Силия вздрогнула. Снова Рональд! Грант словно нарочно напомнил ей о нем. Ведь она постоянно забывает о том, что помолвлена.

Черт возьми, уж не в объятиях ли Гранта ей суждено потерять невинность? Ну уж нет! Как и другие мужчины, он, видно, забыл и о поцелуе, и о том, как расстался с ней в загородном доме виконта.

Силия едва притронулась к еде.

— Извольте запомнить: моя невинность — не ваша забота! Когда придет время, за мной приедет мистер Уинвуд.

Но отчего так сверкнули его глаза? Неужели из-за того, что она хранит себя для суженого? Да, он редкостный лицемер — сначала целует, а потом призывает к воздержанию!

— Вы что, ссоритесь? — удивился Том Темплкомб. — Вас оставить одних или вместе во что-нибудь сыграем?

— Что до меня, я не хотела бы оставаться наедине с мистером Гамильтоном, провоцирующим меня на ссору, — спокойно ответила девушка.

— Да неужели? — Грант усмехнулся и учтиво поклонился Силии. — Если так, искренне прошу меня простить и обещаю, что больше не произнесу ни слова.

Теперь все взоры обратились на Силию.

— Это было бы очень мило, — отозвалась девушка, — но сомневаюсь, что вы сдержите обещание.

— Это не так трудно — стоит лишь удалиться от вас.

— Великолепная мысль, лучше и не придумаешь!.. — Ее зеленые кошачьи глаза сверкнули.

«Черт побери! Мучение с ней, да и только! То она робкая девочка, то светская львица. Все в ней беспрерывно меняется, никакого постоянства. С этой семнадцатилетней недотрогой я позволил себе слишком много».

Разница в возрасте и опыте все усложняет: один неверный шаг — и сорвешься в бездну.

Но почему мысль о неизвестном чайном плантаторе, давным-давно обрученным с Силией, приводила Гранта в такое бешенство?

Силия никогда не говорила об Уинвуде, а упоминания о нем явно огорчали ее. В такие минуты Гранту хотелось обнять девушку и зацеловать так, чтобы она думала только о нем одном. Он мечтал сорвать с Силии одежду, увидеть это стройное тело, коснуться каждого дюйма и, наконец, выяснить, что скрывается за интригующим взглядом этих прекрасных глаз.

Дьявольщина!

— Пора прекратить этот фарс, — сказал Грант, надеясь, что отделается от этих назойливых мыслей и не выставит себя на посмешище. И впрямь, мужчина преследует девчонку, почти ребенка! Силии нужны строгость, замужество с чайным плантатором — и дети, чтобы было, чем заняться.

Пускай отправляется к своему суженому на Цейлон — и из сердца вон. Перестанет донимать его по ночам. Он вернется к прежней жизни, а Уили — к его отцу, где ей и место.

— Простите? — переспросила Силия, решив раз и навсегда покончить с этой игрой. Грант обращался с ней как с ребенком, а она не терпела этого. — Вы говорите со мной?

Ей бы возликовать — ведь взбешенный Грант быстро пошел прочь, — но девушку охватило отчаяние, словно она сделала неверный шаг.

Вероника расстроилась, Томас пожал плечами и последовал за Грантом, а Дженнифер держалась так, словно ничего не случилось.

— Надеюсь, вы будете называть меня Дженни? Не хотела признаваться при Гранте, — продолжала она, — я очень люблю западно-американскую манеру верховой езды и бриджи.

Вероника очнулась, услышав слова «верховая езда», но все прочее привело ее в ужас.

— Нет-нет! — поспешила добавить Дженнифер. — Бриджи только под юбкой с разрезом. Необычайная свобода движений. Удобный и практичный костюм.

— Вполне согласна, — с энтузиазмом подхватила Вероника, повергнув собеседниц в изумление. — Я часто завидую тем, кто решается надеть бриджи. В Индии родители нескольких моих знакомых юных леди более либеральны, чем мой отец, вынужденный дорожить своим положением. Так вот, после того как магараджа Джодпура ввел бриджи для игры в поло, мои знакомые надевают их, отправляясь на верховые прогулки. Очень удобно, на мой взгляд.

Дженнифер предложила гостям взглянуть на ее лошадей и немного покататься:

— Я освоила кое-какие приемы американского стиля езды. Найдем укромное место и поучимся скакать по-мужски.

