На вершине все еще перекликались русские. Голоса звучали бодро и жизнерадостно. Радость победы заслонила у них ужас недавнего боя. Прислушиваясь к голосам и мысленно определяя расстояние до них, Кадзя думал о той минуте, когда он наконец снова увидит Митико. Он видел себя перед заветной дверью, даже ощущал, что почувствует в ту минуту. Он молча постучит в дверь. Звать, окликать ее по имени он не станет. «Я вернулся, Митико!» — она поймет это по знакомому стуку в дверь. Дверь распахнется. Перед ним совсем близко будет Митико. Широко раскрытые глаза. Взгляд скользнет по нему, и глаза мгновенно подернутся жаркими, как капли кипятка, слезами. Да, Митико, ради того, чтобы вернуться, я готов на все испытания. Я преодолею все, чтобы быть достойным твоей радости…

Совсем рядом грянул выстрел. Наверху послышался громкий протяжный крик. Еще выстрел… «Хиронака!» — с ужасом подумал Кадзи. С возвышенности ответили оглушительными автоматными очередями.

— Проклятие! — Кадзи высунул голову из окопа. — Прекрати! Слышишь, идиот! — с ненавистью прорычал он.

Но Хиронака даже не взглянул в его сторону. С искаженным лицом он целился в тех, на вершине сопки.

— Поди останови его! — подтолкнул Кадзи унтер Онодэра. — Прошу тебя! Ведь нас всех тут перестреляют из-за этого дурака!

Кадзи ползком выбрался наружу и скользнул в окоп Хиронаки.

— Прекрати стрельбу, идиот.

— Гляди, я попал ему в ногу! Слышал, как он завизжал? — хохотал Хиронака.

— А я тебе говорю — прекрати! — потребовал Кадзи. — Раньше надо было стрелять, теперь поздно, проиграли!

— Нет, бой еще не кончен! Наступает решающая минута — штыковая атака!

— Болван! — Кадзи перехватил винтовку Хиронака. — Да взгляни же, вон их сколько! Хочешь подохнуть собачьей смертью — поднимайся один в свою атаку!

Хиронака не выдержал взгляда Кадзи. В памяти мелькнуло воспоминание о вчерашнем бунте и плащпалатке с подарками.

— Что же нам делать? — растерянно произнес он, уступая.

— Когда стемнеет, будем отходить. Попытаемся пробиться к Муданьцзяну… — Кадзи запнулся. Он уже протянул в воображении линию — прямую и четкую — к порогу своего дома. Но не решался открыто сказать об этом. Дистанция между ефрейтором и унтер-офицером все еще сохранялась у него в сознании. — Пожалуй, лучше, если за старшего пока буду я, — сказал он. — Я места знаю. Так что, пока не встретим своих, слушай мою команду! Как-никак, по возрасту я самый старший… Ну, а когда встретим… — Кадзи усмехнулся, — тогда я опять стану ефрейтором.

Хиронака не понял иронии. Он вообще в самом деле перестал что-нибудь понимать из-за этого проклятого страха.

— Хорошо, поручаю командование тебе… — выпалил он.

Сопки постепенно остывали. К вечеру повеяло прохладой. И чем гуще становились сумерки, тем ярче теплилась надежда сохранить жизнь. Он жив — какое странное ощущение! Ему казалось, все это происходит не наяву.

— Война, наверно, кончилась… — прошептал он.

— По-твоему, Японии конец? — испуганно спросил Хиронака.

Кадзи не ответил.

Оба долго молчали.

Крик справа заставил их сжаться.

— Эй, роскэ! — прокричал нечеловечески высокий голос. — Эй, роскэ!

— Это Онодэра! — испуганно произнес Хиронака и приподнялся.

— Гляди!

Онодэра выскочил из окопа и что было силы косил кинжалом траву.

— Эй, роскэ! — орал он.

— Сошел с ума… — прошептал Кадзи.

— Эй, роскэ! Выходите! Всех уложу!

На его крик с вершины открыли огонь. Несколько гранат, брошенных сверху, разорвались в десятке шагов от окопа.

— Сошел с ума, — повторил Хиронака и взглянул на Кадзи: — Что делать?

— Нужно унять его!

— Уйми!

— Я?

Пока они препирались, Онодэра утих, а потом неожиданно бросился с кинжалом на них.

— Эй, роскэ!

Первый удар Кадзи отбил винтовкой, второй пришелся ему по каске. Он все-таки изловчился, схватил Онодэру за ногу и повалил. И уже не помня себя, стал наотмашь бить его по лицу. Сначала Кадзи и впрямь собирался только заставить его замолчать. Когда, в какое мгновение пришла мысль об убийстве? Впоследствии, вспоминая эти минуты, ему казалось, что виноват был сам Онодэра, он укусил Кадзи за левую руку. И тогда правая сама схватила его за горло.

