– Этоназывается – приукрашение истории.

– Совсем нет,это естественный и очень нужный процесс признания главенства подвига надпреступлением. Приоритет добра.

– Не заметилчто-то я сегодня никакого приоритета добра…

– Большоевидится на расстоянии, как известно. Добро в мире гораздо значительнее. Фактего присутствия несоизмеримо важнее и нужнее. Поэтому пропагандистские машинывсех времен и народов старались всячески вздуть собственную историю и принизитьисторию конкурентов. В конце ХХ века историю России пытались уничтожить, заливее потоками негативной информации, которая действительно имела место быть. Нонесмотря на все усилия проектировщиков будущего, они не смогли справиться сфактами великих подвигов прошлого, которые с легкостью нейтрализовали тонныисторического негатива. Кстати, вот тебе еще один способ влияния прошлого набудущее.

Михаил лег навлажную землю. Он очень устал и хотел спать. Но не вовремя появившаяся Извольне оставляла его. Как бы ей объяснить, что ему нужно отдохнуть хоть немного?Ведь скоро придет этот ужасный Шамуил и, наверное, будет его пытать. Очень нехотелось с ним встречаться… Тем более что признаваться-то было не в чем! Инаврать не было возможности. Ведь он действительно не знал ни одного хазарина,кроме Тимофея. Да и тот – черкас… Интересно – жив ли он еще или уже скончался?Наверное, скончался… Несмотря на всю неприязнь, которую он испытывал к Тимофеюутром, сейчас он вспомнил о нем с симпатией и грустью. Упокой, Господи, его воЦарствии Твоем! Он все-таки не предал Тебя… Хоть и был, конечно же, порядочнойсволочью в жизни!

Неизвестно,как бы повел себя в такой ситуации сам Михаил. Человеку свойственно ошибаться воценке самого себя. Он всегда думает, что уж кто-кто, а он-то обязательносвершит подвиг, если доведется. Но в реальной ситуации, когда предоставляетсятакая возможность, человек сильно меняется. Из него вылезает истинная сущность.А она – очень труслива. Победить ее, сохранить облик человека, такого, какимимы стараемся выглядеть в повседневной жизни, и есть подвиг.

Что же сказатьШамуилу? Как же не хочется пыток! Михаил бы с удовольствием признался во всем,лишь бы не пытали…

Вдруг на фонезвездного неба появился человеческий силуэт. Кто-то стоял над ямой ирассматривал Беловского. Ну вот, подумал он, наверное, за ним пришли… Совсем неуспел отдохнуть! Но, вопреки этим предположениям, человек сам спрыгнул в яму.«Эх, одиночество кончилось опять!» – с досадой подумал Беловский.

В темноте небыло видно лица соседа. Он деликатно, стараясь не задеть Михаила, расположилсярядом и сказал по-русски:

– Я тебе непомешаю, отдыхай.

Голоспоказался знакомым. Сосед продолжил:

– Скоро придетШамуил. Это страшный, изощренный садист. Вытерпеть его пытки невозможно. Лучшетебе, Миша, долго с ним не общаться.

– Откуда ты знаешьмое имя?

– Так мы жесегодня с тобой познакомились! – как-то радостно сказал сосед.

Михаил сталсудорожно вспоминать – кто бы это мог быть из русов? Вроде бы он общался толькос Ратко. Но это был не Ратко. Может быть, кто-то на тризне слышал его имя отвождя и посчитал это уже за знакомство? Но ведь хазары на острове всех перебили,кроме Ратко и его самого! Вдруг Беловский с удивлением обратил внимание на то,что незнакомец говорит на современном русском языке! Откуда в десятом векеслово «садист»?

– Так ты тожеиз «Битвы пророков»?

– Нет, Мишка,– добродушно засмеялся он, – я же Тимофей, не узнаешь?

– Что-о-о?! –вытаращил в темноту глаза Михаил. – Тимофей?! Черкас? Откуда ты здесь? Ты неумер?

– Нет, я умеруже несколько часов назад.

– Не понимаю…

– Я – мертвый.Для вас, живых, я – мертвый.

– Ты дух?

– Можносказать и так. У вас это так называется. Хотя я тот же самый Тимофей, а не дух.Вернее, уже не дух. Можешь потрогать, я – живой.

Михаил струдом перекрестился. Мистический ужас от встречи с духом сковал его движения.Еще недавно он видел изуродованное, трепещущее тело Тимофея в жуткой позе наколу, и вот сейчас он вновь беседует с ним! Дух Тимофея перекрестился тоже.