Дженнифер и Вероника оживленно болтали, и Силия почувствовала себя всеми забытой. Девушки говорили о лошадях и других животных и нашли столько общих тем, что, казалось, дружили целую вечность. Силии же не хотелось вступать в разговор.

Дженни, воспользовавшись случаем, рассказала свою историю. Она много путешествовала с братом. Какое-то время они жили в Америке и покупали в Нью-Мексико андалузских скакунов. Томас и Альберт Гарвиль на паях владели американским ранчо и таким образом познакомились с Грантом Гамильтоном.

— Тогда было плохое время для англичан и для всех иностранцев, собиравшихся пустить там корни. Но зато мы с Томом многое узнали и привезли несколько великолепных лошадей — на племя. Но я рада, что теперь мы живем в Англии, где мужчины не носят оружия и не хватаются за него при каждом удобном случае, желая доказать свою силу и расторопность.

Ее рассказ все более удивлял Веронику. Дженни же не сводила глаз с Силии.

— Однажды Грант спас Тому жизнь. Мы этого никогда не забудем. Не представляете…

Она внезапно умолкла, потому что лошади вынесли всадниц из сумрака леса на луг, который плавно спускался к реке, отливавшей на утреннем солнце серебром и золотом.

Здесь же раскинулось около дюжины разноцветных кибиток. Они выглядели очень странно на этом буколическом фоне.

— Цыгане! — испугалась Вероника. — Надо поворачивать назад, пока они нас не заметили. Дженнифер, разве это не ваша земля?

— Наша — по реестрам. Но цыгане становились здесь табором задолго до того, как появились реестры. Сколько себя помню, они всегда здесь стояли. Говорят, кто-то из моих предков даже женился на цыганке. Надо спросить у Тома — он все знает. — И девушка бесстрашно направила лошадь вперед. Вероника и Силия последовали за ней.

Кругом стояли кибитки, рядом с ними, на привязи, лошади, повсюду сновали дети. Мужчин казалось меньше, чем женщин, и никого не смутило появление незнакомок.

— Привет! — весело крикнула Дженнифер. Поклонившись, люди вернулись к своим занятиям. — А где Альзена?

Из кибитки появилась царственного вида женщина. Ее яркая цветная юбка взметнулась, когда она направилась к ним. Женщина словно ожидала гостей.

— Альзена здесь. Где же ей быть, как не со своим народом? Я знала, что ты сегодня приедешь — с другими. И вижу, одна из твоих спутниц — сознает она это или нет — из наших. — А мысленно Альзена добавила: «Девушка так похожа на мать, что здесь ее узнал бы любой».

Силия чувствовала, что горящие глаза цыганки сверлят ее. Девушка замерла. Ей казалось, что Альзена проникает в тайные закоулки ее души, узнает о скрытых опасениях и страхах, открывает какие-то глубоко запрятанные в подсознании воспоминания.

Силию неудержимо тянуло к цыганке.

— Сюда, сюда! Дайте отдых своим лошадям и взгляните на наших. У нас появилось несколько жеребцов из Испании — прекрасные экземпляры! Хотите, юные леди, я погадаю вам на картах? Даром. Интуиция подсказывает мне, что сегодня нужно давать советы тем, кто в них больше всего нуждается. Но кто же это из вас? Поживем — увидим. Не стану говорить много — только предостерегу и направлю. Вам леди, всем трем, раз уж вы пожаловали в цыганский табор. Сюда!

Не оставляло сомнений, что Альзена — главная в таборе, и Силия не видела возможности отказать ей.

— Мы должны согласиться, — прошептала Дженнифер. — Это большая честь.

— Мне не хочется знать свое будущее, — возразила Силия. — Пусть оно будет неожиданным.

Но Альзена проявила решительность:

— Ты одна из нас. Цыганка. Пора узнать, чего нельзя изменить в твоем прошлом. Следуй за мной, девочка. Судьбу не обманешь. Карты все скажут, если не хочешь слушать меня.

Завороженной и испуганной Силии казалось, что она перенеслась в другое время и место и перестала быть собой. Какой-то странный паралич воли не позволил ей ни воспротивиться Альзене, ни усомниться в ее предсказаниях.

Оставалось одно — подчиниться.