И тут вдруг местная песенка кончилась и в библиотеке заиграла Атиква — гимн Израиля. Вот тут и до жирафа наконец-таки дошло. Я тут же подорвался с места. Стою, смотрю, снова я один среди всех ни как все. Только я и стою с гордо поднятой сионисткой физиономией под гимн своего государства. Всё остальное население библиотеке тоже вроде стоит, но как-то раком, что ли. Вроде, с одной стороны, долг их обязал срацу от стула оторвать, но, с другой стороны, выпускать мышку из рук или перестать пялиться в мониторы их никто тоже не обязывал. Вот так и стояли, что тут скажешь? — «О-о-о Кэнада…».
* * *
Гулять — оно есть хорошо. Я вот тут заметил, когда меньше всего ждёшь интересного — тут всё и начинается. Как всегда слонялся пешком без дела, гулял в районе Поло-Парк — так, торговый центр огромный, никаких примечательностей. Иду по улице, и тут вижу маленький магазин, торгующий всякими хоккейными фенечками.
Я конечно не фанат, но зайти всё равно интересно. Значит зарулил я в этот магазин и понял, не зря. За прилавком стоял дяденька, такой уже в годах. Я наивежливейшим образом поздоровался…
— Гуд дэй, сэр. Я тут мимо проходил, смотрю, магазин у вас уж больно интересный, поглазеть охота, сами мы не местные, таких магазинов отродясь не видали.
— Конечно же, веллкам! Если что — фил фри и спрашивай что угодно.
— Вот спасибо…
Вот тут глаза мои сразу и разбежались. Сначала они побежали по стеллажам, где ровными рядами лежали коллекционные карточки с фотографиями канадских хоккеистов. Дальше — интересней. На одной из полок я заметил коллекцию старых советских открыток из серии «Звёзды советского спорта».
— Вот это куул! — вслух подивился я
— А ты, я вижу, рашен?
— Ага, was born in USSR, — пропел я на любимый мотивчик ДДТ, не отрывая глаз от прилавка.
В какой-то момент я поднимаю глаза на стену и вдруг вижу среди канадцев плакат с самим Третьяком. Стоит такой молодой, с клюшкой, при полном параде, а в углу автограф красуется.
— Автограф настоящий? — скорее сам себе отвечаю, чем задаю вопрос.
— Разумеется!
— Расскажи, при каких обстоятельствах, где и как надыбал, если не секрет?
— А что скажешь по поводу этой пикчер?
И тут он мне показывает на фотографию, висящую прямо под потолком. И как я сразу её не заметил? Смотрю, а на этой фотке — два вратаря рядом стоят. Того, что слева сразу узнал — Владислав Третьяк, легендарный хоккейный вратарь в красной форме, номер 20, СССР, все дела, всё как полагается. А вот справа — вижу канадский вратарь, бело-синяя форма, номер «1», надпись Jets, и тоже всё как полагается.
— А кто это на фотографии справа?
— Это, — улыбнулся дядька, — Это вратарь Джо Далей.
— Ты и с ним знаком?
— Даже очень хорошо… откровенно говоря, это я и есть.
— Ну ни хренаськи же себе! Расскажи, где и когда?
— Это мы на кубке "Известий", то ли 75-ый, то ли 78-ой год.
— Слушай, я бы тебя не вжись не узнал!
— Давно это было… подожди, сейчас ещё кое-что покажу, если тебе интересно…
— Что за вопрос?! Конечно, всё интересно! Я, правда, в те времена только родился, но поговаривали, что на лёд вы тогда как на войну выходили. Говорят, такая игра была. Наверно сейчас такого уже и не увидишь…
Джо скрылся в подсобке. Я стоял и переваривал новые впечатления, понятно, что легенды NHL не каждый день на улице встречаются. Наверно, прошло пару минут, и в магазине снова нарисовался довольный Джо. В руках он нёс увесистую пачку фотографий. Все эти фотографии были почти тридцатилетней давности. Первым делом я сразу про себя отметил, что уже в те времена в развитых нормально странах делали ну просто офигительные высококачественные цветные фотографии. А качество бумаги и химикатов было такое, что даже через три десятка лет ни одна фотография не поблёкла, не пожелтела! Я вот сейчас вспоминаю свои якобы цветные фотографии из глубокого детства — это просто что-то жёлто-оранжево-несуразное такое, а здесь и разговаривать не о чем — супер! Но я отвлёкся. Джо стал мне показывать одну за другой фотографии. Там и Третьяк был, и Джо молодой собственной персоной. На многих из них были дарственные надписи и автографы Третьяка.
