Миллионы лет назад на месте исполинских гор плескалось теплое море. В недрах земли накапливалась энергия, готовясь вырваться наружу. И вот момент наступал: упругие газы начали искать выход, они буквально распирали породы, плавя и разогревая их. И земля не выдерживала, она уступила напору упрямой магмы. Раскаленная масса устремилась по трещинам на поверхность. А там, где не было выхода, подняла осадочные породы на многие километры, вздыбила их, изорвала, согнула во многочисленные складки. Образовались горы…

…Страх не проходит, он сковал тело, подавил волю. И страх вызван тем, что он безоружен. Плотников стоит на расстоянии двух-трех метров. Борис не успеет сделать рывок, чтобы сбить его с ног: Павел Андреевич выстрелит, а стреляет он превосходно.

Ну, успокойся же, успокойся… Вот так, вот так… Сердце бьется ритмично, в висках не стучит, страх уходит.

Неожиданно звонким голосом Борис спросил:

— Вы что, не знаете дороги сюда?

— В том-то и дело, что знаю… Но откуда вы взялись?

— Из Пригорска.

Павел Андреевич рассмеялся.

— Следователь по особо важным делам Борис Туриев, неутомимый сыщик. Хи-хи. В вашем распоряжении совсем мало времени.

— Почему же? Вы ведь сказали, что разговор наш будет длинным.

— Да, сказал, и разговор закончится, когда вы скажете мне, каким образом вам удалось проникнуть в коридор, ведущий к подземному озеру. — Плотников широко развел руками. — Мы знаем, что сюда ведет только одна дорога…

— Со стороны старого мазара? — перебил его Туриев.

Плотников поперхнулся, пожевал губами и спросил:

— Так вы знаете?

— Конечно, — Борис успокоился совершенно, — остальные мои товарищи вот-вот подойдут. Они задержались в одном из залов.

Плотников вскинул пистолет, подвигал им перед лицом Бориса со словами:

— Они сюда не выйдут… Отойдите. Вон туда! — Плотников показал рукой. — Станьте у того выступа.

Туриев повиновался, пошел, машинально отсчитывая про себя шаги.

— Стоять! Не оглядываться! — голос Плотникова раздался, когда Борис досчитал до тридцати. Секунду-другую спустя раздался грохот. Туриев резко обернулся. Вход в штрек обрушился, из него струился легкий дымок.

— Одна граната — и все в порядке! — Плотников расхохотался. — Я не такой дурак, чтобы выпустить вас отсюда.

Он присел на корточки, сделал знак указательным пальцем:

— На место! Теперь поговорим… Мне от вас скрывать нечего. Да и ни к чему играть с вами в прятки, ваша песенка спета. Отсюда Борису Туриеву не выбраться. Хороша могилка, а? — Плотников развел руками.

— Курить захотелось.

— Вы уже пытались это сделать. Табачный дым снова вызовет у вас тошноту. Будь я частно практикующим врачом, — исцелял бы здесь курильщиков. Двух-трех сеансов достаточно, чтобы появилось полное отвращение к табаку. Можете дымить, я разрешаю, — усмехнулся Плотников.

Борис вытащил из нагрудного кармана штормовки портсигар, достал из него сигарету, постучал ею о крышку, как папиросой, но прикуривать не стал.

В глазах Плотникова мелькнуло что-то похожее на любопытство. Он внимательно посмотрел на Туриева и спросил:

— Откуда у вас эта штука?

Борис не ответил, несколько раз пощелкал крышкой портсигара, положил его в карман.

Итак, как заявил Плотников, отсюда ему не выбраться… Что ж, прав Павел Андреевич: выход завален, другого Борис не знает. Но зато Туриев уверен в том, что Плотников стрелять в него сейчас не будет. Если бы он имел задание сразу убрать Туриева, сделал бы это на поверхности Скалистого плато, когда Борис находился в палатке или же вне ее, потерявший сознание.

Плотников медленно проговорил:

— Покажите мне портсигар!

Туриев отдал его Плотникову, тот внимательно осмотрел портсигар, погладил пальцами монограмму, сказал:

— Как же понимать шефа? — Павел Андреевич опустил руку, направив пистолет стволом вниз. — Он приказал с вас глаз не спускать.

— Так это вы ходили вокруг моей палатки в первую ночь?

