Подчиняясь безмолвной команде Тома, двое людей завязали прибывшим глаза, взяли за поводья их коней и немедленно описали круг, отводя их в тенистую дымку деревьев. Вскоре их фигуры скрылись среди множества темных стволов. Когда они удалились, скрывавшиеся в снегах лучники Уилла заняли оборону против любых безрассудных преследователей.

Том повел свою группу в Кеншем окольной дорогой, а Уилл воспользовался прямой тайной тропой, чтобы первым оказаться в своем доме. Он привык к волнению, всегда охватывающему его в преддверии битвы, и легко с ним справлялся. Однако сейчас напряжение было вдвое сильнее от тревоги, что в этом рискованном предприятии замешан Том; что Беате снова угрожает опасность, а уж то, что в эту трясину оказалась втянутой и Касси, угнетало его больше всего. Он заставлял себя успокоиться, молясь о том, чтобы Касси смогла напустить на себя былую робость достаточно убедительно, чтобы провести Вальнуара, и найти в себе мужество притвориться мертвой, как того требовал его замысел. Он молился и о том, чтобы Эдна чем-нибудь заняла Беату, пока вся сцена, которая должна разыграться в их доме, завершится.

— Хорошенькие же у вас друзья! — шепнул Клайд белокурому рыцарю, лежащему рядом с ним со связанными крепкими веревками руками и ногами. — Если они так обращаются с вами, своим соотечественником, что же они сделают со мной?

Они лежали бок о бок на холодной сырой земле в рваном шатре, явно используемом для хранения продовольствия и не предназначенном для нахождения в нем людей.

Связанные за спиной руки доставляли Водери большое неудобство, но он сумел повернуться на бок и насмешливо посмотрел на своего молодого товарища по несчастью:

— Я был настолько глуп, что считал, будто моему дяде пойдет больше во вред, нежели на пользу расправиться со мной. Но теперь… — Он только покачал головой.

— Быть может, будь ваш дядя жив, он бы и защитил вас! — Неожиданно раздавшийся голос привлек внимание пленников. Подняв глаза, оба увидели стройного человека, влезшего в шатер.

— Он умер? — Водери удивился, что редко с ним случалось. Удивился как новости о дяде, так и тому, что Анри Гавр отважился приблизиться к владениям Уилликина, пользующегося дурной славой. Анри не славился храбростью. Жадность и тщеславие — да, но не храбрость! Если Ги мертв, а Вальнуар в Уилде, кто же командует силами, осаждающими Дуврский дамок?

— Да, — ответил Анри с важным видом, упиваясь редкой возможностью властно стоять над одним из де Фо как победитель. — В какой-то крошечной деревушке лучники бесчестного английского рыцаря напали на отряд Ги, с которым он отправился разыскивать вас. Одна их стрела сделала свое дело, правда для этого потребовалась неделя.

— Значит… — вслух размышлял Водери над несомненной причиной своего нынешнего затруднительного положения, — я единственное препятствие на пути моего брата к наследству семьи де Фо?

— Кажется так! — Анри широко развел руки в притворном сожалении.

— Так вот почему я здесь, и меня удерживают подобным образом, — констатировал Водери. — Очевидно, он подкупил вас убить меня, пообещав дать вам все, что пожелаете! — Едва видимый в холодном мраке, он усмехнулся: — Так почему же я до сих пор жив? Или вы пришли покончить со мной?

Анри смутился под хладнокровным, презрительным взглядом рыцаря.

— Я поклялся удержать вас здесь, но убивать отказался.

Водери коротко и невесело рассмеялся:

— И я должен благодарить вас за благодеяние, за то, что вы отсрочили мою смерть, а сами приобрели мощное оружие против Вальнуара?

Тонкое лицо Анри преобразилось. Он был доволен, что все обернулось в его пользу. Приятно было и то, что Водери ясно понял, почему он отказался убить его.

— Вы представляете для Вальнуара постоянную угрозу разоблачения в содействии убийству дядюшки, и сомневаюсь, что вам удастся пережить Вальнуара.

Анри побелел. Он сделал шаг назад, и несколько корзин, сложенных в груду, полетели на землю. Он совсем не подумал, что для Вальнуара лучше, если в живых не останется никого, кто знает или догадывается о его черном деле.

