— И чего бегут, гады! — Хикида вдогонку им выстрелил.

Молодой кубарем скатился вниз и вскоре скрылся из глаз, а пожилой, как видно, смирившись с мыслью, что убежать не удастся, остановился. Он искоса поглядывал на Кадзи, ждал, пока тот подойдет ближе.

Это оказался старик. На испещренном морщинами лице были написаны страх и мольба. Во взгляде гноящихся глаз Кадзи прочел ненависть — или, может быть, это ему показалось.

— Мы не сделаем тебе ничего дурного, — сказал Кадзи; давно уже не случалось ему говорить по-китайски! — Мы хотим только узнать дорогу. Как выйти к озеру Цзяньбоху?

Старик показал на уши и засмеялся, обнажив желтые зубы. По-видимому, он хотел сказать, что не слышит.

Черт бы его побрал! Притворяется глухим. Уж не собирается ли он делать вид, будто и выстрела не слыхал?

— Японские солдаты здесь проходили?

Старик отрицательно покачал головой.

— А русская армия? — Кадзи приложил палец к носу, чтобы сделать вопрос понятнее. Старик засмеялся с понимающим видом.

Много проходило. Много, много. Японские солдаты все убежали. А вы куда направляетесь?

— Домой идем. Так в каком направлении Цзяньбоху?

После небольшого раздумья старик вытянул руку.

— Вот там, туда и ступайте. А сюда не ходите, здесь большие носы. — Он имел в виду русских.

— Спасибо. — Кадзи улыбнулся. — Отблагодарил бы тебя, да нечем. Спасибо.

Они зашагали в указанном направлении. Дорога пошла под гору, огибая подножье сопки.

— Есть, значит, и такие китайцы, которые относятся к нам не так уж враждебно! — в раздумье произнес Кадзи и оглянулся на Хикиду. — А ты зря не стреляй, слышишь!

Теперь им, наверно, придется часто сталкиваться с деревенскими жителями. Следовало бы вовсе бросить оружие, чтобы показать, что они не замышляют дурного… Погруженный в эти мысли, Кадзи дошел до поворота дороги и вдруг остановился.

— Сволочь! Обманул! — простонал он.

Внизу на красноватой земле равнины отчетливо виднелись следы танковых гусениц — они тянулись до самого поселка вдали. Советских солдат не было видно, но на окраине поселка стояли два танка.

Кадзи с товарищами начали поспешный отход. Старик обманул его. Если так будет продолжаться, имей хоть тысячу жизней — не хватит!

— Нужно было пристрелить мерзавца! — сказал Хиронака так, чтобы слышал Кадзи.

Его резко одернул Тангэ:

— А ты соображаешь, что всякий раз, как проходят японцы, они разоряют поля? Оттого крестьяне и ненавидят нас!

— Ну и что, значит, беглецам не остается ничего другого… Так совершается этот злосчастный круговорот.

Спустившись по тропинке, пересекавшей поле, Кадзи изменил направление — они опять углубились в сопки. В траве у дороги наткнулись на обнаженный труп мужчины. В воздух поднялся рой мух. На груди трупа зияла рана. По-видимому, человек был убит выстрелом в упор. Лицо трупа уже приобрело землистый оттенок. Вся одежда, вплоть до белья, была снята…

«Никто никогда не узнает, кто этот человек и откуда…» — подумал Кадзи.

В последние годы китайскому населению почти перестали выдавать одежду; возможно, эта смерть — возмездие.

— Всем быть настороже! — Кадзи проверил патроны в сумке. — Винтовки на руку! Унтер-офицер Хиронака, прошу прикрывать тыл. А ты… — он взглянул на Тацуко, — ты иди за Тангэ. И что бы ни случилось, не поднимай крика!

Некоторое время шли лесом. Вскоре лес кончился. Открылась широкая панорама сопок. Внизу, под ногами, прилепилось жилье. Тесно сгрудились домики, их было не меньше сотни — крупное селение. Видно было, как по дорожкам между домами торопливо снуют люди.

— Что бы это могло значить? — проговорил Ямаура, пристально вглядываясь туда. На дороге собираются люди с палками… И не только с палками. У некоторых винтовки.

Кадзи пожал плечами.

— Странно. Откуда у них винтовки? Гляди-ка, учения, что ли, какие?

Десятка два вооруженных винтовками крестьян быстрым шагом стали подниматься по склону. Судя по всему, старик успел сообщить, что видел группу японцев.

— Бежим! — Хикида готов был пуститься наутек.

