Вроде никто вслед за нами не едет, но этот факт не говорит абсолютно ни о чём – поток внимания Иннокентий всё равно чувствует. При современном уровне развития техники за нами могут следить даже со спутника, больно уж автомобиль приметный. Только вот никому не придёт в голову, что кот может ощущать внимание со стороны пролетающего за пределами атмосферы разведывательного спутника. Я бы раньше в это точно не поверил. Вот и хорошо, не будем подавать виду.

Проехали через Рону по мосту Монблан и свернули направо на одноимённую набережную. Теперь прямо, вдоль берега Женевского озера. Набережная Монблан плавно переходит в набережную Вильсон, та, в свою очередь, в улицу Лозан. Дальше, уже в департаменте Во, она переходит в улицу Швейцария. Выехав на трассу, машина разогналась до сотни миль в час. Так мы минут через десять на месте будем.

Пока ехали, я решил расспросить Алонзо об островах. Откуда они в Женевском озере взялись? Само озеро, как я помнил, представляло собой достаточно узкую и глубоководную щель на границе Бернских Альп. Нет там внутри и не может быть никаких хребтов. Оказалось, что островов в Женевском озере всего два и оба искусственные. Насыпаны они на мелководье около портов. Вначале эти островки предназначались для их защиты, а потом оставлены как память и для завлечения туристов. Тот остров, на который мы направляемся, считается крупным. Больше двух тысяч квадратных метров.

Как место для тайной встречи, он идеален. Сейчас, разумеется, поздней осенью, а не летом, когда тут на один квадратный метр приходится по нескольку туристов. Весь северный берег Женевского озера, вдоль которого мы сейчас едем, называют Швейцарской Ривьерой. Но это летом. А сейчас тут достаточно безлюдно. Мы переправимся на остров с северного берега, а наши визави, скорее всего, с противоположной стороны озера, из Франции.

Так за разговорами и доехали. Вот и Роль – небольшой патриархальный городок, известный своим знаменитым «Променад дез Амур». Свернули вправо на улицу Пор и припарковались на пустой стоянке. Дальше пешком. Водитель остался в машине ждать нашего возвращения. А мы прогулялись до берега. Сыро, дорожки усеяны опавшей листвой. И ветерок достаточно промозглый. Не удивительно, что народу на улицах не наблюдается.

Вон он, остров Арп – сто метров до него, не больше. Сто метров гладкой, как зеркало, воды. И достаточно прозрачной воды: даже камешки на дне видны. У деревянного причала, более всего напоминающего деревенские мостки, покачивались на привязи две лодки. И колокольчик на столбе.

Я позвонил. Через пару минут от ближайшего строения отделилась неторопливо поспешающая фигура. Плюгавенький мужичонка в куцем пальтишке. Возраст трудно определить. Может быть, сорок ему, а может, и все шестьдесят. Подошёл, назвал цену за аренду лодки. Банкир наш, услышав, сколько именно с него пытаются содрать за два часа аренды, взбеленился и начал азартно торговаться. И минуты не прошло, как сбил цену вдвое. А цена-то – копеечная. Я бы точно не стал торговаться. Но Алонзо ведь не кто попало, а один из крупнейших банкиров Швейцарии. Вот так, копеечка к копеечке у них состояния и складываются. И это неистребимо.

Вот и сейчас он рискует не только своей, но и нашими с Иннокентием жизнями. Рискует ради абсолютно некритичной для него суммы, без которой его банк легко может обойтись. И, что самое пикантное, скорее всего, ни о каких деньгах речь сегодня вообще не зайдет. Остров – это мышеловка. Но мышеловки ведь рассчитаны на мышей. А мы с напарником – далеко не мыши. И если кто-то этого не понимает, то это уже совсем не наши проблемы.