— Вы не учли всего, Анри! — спокойно продолжал Водери.

Это лишь доказывало, что Анри неумен, в чем Водери никогда не сомневался, но зато это позволяет сыграть на его природной тупости.

— Ничего, я дам вам шанс искупить ваш грех. Я наследник состояния семьи де Фо, и, так как мой дядя мертв, я уже унаследовал все. Следовательно, я могу дать вам ровно столько же, сколько и Вальнуару! — Бросив прищуренный взгляд на съежившегося от страха Анри, он добавил: — И даже больше, если учесть, что я позволю вам дожить до того дня, когда вы сможете насладиться богатством.

Уилл спокойно и терпеливо сидел в центре пустого стола, когда стук в дверь возвестил о приходе ожидаемых гостей.

Он был настолько спокоен, что могло показаться, будто он давно ждет их появления. На самом же деле он вернулся лишь несколько мгновений назад.

Вместо того чтобы взглянуть в сторону раскрытой двери, впустившей в комнату проблеск идущего на убыль дня, Уилл отвернулся. Кенуорд по-прежнему лежал перед камином, и Сара сидела рядом с ним. Почему-то Касси не позаботилась увести детей в безопасное место, и это не предвещало ничего хорошего. Теперь было уже слишком поздно, и он мог лишь молиться Богу, чтобы с ними не случилось беды.

Когда гостей провели в комнату и развязали им глаза, Уилл обратил внимание на Сару: ее широко раскрытые и полные страха глаза горели ненавистью.

На надменного француза не обращали внимания. Он проследил за пристальным взглядом хозяина и вдруг встретился с поразительно враждебным взглядом ребенка. Вальнуар прищурился и пожал плечами. Какую опасность может представлять девчушка? Его внимание привлек звук легких шагов, и он взглянул через плечо. Какое же жалкое зрелище представляет леди Кассандра — в платье из домотканой материи, глаза опущены, она нервно обошла безмолвную группу у двери.

Она приблизилась к камину и неумело занялась котлом. К своему удовлетворению, он увидел, как неласково обошлась судьба с дамой, желавшей стать женой Ги и графиней де Фо. Она выглядела служанкой подлого английского рыцаря, — служанкой в доме или еще и в постели?

Смуглое лицо Уилла было бесстрастным, но его забавлял недавний страх, что Касси не сможет одурачить француза. Ему бы уже следовало знать, что она может сделать все, если захочет!

— Леди Кассандра, адъютант вашего жениха, Айлон Шарвей. — Представив гостя, Уилл встал и приблизился к ней.

— Рада познакомиться с вами, месье Шарвей, — дрожащим голосом прошептала Касси. Она не сошла с места и не подняла глаз от пола.

— Как видите, — начал Уилл, небрежно махнув в сторону Касси и глядя прямо на Шарвея, но оскорбительно повернувшись спиной к Вальнуару, — леди Кассандра совершенно здорова. Так что говорить нам, собственно, не о чем. Я назначил цену выкупа с условием, что сохраню ее в целости и невредимости, и выполнил свое обещание. Теперь нет повода для уверток. Или ваш сеньор платит мою цену, или его невеста остается со мной, возможно на менее почетных условиях!

Услышав ультиматум, Вальнуар рассмеялся:

— А какие у нас основания верить вам? Откудамы знаем, что до сих пор вы обращались с нею почтительно?

— Что вам еще нужно? — Уилл холодно улыбнулся: — Я же поклялся!

— Все это мало похоже на правду. — Шагнув вперед, Вальнуар остановился на расстоянии вытяну, той руки от Уилла и, в полном пренебрежении к другим, чуть не наступил на лежащего Кенуорда. — Посмотрите только, как охотно они готовы нарушить клятву верности и изменить своему королю!

— Ах, — заговорил Уилл, прищурив до щелочек глаза, — но вам не повезло: я никогда не совершал ничего подобного, иначе вы свободно не вошли бы в Уилд и не вели со мной переговоров. Но к чему мне спорить об этом с вами, если месье Шарвей прислан говорить от имени графа. — Уилл повернулся спиной к надменному Вальнуару. Тот кипел от злости, что стал жертвой роли, которую сам выбрал для себя, роли, не позволяющей ему действовать с позиции силы.