Если им вернуться в лес, значит, весь путь за день пропадет зря. И Кадзи решил прорываться.

Метрах в трехстах за склоном, без кустов и деревьев, могущих служить укрытием, снова тянулся лес. Оттуда нетрудно будет незаметно добраться до следующей сопки.

— Что будем делать? — Хиронака встревоженно поглядывал на крестьян-ополченцев, быстро поднимавшихся по склону.

— Прорываться. Опасно, но… попытаемся! — все еще колеблясь, прошептал Кадзи.

— Куда там прорываться! — высказался Хикида. — Лучше вернуться назад!

— Назад нельзя, нас окружат! — Кадзи бросил быстрый холодный взгляд на Тацуко. — Хикида, ты останешься здесь со мной. И ты, Тэрада! Остальные — бегом к лесу. Доберетесь — будете прикрывать нас огнем. Ясно?

Первыми пустились бежать Хиронака и Ямаура. Следом кинулся Тангэ. Тацуко он тащил за руку. Ополченцы, видно, уже не раз охотились за беглыми, потому что действовали собранно и как будто даже с азартом. Увидев, что четверо пустились бежать, они развернулись цепью и с дружным криком, стреляя на ходу, бросились им наперерез.

Продолжая неотрывно следить за ополченцами, Кадзи краем глаза заметил, что Тацуко оступилась и упала. Вот Тангэ поднял ее. Кадзи всей душой желал, чтобы они благополучно достигли леса, тогда можно было бы обойтись без крови. Пожалуй, не успеют… Выстрелы участились, пули стали ложиться точнее. Кадзи тоже выстрелил и пнул ногой Хикиду, лицо которого исказилось от страха.

— Стреляй! Целься ниже. Не важно, если не попадешь. Лишь бы задержать их!

Все трое открыли беспорядочный огонь. Ополченцы залегли. Кадзи понял, что просчитался. Он думал, что интенсивный, пусть не прицельный, огонь заставит их отступить. Но они и не думали отступать. Они упорно шли на сближение. Пуля вонзилась в землю между Тэрадой и Кадзи. Это был уже настоящий бой.

Кадзи тщательно прицелился и выстрелил. Кто-то вскрикнул, но атака не захлебнулась. Еще секунда — и преимущество будет на стороне наступающих. Огонь Тэрады и Хикиды прекратился почти одновременно. Оба лихорадочно перезаряжали винтовки. Ополченцы разом поднялись во весь рост, готовясь к броску. Кадзи сорвал кольцо с гранаты и швырнул ее в них.

Эхо прокатилось по сопкам. Ополченцы повернули, поползли вниз, потом вскочили на ноги и пустились прочь…

— Странно! — переводя дух, сказал Кадзи, когда они бегом добрались до леса и соединились с остальными. — Странно, винтовки у них определенно японские. Откуда? Ну, допустим, они могли подстрелить несколько беглых солдат… Но так много откуда? Странно.

— Однако факт, что винтовки у них есть. Может, в каждом поселке теперь организованы такие отряды? — сказал Тангэ.

— Может быть, советские солдаты дали им оружие?

Тангэ кивнул, как бы соглашаясь с предположением Кадзи.

Им двоим, считавшим себя горячими сторонниками революции, было невдомек, что на обширных просторах Азии уже звучит прелюдия к великим революционным преобразованиям; им еще предстояло познать на собственном опыте участь, которая выпадает перед лицом революции на долю разгромленных остатков армии империализма. Квантунскую армию уже организованно разоружили. Этого они не знали.

Кадзи опять заговорил о том, что грызло его:

— Как думаешь, война кончилась?

— Кончилась, наверно, — ответил Тангэ. — Судя по тому что уже создано ополчение…

— И поэтому на отставших солдат устраивают облавы, как на зайцев или лисиц? — с горечью откликнулся Кадзи. — Неужели нельзя было повесить какие-нибудь плакаты, ну, написать, что ли: «Война кончилась, сдавайтесь!» или «Бросайте оружие!» Не мы одни пробираемся в тыл. Таких, как мы, сотни и тысячи. И все идут примерно одним маршрутом. Ну, пусть бы листовки, что ли, какие разбросали или обращения. А то сразу хватаются за оружие…

Тангэ усмехнулся.

— А если б написали, ты бы сдался?

— Ну, по-честному, нет, но все же… — Кадзи тоже невольно улыбнулся. — Я уже не солдат. Но не обо мне речь. Теперь я гражданский. И хочу только одного — вернуться домой. А ты?