Такси взмыло в воздух и помчалось намного быстрее тех стрел, что преследовали его, так что очень скоро оба путешественника оказались вне опасности.

– Насколько я понимаю, – заметил Пеппино, – вы тоже не очень-то хорошо знаете космические дороги, не так ли?

– Ваше дело – вести машину, – проворчал космический путешественник, – а об остальном позабочусь я.

– Отлично, только постарайтесь не повторять ошибок.

Так на скорости света – плюс один метр – они пролетели еще несколько минут, покрывая невероятные космические расстояния, и наконец оказались… в Милане, на площади у собора!

– Проклятье! Я опять ошибся! – вскричал синьор Альдебаран, всеми своими двадцатью четырьмя пальцами хватаясь за голову. – Поехали!

– Нет уж, спасибо! – воскликнул таксист и вылез из машины. – Мне и тут очень неплохо. Вы можете, конечно, если у вас хватит совести, отнять у меня машину, но только имейте в виду, что эти четыре колеса кормят мою семью.

– Ладно уж, – проворчал пассажир, – пойду пешком…

Он вылез из машины, откусил кусочек своего «голубого шоколада» и исчез. А Пеппино Компаньони, прежде чем идти домой, зашел в кафе и выпил чашечку крепкого кофе, чтобы прийти немного в себя от испуга.

Было бы очень долго рассказывать про этот конец, поэтому я передам лишь самую суть. Таксист и его пассажир попали в плен к Гигантским Курицам. Тюрьмой им служило яйцо, но вскоре они убежали вместе со своей тюрьмой. Синьор Альдебаран отправился дальше – на свою планету, а Пбппино с летающим яйцом и запасом «голубого шоколада» возвратился в Милан и открыл агентство по космическим путешествиям на линии Земля – Марс – Сатурн и обратно, а также построил птицеводческую фабрику, где разводит кур, которые несут яйца, хоть и некрупные но для яичницы вполне подходящие.

Жил в Милане один бухгалтер. Звали его Бьянки и работал он в банке. Жену его звали синьора Роза. И был у них маленький сын, совсем маленький – еще грудной. Был он красивый, очень славный, черноволосый, с умными, живыми глазами – словом, замечательный ребенок.

Звали его Джованни-Баттиста, но имя это казалось слишком длинным для такого маленького мальчика, и родители звали его просто Тино.

Поначалу Тино рос нормально, как все дети. Исполнился ему годик, затем второй, а вот когда пошел третий, появились вдруг у него первые признаки какой-то совершенно необычной болезни.

Однажды синьора Роза, возвратившись из магазина, увидела, что мальчик сидит на полу, на ковре, и играет с резиновой игрушкой. И тут у синьоры Розы сжалось сердце… Тино… Ее Тино вдруг показался ей очень маленьким, гораздо меньше, чем он был до того, как она ушла в магазин… Она бросилась к нему, взяла на руки, стала звать, ласкать… Ну слава богу, ей только показалось! Тино был такой же большой и такой же тяжелый, как прежде, и так же весело играл с резиновой лошадкой.

В другой раз бухгалтер Бьянки и синьора Роза на минуту оставили Тино в гостиной, а вернувшись, страшно удивились:

– Тино!

– Тино!

Мальчик поднял на них глаза и улыбнулся… Синьора Роза облегченно вздохнула:

– О господи, как я испугалась!

– И я тоже!

– Мне показалось, что он вдруг… как будто уменьшился – стал худеньким и совсем маленьким.

– И мне тоже в первую минуту показалось, что он стал маленьким, как кукла.

– Что же это было?

– Странно, что мы оба…

– Знаешь, а ведь так уже было однажды. Я вернулась из магазина, а он сидит такой маленький-маленький, совсем крохотный…

В тот день бухгалтер Бьянки и синьора Роза более или менее успокоились. Но потом такая же история повторилась еще несколько раз. Тогда, понятное дело, они решили обратиться к врачу. Врач осмотрел Тино, измерил его рост, вес, велел ему произнести «тридцать три», попросил покашлять, послушал легкие, сунув ложечку в рот, посмотрел горло и наконец сказал:

– По-моему, прекрасный ребенок. Крепкий, здоровый, совершенно здоровый!