— Ты можешь мне прочесть, что здесь написано? — спросил Джо.
— Конечно, без проблем, давай… и так: «Большого тебе семейного счастья! Здоровья!!! Спортивного долголетия! В.Третьяк». Далее, «Джо Далей!!! На память о встрече в Японии, от вратаря сборной СССР Владислава Третьяка. Прага, 25 апреля 1978 год». Далее…
Вот так вот мы больше часа сидели, разговаривали, рассматривали фотки. Поговорили, за жизнь и за хоккей, за Россию, и за Израиль, поговорили и про Канаду и про город Виннипег.
— Джо, спасибо тебе за твоё время и за приятнейшую беседу. Безумно рад был с тобой познакомиться!
— И тебе гуд лак! Увидишь Третьяка — передавай от меня огромный привет!
Воистину мои пути неисповедимы! Надеюсь, когда-нибудь выполню и это поручение. Мы пожали на прощанье друг другу руки и расстались. Дверь захлопнулась, я повернул направо и радостной походкой зашагал вдоль западной стороны улицы St.James. Настроение было наипрекраснейшее. Если вот так подумать, наверно, это было моё самое яркое впечатление в эту поездку. А ещё я подумал, вспомнив наше рукопожатие, какая же у него крепкая и сильная лапа. А хотя чему там удивляться, оно и понятно: «В хоккей играют настоящие мужчины!»
* * *
Моё пребывание в Виннипеге подходило к завершению.
— Вовчик, я требую санки, снег, горки, и канадских красавиц с пышными формами!
— Красавиц не будет!
— Ну, тогда будем считать, что всё остальное ты мне только что пообещал.
В общем, Вовчик не отвертелся, и мы поехали в Ассинибоин парк. С высокими горками меня опрокинули так же, как и с красавицами, но вот в остальном Вовчик не оплошал. И снег был, и санки — корыто пластмассовое, и горка небольшая. Формально можно было сказать, что мечту более-менее осуществили — я накатался.
Посреди парка оказалась консерватория. Музыка там? Нет. Консервы делают? Опять не угадали. Консерватория оказалась таким милым тропическим садом посреди зимнего парка. Вместо потолка — стёкла. Много света, много тепла, много тропических растений, черепахи и золотые рыбки, а в середине большая каменная башка.
Зашли поглазеть, я фотоаппарат достал, только начал фоткать, смотрю — а на снимках всё как в тумане. Что за фигня? Тут я посмотрел на очки Вовчика и сразу всё понял. Вся моя камера после уличного мороза в тепле покрылась просто немеряной влагой, а сердце при виде этой картины просто залилось немеряной кровью. Подлячее воображение рисовало ужаснейшие картины смерти электроники новенького Canon от коварной коррозии… Но в этот раз Китайцы не подвели, всё обошлось, и цацка моя вроде работает.
* * *
Мне кажется, что, моё повествование переходит все мыслимые и немыслимые объёмы приличий. Но я продолжаю.
Вот и настало утро попрощаться с городом Грязноводск (кстати, в переводе с языка индейцев Виннипег — это «грязная вода». Почему? — не знаю). Вовчик отвёз меня в аэропорт.
Лирическое отступление. Вот прямо сейчас и здесь уместно отблагодарить старого армейского друга за немереное гостеприимство, за то, что дал, где спать, что съесть, а главное, объяснил, что где чего и как, а главное спасибо за то, что мне было с кем поговорить и пиво выпить.