Обеими руками Кадзи стиснул горло Онодэры и давил, давил, напрягая все силы. Смутно мелькнула мысль, что достаточно было просто прижать его, и он бы перестал буянить; но Кадзи не ослабил смертельной хватки, даже когда тот затих. Он душил теперь всех старослужащих японской армии, а не одного, и отпустил его, только услышав за спиной голос Хиронаки.

— Ну, что там?.. Эй, Кадзи, что там?

— Умер. — Кадзи не узнал собственного голоса. — Я убил его. Чтобы Онодэра не ожил, Кадзи накрепко стянул ему шею шнурком. — Больше я не человек… Дьявол, вот я кто! — Кадзи оглянулся на Хиронаку. — Я убил его, — сказал он неожиданно спокойно, будто за этим его и посылали.

Хиронака так это и принял.

— Убивать, пожалуй, было не обязательно… — сказал он, когда Кадзи спустился в окоп.

Кадзи рывком схватил его за грудь.

— Упрекать меня вздумал?.. — Он оттолкнул унтера, потом достал из нагрудного кармана сигареты. Прикурить никак не удавалось. Руки ходуном ходили.

— Пойду поищу живых… — сказал он тогда и выбрался из окопа. Он стал пробираться по склону вдоль позиций, почти не ощущая земли под плохо повиновавшимися, какими-то ватными ногами.

— Рота Дои, живые есть?.. — Он прислушался к звуку собственного голоса. — Взвод Нонака, есть кто живой?..

Ответа не было. Казалось, мрак сгустился еще больше.

— Пулеметный взвод, есть тут живые?

Сопки погружались в сон. Только трава шелестела, цепляясь за ноги.

— Никого не осталось, что ли? — Кадзи охватила дрожь. — Отвечайте, слышите! — крикнул он. — Неужели никого нет?

Он прислушался. Усилием воли Кадзи постарался унять противную дрожь в ногах.

— Стрелковый взвод, я ефрейтор Кадзи! Кто живой — выходите! Раненые, подайте голос! Я окажу вам помощь. Отзовитесь!

Порыв холодного ветра — и снова тишина. Кадзи показалось, будто он один в мире мертвых. Чьи это слова — «рыданье демонов»? Сейчас в этой пустыне он явственно слышал рыдания.

— Все погибли?.. Неужели никого не осталось?.. Отвечайте, иначе я брошу вас… Отвечайте же!

А потом он опрометью бросился к своему окопу. Там лежит раненый и потерявший сознание Тэрада! Он должен быть еще жив, если только его не добили.

— Тэрада!

Упав на землю возле окопа, он ощупал руками дно ямы. Глаза его встретились с пустым, ничего не выражавшим взглядом Тэрада. Сердце Кадзи бешено колотилось. И все-таки он услыхал его голос.

— Это вы, господин ефрейтор?.. — спросил Тэрада одними губами.

Кадзи прыгнул в окоп, поставил его на ноги, встряхнул и сдавил в объятиях.

— Ладно, майорский сынок! Хорошо, что хоть ты живой!.. Ну-ка, очнись!

Он помог ему выбраться из окопа, взял его винтовку. Вернулся, подобрал со дна окопа две пачки галет, прикрытые плащ-палаткой. Котелок и фляга тоже понадобятся. Вещевой мешок тоже. Осталось еще немного арахиса.

В окопе Хиронаки они увидели Ямауру. Тот стонал и качал головой из стороны в сторону. Голос Кадзи заставил его очнуться, и он ползком притащился сюда. Он был ранен в голову у самого виска. Хиронака делал ему перевязку. Кадзи подумал, что рана на голове не поддается лечению порохом, как у Тэрады, и это грозит загноением.

— И это все, что от нас осталось? — тихо спросил Кадзи.

Из ста шестидесяти человек осталось четверо. Точнее — пятеро. Одного Кадзи только что задушил своими руками. Но взгляд, который Кадзи бросил на труп Онодэры, уже не выражал волнения. Кадзи даже проверил сумку мертвеца и взял почти неизрасходованный запас патронов.

— И еще четыре гранаты, — подытожил Кадзи. — И еще — проворные ноги. Будем прорываться. Я понесу Ямауру, пока не выйдем из сопок. Продуктов ни у кого не осталось?

— Пачка галет, — сказал Хиронака. — Может, у подпоручика Нонаки что-нибудь было?