— Да, да, — пробормотал Плотников, — но я это делал очень осторожно. Неужели вы заметили?

— Заров велел вам «вести» меня, но не трогать, а вы…

— Вчера я мысленно подталкивал вас, когда вы были в мазаре: догадайся же, черт возьми, поднять плиту, на которой высечен овал, под ней — вход. Утром я вышел на поверхность, вижу, палатка стоит на месте, спального мешка нет, рации нет, вас — тоже. Нельзя так обращаться с пожилым человеком. Вы же заставили меня рысью обежать плато… Я искал вас, решил, что бы спустились вниз, в Рудничный.

— Я никак не мог знать, что нахожусь под вашей опекой, ждал Зарова или его помощника на плато, вы почему-то постеснялись подойти.

— Посмотрите на этого человека! — всплеснул руками Плотников. — Он еще имеет способность шутить!

— Можно было бы подумать, что вы проникли сюда через этот проем, — Плотников кивнул на отверстие, — но такого быть не может, там, в коридоре, завал, хода нет. Придется поверить, что вы спустились через одну из трещин в куполе! В таком случае, где канат или еще что, по которому вы приземлились? — Плотников собрал губы в трубочку.

— Привязал к веревочной лестнице камень, бросил в воду. Видите, до сих пор булькает.

Туриев протянул руку, Плотников отскочил, закричал:

— Не двигаться! Продырявлю в момент!

— Как только вы это сделаете, — сюда спустятся мои товарищи. Вы разве не видели, как на плато поднялся целый взвод милиции? Группа захвата. Если не договорюсь с вами и Заровым, вам крышка.

— Вы лжете… Всего час, как я спустился в подземелье, может, за это время люди и поднялись. Рассредоточились наверное, и ждут вашего сигнала, а вы его подать не сможете, — хихикнул Плотников, — и сюда никто не спустится, — всех перестреляем. Или нет… Мы просто уйдем. Спустятся — никого нет, найти же нас в чреве плато просто невозможно.

«Спустился из трещины в куполе». Наше вам!.. Не на того напали, как говорят умные люди.

Борис никак не мог смириться с тем; что допустил оплошность, утратил бдительность, так глупо попался. Его ввело в заблуждение отсутствие каких-либо следов в тех пещерах, через, которые он прошел.

— Будущее в ваших руках, следователь. Каждый, как говорится, является кузнецом своего счастья и творцом своей судьбы.

— О чем это вы?

— Не так уж трудно догадаться, Туриев… Если бы Заров хотел вас убрать, вы давно ушли бы в мир иной. Однако он распорядился только об одном: не спускать с вас глаз. Вы ему нужны…

— Заров не поделился с вами соображениями, для чего?

— Он поделится с вами. Ждать недолго, — Плотников посмотрел на часы, — через два часа он будет здесь. Представляю, как он удивится: Туриев — в подземном цирке! Сюда дорогу никто, кроме Зарова и меня, не знает. Я тоже ломаю голову над тем, как вы сюда попали… Кроме шуток, вы на этот вопрос ответить не хотите? Скажете Зарову.

— Это мы еще поглядим, кто кому и о чем скажет.

— Вы еще угрожаете? — глаза Плотникова уставились в Бориса. — В вашем-то положении. Хо-хо!

— Положение прекрасное: убивать меня никто пока не собирается… Товарищи мои идут за мной по меткам и на поверхности, и в подземелье. Так что будем ждать… Они могут проникнуть в подземелье и со стороны старого мазара. Поднимут плиту с начертанным на ней овалом — и тут как тут. Об этом пути мы тоже знаем, — вдохновенно продолжал сочинять Туриев, — я не воспользовался той возможностью потому, что был один и не хотел рисковать… Мне ведь не было известно распоряжение Зарова не стрелять в меня. Так что мною руководила благоразумность.

— Хорошо… Я вижу, вы не лишены юмора. Прекрасная черта. Я тоже люблю повеселиться… — Плотников махнул рукой. — Можете сесть, в ногах правды нет. Спуститься по стене не могли, для этого нужно специальное снаряжение. Вы вошли сюда из этого проема, — Плотников показал пистолетом на заваленное отверстие в стене. Так… Но каким образом очутились внутри? — С упрямством шизофреника повторял одно и то же Плотников.

— Бо-о-льшой секрет!