– Вот этоправильно! Перекреститься никогда не помешает. Мало ли кто придет…

Михаилу сталоспокойней.

– Как же тыумер, если живой?

– Как ИисусХристос – умер и живой.

– Ты воскрес?

– Ну, да –воскрес.

– Ты извини,Тимофей, сам понимаешь – первый раз я с духом… с воскресшим…

– Ладно,ладно, понимаю. Все достаточно просто: воскресение примерно то же самое, чтопроизошло с тобой, когда ты материализовался в нашем веке. Ты был собран зановоиз разных материалов на основе твоей души. Твоя душа – это как бы план, проект,по которому можно тебя собрать где угодно и когда угодно. В вашем времени,например, совершенно одинаковые автомобили одной марки собирают в разныхстранах, на разных заводах, в разное время, потому что есть единый проект. Таки человека можно воссоздать когда угодно и где угодно по плану его души.

– А я-то думалраньше: как воскреснут в собственных телах все умершие, ведь от них уже ничегоне осталось?!

– Душа неисчезает. Она – вечна. Вопрос лишь в том, захочет ли Генеральный Конструкторвоссоздавать данную модель по данному проекту, или нет. Ведь бывают и неудачныепроекты.

– Так, значит,твой проект был воссоздан?

– Да.

– Тимофей, мнебыло тебя жалко.

– Я знаю,знаю. Я тебе очень благодарен, Миша, за то, что пытался мне помочь. Ты мнеподарил надежду. С ней было легче.

– Легче?

– Конечно,легче. Во-первых, ты мне хотел помочь умереть по-христиански. Спаси тебяГосподь за это! Во-вторых, поверил мне.

– Тяжело тебебыло?

– Оченьтяжело, Миша. Очень страшно и больно… Не дай Бог никому такой смерти! Но затотеперь мне очень хорошо! Слава Богу! Если бы не отмучился на колу, мучился бывечно. Господь справедлив!

– Долго ты ещетерпел после нас?

– Нет, недолго. Я видел, как вы уплыли. Я остался один. Было очень горько и одиноко.Кругом трупы, трупы… Жарко было. Больно. Меня сильно жрали слепни и мухи. НоГосподь сократил мои страдания. Вскоре я потерял сознание от солнечного удара.В это время я исповедовался. А потом я ненадолго очнулся, попрощался с белымсветом и быстро умер от огня внутри.

– Кому же тыисповедовался, там же все погибли?

– Ко мнепришел святой Тимофей. Он и исповедовал. Как пришел, так перестало быть горькои обидно. Он жалел меня. Я ему плакал про всю свою жизнь. Человека редкожалеют. Но это ему очень нужно! Только Господь да святые меня жалели в жизни.Да вот ты еще…

– А где сейчасты, в раю?

– Можносказать, в раю, – засмеялся Тимофей, – тебе пока этого не понять, да и не нужнововсе. В свое время сам узнаешь. Я с мучениками. Там нас мно-о-о-го!

– Тебяпростили?

– Странно,конечно, но простили. Я сам удивился. Не надеялся даже. Не хотелось мнеумирать. Ой не хотелось… Все рассчитывал бросить набеги, бросить убийства иуйти в пустыню грехи отмаливать. Не успел… Все откладывал да откладывал…Поэтому и страшно было умирать, не время еще, рано мне еще было! Я испугался!Знаешь, какое было отчаяние! Да тут еще русы долго думали, не верили мне,надежду мою уничтожали. Выжить не давали! Понимаешь, изменить душу не успевал яперед смертью! Вот что страшно! Но Господь знает же наши мысли. Он за мысли наслюбит. За мечты…

– А с Каганомхотелось согласиться?

– Очень хотелось!Сам не знаю – как пересилил себя, как не сдался! Коварный он, этот нашродственничек!

– Родственник?Чей?

– Чей-чей, нашс тобой!

– Мы тожеродственники? Я же русский?

– А я черкас.Из нас казаки потом произошли. В тебе же есть казачья кровь?

– Есть…

– Ну вот, я –твой предок.

– И Каган тожеказак? – ухмыльнулся Михаил.

– Ха-ха! Нет,Каган не казак, но тоже родственник…

– Не можетбыть?

– Может,может… Хазария еще недолго просуществует. Ее замысел уже иссяк, как ручей впустыне. Потомки Кагана разойдутся по свету. Некоторые сохранят родословную,некоторые забудут, растворятся в других народах. Тем более что у него будеточень много потомков. Но у иудеев настоящими потомками считаются только те,которые рождены иудейкой. А твои предки были, или будут – как тебе угодно, – отбулгарки.