Я прыгнул в лодку первым и расположился на баке. Следом в неё шагнул Сергей, уселся на банку спиной вперёд и придержал лодку, позволив банкиру спуститься в неё. Когда тот устроился на корме, Сергей оттолкнулся от мостка и разобрал вёсла. Остров был совсем близко от нас, буквально пару десятков гребков сделать – и мы у цели. Но Сергей правил не к ближнему от нас берегу, а к дальнему узкому концу острова, где к выступающему в озеро камню было прикреплено несколько позеленевших колец, по-видимому, предназначенных для привязывания лодок. Когда мы приблизились, я увидел, что прямо над поверхностью воды прикреплены к вбитым в дно столбикам две доски, по которым можно выбраться на берег, не замочив ног. Интересно, знал об этом Сергей заранее или догадался? С берега ведь ни колец этих не видно, ни, тем более, досок.

На берег я тоже спрыгнул первым. Воды я не боюсь и плаваю неплохо, но предпочитаю твёрдую почву под лапами. А островок ничего. Над водой возвышается чуть больше, чем на метр. По периметру весь облицован тесаными камнями. В длину метров сто, не больше, а в ширину в самом широком месте – около тридцати. И весь засажен платанами. Старыми, могучими деревьями с густыми развесистыми кронами. Осень уже была в самом разгаре, но листву они ещё не сбросили. Так и стояли величаво, отливая тяжёлым багрянцем. Нет, это не моё определение. Я цвета не слишком хорошо различаю, вот оттенки серого – это моё. Вы даже не представляете, сколько их на самом деле. Говорят, что ночью все кошки серые. Это люди говорят. Да вы любого кота спросите – кошки, они все разные, а днём или ночью – значения не имеет.

Про багрянец листвы – это Сергей подумал, какая-то у него ассоциация с увяданием природы. А по мне, отличная маскировка. Никто меня в этой листве не увидит. Закогтил на пробу кору передними лапами – самое то. Отличное сцепление получается. И не крошится под когтями. Всё, я со своим местом в нынешнем сценарии определился. Тем более что и Сергей, похоже, склоняется к аналогичному варианту развития событий.

Не торопясь, прошёлся по острову. Осмотрел стелу, платаны, уточнил диспозицию. Лучше всего нам с Алонзо вот тут встать. Подобрал с земли небольшой камешек. Размером приблизительно с детский кулачок. Подкинул его несколько раз на ладони, оценивая вес, и зажал в кулаке. Для начала требуется что-нибудь именно такое, нестандартное и не предусматривающее явной угрозы. Абсолютно зря, кстати, не предусматривающее. Забывают люди историю.

Про Давида и Голиафа некоторые ещё могут припомнить, но вот как именно Давид его победил? Встречаются люди, которые с полной уверенностью заявляют, что стрелой в пятку.

Мысленно пообщался с Иннокентием. Выслушал и одобрил его соображения, согласовал три варианта совместных действий: мягкий, жёсткий и предельно жёсткий. Вслух никаких разговоров, имеющих хоть какое-либо отношение к предстоящей встрече, мы, разумеется, не вели. Неизвестно, имеется ли на острове какая-либо закладка, записывающая нашу речь. Я, на месте наших противников, установил бы её однозначно. Они ведь заранее были осведомлены о месте встречи и просто не могли к ней не подготовиться. А осуществлять поиск закладок или их подавление я не стал. Зачем давать людям излишний повод для подозрений. Пускай и дальше считают, что это их партия. Если потребуется, Иннокентий потом эти закладки на счёт раз обнаружит.

Что-то они задерживаются. Оговорённое время уже прошло. Заподозрили что-нибудь или перестраховываются? Нет, вон глиссер появился. Как я и предполагал, из Франции чешут. Всё логично: тут другой кантон, практически не связанный с департаментом безопасности Женевского кантона, а Франция – вообще другая страна. Водная граница имеется только на бумаге. Никто её не охраняет и не контролирует пересекающие её лодки. В результате все концы оказываются оборванными. Мало ли зачем швейцарский банкир решил посетить островок. Зато известно, кто его сопровождал. А для совсем непонятливых – вот она стела в честь Фредерика Лагарпа, наставника русского императора Александра Первого.

Ну что, глиссер приближается, и в нем, как я и предполагал, всего двое.

– Кеша, на исходную, – дал я мысленную команду.

Котяра муркнул и легко взлетел вверх по стволу платана, бесшумно растворившись в кроне, как будто его там и не было.