Военные коменданты видели свою задачу в том, чтобы сохранить спокойствие в занятых немецких областях, обеспечить расквартирование немецкой армии, ее снабжение и выполнение населением приказов военного командования. Как правило, дальше этого военные коменданты не шли. Поэтому когда дело касалось гражданского управления, они предоставляли известную свободу действий населению. Одни из них вообще отказывались вмешиваться или вмешивались только в необходимых случаях в дела местного населения, другие вмешивались не в силу приказов, данных им, а по собственной инициативе, и при этом решали вопросы управления в соответствии со своей точкой зрения и своим пониманием обстановки, третьи действовали чисто военными средствами и пытались сами наметить вид и форму гражданской администрации и подобрать людей для этой администрации. Вот поэтому-то в создании гражданской администрации была допущена такая «пестрота», как в смысле характера этой администрации, так и [в отношении] лиц, ее возглавляющих.

Гомель

Некоторое время город вообще не имел администрации, составленной из местного населения. Он управлялся военным комендантом, который категорически отказывался решать чисто гражданские дела. Вступая в управление городом, комендант издал приказ, в котором установил, что гражданское население до конца войны не должно стремиться к разрешению политических проблем. Вот этот приказ, восстановленный по воспоминаниям жителей города Гомеля:

Населению приказывается:

1. С полным доверием относиться к германской армии, которая несет русским освобождение от большевизма.

2. Акты саботажа и неповиновения будут караться смертью.

3. Жители должны трудиться для себя и не искать помощи от германской армии, так как армия не имеет сейчас возможности оказать эту помощь.

4. Жители должны жить мирно, без ссор, грабежей и нарушения общественной благопристойности. За невыполнение этого пункта приказа — тюремное заключение и принудительная работа.

5. Школы, больницы, магазины, заводы должны продолжать работать под ответственность тех, кто в них работает. Если какое-либо из этих учреждений не будет выполнять своей обязанности по отношению к германской армии и населению города, оно будет отобрано и передано в другие руки.

6. После 8 часов вечера появление на улицах строжайше запрещается до 6 часов утра.

Из этого приказа военного коменданта города Гомеля видно, что он сам очень смутно отдавал себе отчет в том, как действительно можно организовать жизнь в занятом городе. И тем не менее это был единственный приказ в продолжение первых полутора месяцев, если не считать приказа об обязанности населения сообщать комендатуре о всех случаях заболевания сыпным тифом среди населения. Этот приказ как нельзя лучше характеризует ту административную «пустоту», какая образовалась на первых порах оккупации в городах.

Жизнь большого города, естественно, не могла развиваться в узких рамках, определенных приказом военной комендатуры, с каждым днем она все более настойчиво требовала установления администрации. Город оставался без продовольствия, заводы, к которым немцы не проявляли интереса, бездействовали (несколько нужных им заводов они заняли), медицинское обслуживание населения разрушалось, наступало время открытия школ, но неизвестно было, возможно ли было возобновить работу школ и на какой основе.

Работники школ, больниц, городского хозяйства осаждали комендатуру с вопросами, на которые та не могла ответить и не считала себя обязанной отвечать, так как они никакого отношения к армии не имели. Только после длительных переговоров комендант признал необходимость создания городской администрации, которая существовала при Советах, и предложил ее восстановить, за некоторым, конечно, исключением. Во главе города он предложил поставить бургомистра, которого население сейчас же переименовало в городского голову. Однако определить, кто такой бургомистр, комендант не хотел. По его мысли, было бы самым лучшим, если бы все сотрудники, работавшие при советском управлении, снова вернулись и продолжали свою работу. Но так как верхушечная часть советского аппарата бежала, то комендант не находил возможным назначить кого-нибудь бургомистром. Он предложил избрать его на общегородском собрании. Такое собрание не было возможно, да и строжайше было воспрещено самой германской армией. Тогда комендант предложил собраться к нему в комендатуру всех лиц, которые уже работали в администрации. Им он и предложил выбрать бургомистра, что и было сделано.

Через несколько дней появился приказ коменданта:

1. Я по просьбе лиц, принадлежащих к управлению города, назначил бургомистра и его помощников.

2. К этим лицам и надлежит населению обращаться по всем вопросам гражданской жизни.

3. По этим вопросам запрещено обращаться к ортскоменданту.

Когда дело коснулось структуры городского управления, комендант оказался непреклонным. Он не знал, какая структура будет наилучшей, и не верил, что назначенные им лица способны создать хорошую структуру. Поэтому он предложил восстановить структуру, существовавшую при Советах, на том основании, что менять ее надо будет «после войны». Таким образом, в городе возникло городское управление, почти в точности копирующее городской совет. Городское управление, как и городской совет, имело следующие отделы:

— отдел снабжения;

— отдел коммунального хозяйства;

— финансовый отдел;

— отдел народного образования;

— отдел здравоохранения;

— отдел учета и статистики;

— промышленный отдел;

— отдел планировки;

— правовой суд;

— суд;

— отдел охраны порядка (полиция).

Конечно, восстановление старой структуры выглядело несколько странным, но было в этом много разумного. Население привыкло к структуре власти, и, когда она была восстановлена на прежней структурной базе, все пришло в надлежащий порядок, и население уже знало, где и кем могут быть разрешены вопросы, нуждающиеся в разрешении.

Городское управление приняло в свое ведение больницы, аптеки, школы, предприятия, рынки, коммунальное хозяйство, бани и т. д. Первые же шаги показали, что городское управление может действовать во многих областях самостоятельно, согласовывая с комендатурой только вопросы, которые как-либо затрагивают армию. При этом ясно стало и то, что на чью-либо помощь рассчитывать нельзя и надо на месте искать возможности наладить жизнь. Начал создаваться городской бюджет. Упорядочены были налоги с населения (старые долги были прощены). Школы получили топливо. Учителя получили хоть небольшое жалование и открыли школы. Не было учебников, но тогда стали учить по советским учебникам, удалив из них явную пропаганду. Начали работать больницы, пополненные врачами из лагерей военнопленных. Восстановление коммунального хозяйства (водопровод, бани, санпункты, канализация) было проведено под наблюдением немецких специалистов (армия нуждалась во всем этом) и, главным образом, за счет германской армии. Город начинал жить нормально, имея администрацию, возникшую на описанной выше основе.

Мглин

Небольшой городок Белоруссии. В нем сложились такие же условия, как и в Гомеле, но здесь все это происходило в значительно меньших размерах. Комендант Мглина объявил, что население само должно избрать свою администрацию. В приказе коменданта так и было написано: «Для налаживания жизни без коммунистов необходимо, чтобы население на прежней основе восстановило совет».

И совет был восстановлен. На собрании жителей города был избран состав совета, в который вошли наиболее популярные среди жителей люди, в том числе и два коммуниста, оставшиеся в городе и не эвакуировавшиеся с Красной армией. Так как этот совет был порожден именно антисоветскими настроениями населения, то он был назван

Народный совет города Мглина, чем, по мысли жителей, подчеркивалась его разница с антинародным советом большевиков. Впоследствии совет Мглина был преобразован в городскую управу по типу, который уже складывался в других городах Белоруссии.