– Но, доктор… Как же тогда понимать…

– Как понимать?… Давайте проведем опыт. Выйдем из комнаты, оставим его на минутку одного и посмотрим, что будет.

Так и сделали – вышли из комнаты, стали за дверью, прислушались и… ничего не услышали! Тино не плакал и не двигался, словно его там и не было. А вернувшись в комнату, они увидели, что Тино опять стал маленьким, совсем маленьким, просто крохотным. Но только на несколько мгновений! Едва он увидел папу, маму и доктора, тотчас снова стал таким же, как прежде, – замечательным краснощеким крепышом и для своего возраста даже довольно крупным.

Тогда доктор сказал:

– Я понял! Я понял, в чем доло! Это не просто болезнь. Это редчайшее явление. Такое отмечали только однажды в Америке, сто лет назад.

– Что же это такое? – заволновался бухгалтер Бьянки.

– Это опасно? – забеспокоилась синьора Роза.

– Нет, не опасно, думаю, что нет. Это… Как бы вам сказать…

– Что же это?

– Скажите, доктор, не мучайте нас!

– Успокойтесь, синьор, – ответил врач, – нет никаких оснований для волнений. Просто ваш ребенок совсем не может оставаться один. Когда он остается один, он уменьшается. Вот и все. Ему непременно нужно чье-то общество, понятно?

– Но мы никогда не оставляем его одного!

– Почти никогда…

– Понимаю, понимаю. Но речь идет не об этом. Ребенок должен играть с детьми своего возраста, вы понимаете? С братиком, с друзьями, соседскими детьми. Очевидно, надо отправить его в детский сад, чтобы у него были товарищи по играм. Вы меня поняли?

– Да, доктор.

– Спасибо, доктор. А долго он будет болеть?

– Как это – долго?

– Я хочу сказать… Когда он вырастет, ему тоже нельзя будет оставаться одному? Он так же будет уменьшаться?

– Сейчас трудно сказать, – ответил доктор. – Но даже если б это было и так, может, это не так уж плохо?

Бухгалтер Бьянки и синьора Роза вернулись с маленьким Тино домой, впрочем, не такой уж он был теперь и маленький, и стали заботиться о нем еще больше. Со временем у Тино появился братик, сам он пошел в детский сад, потом в школу, рос высоким, здоровым, умным и очень живым ребенком. К тому же он был добрым мальчиком, и все любили его, потому что он никогда сам не затевал драк и всегда старался помирить драчунов. Потом он стал юношей, поступил в университет…

Однажды – ему было уже двадцать лет – он сидел у себя в комнате и занимался. На этот раз о«был один, хотя обычно у него всегда собирались друзья и товарищи. Бухгалтер Бьянки и синьора Роза вдруг вместе подумали об одном и том же.

– Посмотрим?

– Не знаю… Прошло столько лет…

– Давай посмотрим!… Интересно, неужели до сих пор…

Они на цыпочках подошли к двери и один за другим заглянули в замочную скважину…

…Посмотрев в нее, супруги Бьянки бросились друг другу в объятия и расплакались.

– Бедный Тино!

– Бедный наш сынок!

– Он так и не вылечился, никогда не вылечится…

Оставшись один, Тино и в самом деле сразу уменьшился и стал ростом с трех– или четырехлетнего ребенка. Лицо у него было взрослое, брюки на нем были длинные, и майка была все та же, зеленая, но выглядел он карликом!

– Выходит, по-прежнему нельзя оставлять его ни на минуту одного, – вздохнул бухгалтер Бьянки.

– Может быть, это мы виноваты, может быть, мы мало давали ему витаминов? – всхлипнула синьора Роза.

– Что делать? – спросили они доктора, позвонив ему по телефону.

– Только не отчаиваться! – ответил доктор. – Тем более что есть прекрасный выход из положения. Жените его на какой-нибудь славной девушке, у них появятся дети. И уж они-то не оставят его ни на минуту в покое! И болезнь его пройдет, словно ее и не было.