Он оказался молод, русоволос, никаких особых примет. Слева на шее запеклась кровь – осталась царапина после беседы с аррауном, который принимал его за обманщика Трайгаха. Мог ведь сонную артерию располосовать… Риг снова ощутил запоздалый отголосок страха, а потом, дождавшись, когда Клюзан закончит рассказывать о своей новой «бесподобной роли», задал вопрос:

– Ты случайно ничего не слышал о некоем Трайгахе, ящере?

Тэнки щелкнул клювом.

– Он пройдоха, убийца и авантюрист. Если встретишь эту предприимчивую рептилию – беги от него, не связывайся!

– Я вообще не связываюсь с ящерами. За этим Трайгахом аррауны гоняются.

– Ригласис, лучше посмотри, мои поклонники недавно преподнесли мне редкую штучку. Если этот кристалл положить на дно сосуда с питьем, у напитка будет тот вкус, какой ты пожелаешь. Сейчас покажу…

Шевельнув крыльями, он соскочил на пол и принялся перебирать лежавшие в шкатулке украшения.

– Куда же я его задевал?.. Кажется, вот… А это что еще за безобразие?.. Не может быть… Никак не может быть… Какие странные дела…

Слушая приглушенное птичье бормотание, Риг украдкой поглядывал то в зеркало, отражавшее возню Клюзана с россыпью сверкающей мелочи, то на Лесме – та по-прежнему изображала воспитанную девицу, явившуюся на светское чаепитие.

– Прости, Ригласис, я должен попрощаться, – встопорщив перья, обеспокоенно прокаркал актер. – Я не успел кое-что сделать, совсем забыл и немедленно должен этим заняться. Ничего особенного… Это срочно, приношу извинения. Идемте, провожу.

Все трое вышли на охваченную световой радугой площадь. Риг с девушкой уже направились к переулку, и тут задержавшийся на пороге Клюзан окликнул:

– Ригласис, вернись! Недолго, скажу важное…

– Подожди, – бросил Риг и быстрым шагом подошел к театральному павильону.

– Что случилось?

– Ты в дурной компании, – тихо предупредил актер. – Среди моих драгоценных игрушек есть одна штучка, цвергийский определитель, и он просигналил…

Взглянув искоса, Риг заметил, что Лесме приближается к ним с недовольным видом.

– Ты в ней ошибаешься! – тоже покосившись на нее круглым птичьим глазом, торопливо закончил тэнки. – Она не девушка!

Та была уже в двух шагах от них, и Клюзан проворно юркнул внутрь.

– Ах ты, ворона дохлая! – пнув захлопнувшуюся перед носом дверь, процедила Лесме. – Будешь про меня всякое болтать…

– Идем скорее, – не на шутку испугавшись, что дойдет до стычки и скандала, позвал Риг. – Никакой разницы, девушка ты или нет, это же твое личное дело.

– Ладно, двигаем отсюда, – хмуро согласилась убийца. – Стоило бы этому ощипанному сплетнику клюв начистить… Жаль, что некогда.

Они свернули в переулок, больше похожий на крытую галерею, столько нависало над ним сомкнутых, словно сцепившихся друг с дружкой балконов.

Риг был озадачен и из-за этого немного рассеян. Какая разница Клюзану, представителю иной расы, девушка Лесме или нет, если данное обстоятельство даже у людей давно уже не имеет принципиального значения, разве что в захолустье, в отсталых общинах… Или тэнки имел в виду что-то другое?

Птичий квартал остался позади. В мощенном булыжником закоулке, освещенном единственным фонарем старинной работы, дивно изысканным, но помятым, Лесме остановилась.

– Подожди меня здесь, скоро вернусь. Отсюда ни шагу, договорились?

Ее глаза нехорошо блестели. Она исчезла раньше, чем Риг успел согласиться или возразить.

Вычурный фонарь скрипел и покачивался. Он был сделан в виде то ли звериной, то ли демонической оскаленной морды с крупными стразами вместо глаз – один розовый, другой фиолетовый. Из-за вмятины бронзовая зверюга выглядела покалеченной, но глаза мерцали загадочно и царственно, словно ей все нипочем. Такое сокровище бы отреставрировать – и во дворец, а то попадет в утиль и окончательно пропадет… Чем же все-таки Риг – Ригласис Кенбит, как недавно выяснилось – мог помешать Фибуру Сагнуму?.. И вдруг он вспомнил чем. То, что прежде никак не давалось, всплыло само собой – может быть, потому, что сейчас не было никакого нажима, никаких отчаянных усилий.

