мере на какое-то время, а следовательно, будет и предсказуем, поскольку станет играть роль по сценарию, ему подброшенному.
Так, собственно, и получилось. Петрей после встречи с Сигизмундом, где-то в 1606 г., действительно выныривает в Швеции. Опять точно неизвестно, когда и как он туда добрался, но тем не менее Петрей обнаруживается в это время в Стокгольме и в положении явно упроченном. Его принимают на королевскую службу, и король благоволит ему. Одновременно Карл IX начинает искать союзнических отношений с Русским государством. После гибели Лжедмитрия и избрания на царство 19 мая 1606 г. Василия Шуйского уже в июне 1606 г. Карл IX стал предпринимать шаги для организации переговоров с представителями нового московского царя. Во всех шведских официальных документах подчеркивается, что вопросом первостепенной важности для шведского короля являлась необходимость не опоздать выказать поддержку новому правителю на русском троне с целью предупредить установление тесных отношений между царем и польским королем.
Московские бояре XVII в. Иллюстрация из книги «Описания одежды и вооружения Российских войск»
Дипломатические обращения со шведской стороны осуществлялись как из Нарвы и Выборга через воевод Новгорода и Корелы (Приозерска), так и в виде официальных миссий в Москву. В литературе имеются сведения о посольстве С. Леммия в конце 1606 – начале 1607 г. и о посольстве Бернда Нюмана в сентябре 1607 – апреле 1608 г.
Нарвский замок, 2005 г. Фото Андрея Симонова
Активную роль в этих дипломатических связях стал играть и П. Петрей, бывшее «доверенное лицо» и «посредник» московских бояр в контактах с окружением Сигизмунда III. Но теперь он уже возвысился до некоего официального дипломатического посланника. В конце лета 1607 г. Карл послал Петрея в Москву, где ему предоставлялась возможность встречаться с царем Василием Шуйским. Во время этих встреч П. Петрей пытался активно агитировать в пользу русско-шведского союза, доказывая царю, что явление Лжедмитрия – дело Сигизмунда и папы, желающих овладеть Россией, и предлагал от имени Карла IX помощь и поддержку. Поскольку Василий Шуйский был одним из тех, кто несколько месяцев назад снарядил П. Петрея с «тайной» миссией к Сигизмунду III, то сейчас, в первый год своего правления, царь имел право быть довольным результатом своей дипломатии: Карл IX усиленно ищет союза с ним и интригует против Сигизмунда. Но Василий Шуйский не спешил заключать союз с Карлом IX, поскольку надеялся обойтись без войны с Сигизмундом.
В отношениях же с Сигизмундом разыгрывалась своя карта. Эта карта общеизвестна – предложение королевичу Владиславу, сыну Сигизмунда, выступить кандидатом на царский трон. Многие могут возразить: как же так? Ведь в литературе давно уже утвердилась мысль о том, что к поискам иноземного кандидата на русский престол обратились от разочарования и неверия в отечественных кандидатов: вот, дескать, опять «туземцы» отправились бить челом «иноземцам», поскольку видели в них лучшую альтернативу. Такие толкования весьма распространены в исторической литературе.
К вопросу об альтернативе мы еще вернемся, но с разочарованием и неверием постараемся разобраться сейчас же. Для этого надо только уточнить, когда именно и кем была впервые выдвинута мысль о кандидатуре королевича Владислава на московский престол. Да вот именно тем же кружком московских бояр во главе с Василием Шуйским и была выдвинута. В то же самое время, когда была организована поездка П. Петрея к Сигизмунду, почти параллельно с ней в Краков из Москвы была отправлена еще одна дипломатическая миссия во главе с Иваном Безобразовым. Официально Иван Безобразов являлся царским гонцом с грамотами от Лжедмитрия I к королю Сигизмунду. Но кроме официального поручения Иван Безобразов имел и секретное задание от московских бояр, а именно: уведомить короля Сигизмунда о желании бояр избавиться от Лжедмитрия и предложить его сыну королевичу Владиславу выступать кандидатом на царский престол.