В придачу Риг понял, почему у него не получалось добраться до этой информации раньше: не в той области искал. Он ведь думал, что это из разряда значительного, а на самом деле… Вот теперь он разозлился на Сагнума по-настоящему. До сих пор было больше затравленного недоумения, чем злости: все его существо протестовало против повторяющейся раз за разом казни, и в то же время он подозревал, что для этого имеется какая-то сокрушительно серьезная причина. Последнее соображение не оправдывало убийц, но заставляло Рига ощущать с непереносимой остротой и безнадежность ситуации, и желание поскорее забыть то, что требуется забыть, чтобы его оставили в покое. Видимо, так и было задумано. Теперь, когда он вспомнил, что толкнуло Сагнума на эту расправу, все остальные чувства смело желание с ним поквитаться. Очень хорошо, что все так сложилось, Фибур сам нарвался!

В стороне квартала тэнки темнота над крышами озарилась красноватым заревом. Отдаленные крики, суматошный шум, потом ударил пожарный колокол.

Из темноты вынырнула Лесме.

– Идем.

Риг не стал задавать вопросов. И так все ясно. Он надеялся, что Клюзан возродится, не утратив ни памяти, ни таланта.

Лесме шагала рядом молча.

– Я все-таки вспомнил, за что меня убивали, – вполголоса сообщил Риг.

– Ну? – бросив на него быстрый, делано незаинтересованный взгляд, буркнула спутница.

– Я все расскажу, и распоряжайся этой информацией, как хочешь. Можешь шантажировать Сагнума, можешь просто посмеяться, только не надо меня убивать. Надоело уже… Я тебе мешать не буду. Я благодарен за то, что ты меня выручила, и не собираюсь лезть в твои дела. Не знаю, веришь ли ты обещаниям… Наверное, нет, поэтому ничего не обещаю, но ты же видишь – мне сейчас прежде всего надо очухаться после всего, что было, и ни в какие новые приключения я ввязываться не хочу.

– Многообещающая прелюдия, – усмехнулась убийца.

Усмехнулась, впрочем, скорее с одобрением, чем с издевкой.

Риг надеялся, что сочиненную им речь, корректную и полную дипломатических уловок, оценили по достоинству. Насколько он слышал, у таких существ, как его собеседница, дипломатия в почете.

– Надеюсь, тебя и остальное не разочарует.

Улица, по которой они шли, была словно создана для таких разговоров. Дома прятались за раскидистыми деревьями, укрытые в листве фонари скорее добавляли таинственности, чем освещали окружающее пространство, а блестящая черная плитка под ногами выглядела скользкой, как лед, хотя на поверку такой не была. Обманчивая улица.

А для Рига сейчас главное – поладить с идущим рядом существом, которое интересуется тайной Фибура Сагнума. Дурацкой тайной Фибура Сагнума… Риг этому существу нужен, как источник ценных сведений, но неясно, как поступит оно, получив информацию: прикончит его или отправится по своим делам, не тратя время на ненужное убийство? Впрочем, какое там время… С тем аррауном под мостом Лесме расправилась за считаные секунды.

Не хочется еще раз умирать. Конечно, это не насовсем, и потом он опять очнется в Колодце Возрождения, но… Риг чувствовал, что вплотную подошел к той грани, за которой исчезает память, тает личность. Если он желает уцелеть, умирать сейчас ни в коем случае нельзя, а для этого надо убедить падкую до чужих секретов рептилию в том, что от него не исходит никакой угрозы.

Постороннее присутствие. Не парочка в тени деревьев и не страдающий бессонницей старик на невидимом с улицы балконе, а опасное постороннее присутствие, имеющее самое непосредственное отношение к Ригу и Лесме. Слежка. Он почувствовал это, как и в прошлые разы, спинным хребтом, волосками, вставшими дыбом на похолодевшей коже.

– Здесь кто-то есть, – шепнул Риг ящеру в девичьем облике. – Сейчас нападут.

В следующее мгновение к ощущениям добавились звуки: непонятный легкий шорох, вызывающий представление о стремительном скольжении змеи по плитчатому тротуару.