Еще у Даши есть зеленый мяч с ромашками, бывают дни, когда Даша хочет вырасти баскетболисткой. Она берет в ванной комнате таз, этот таз устанавливается на пианино, получается баскетбольная площадка с кольцом. Даша прирожденный Майкл Джордан, она попадает мячом прямо в часы на стене, а от часов мяч отскакивает в корзину, это трехочковый бросок. Потом и корзина, и мяч, и часы все вместе падают вниз, на этом матч заканчивается, потому что из кухни прибегает Катя с половником и встревоженными глазами.

Катя не хочет для Даши спортивной карьеры, она считает, что для этого наш дом слишком хрупкий и в нем слишком много часов. Ну, конечно, уже не так много, как прежде, но нам еще есть, что терять. Катя мечтает, чтобы дочь выросла художницей, у Даши есть прекрасные данные, чтобы достичь больших успехов в абстрактном экспрессионизме. Это чистая правда, если не верите, я могу показать вам обои в детской. Однако Даша считает, что творчество — это путь ленивых душ, спорт — вот занятие для настоящей леди.

Правда, сама Даша еще не определилась с выбором, кем ей быть. Я спрашивал ее, и она сказала, что когда вырастет, то будет либо космонавтом, либо скакать на лошади, это примерно равные по привлекательности профессии. Или займется пятиборьем, этот вид спорта объединяет, по мнению Даши, не только бег на лыжах и стрельбу, но еще и бокс, гонки на формуле-1 и карате. Для состязаний по карате лыжи снимать необязательно, я уточнял.

Так вот, мы с Дашей договорились, что баскетбола в гостиной больше не будет, сейчас она учит кукол карате у себя в детской. Мне пришлось пообещать ей, что как только в нашем городе обнаружится спортивная секция, где возьмутся обучать четырехлетнюю девочку боксу, мы сразу запишем туда Дашу. Еще нужны боксерские перчатки, Даша хочет розовые, с зайцами. В следующую субботу мы с ней пойдем искать такие в спортивных магазинах.

Только Кате не говорите, это наш секрет.

На Фрунзенском рынке поставили елку, там локально наступил Новый Год. Мы с Дашей шли мимо, она сказала:

— Какая высоченная, ого себе!

На самом деле, у Даши поднят капюшон, большая часть того, что она говорит, теряется где-то в меховой опушке. На улице сильный ветер и даже немножко снег, мои уши трепещут на ветру, как флаги. Чтобы ребенок не простудился в такую погоду, необходимо запечатать его с головы до ног в розовую курточку с капюшоном, а она не очень приспособлена для ведения отвлеченных бесед. Я все время переспрашивал:

— Что?.. Да, высокая елочка, как четырехэтажный дом!

— Правда, как дом! — сказала Даша. — На первом этаже живут зайки, вон там, под ветками. На втором белочки, на третьем сова в дупле.

Я спросил, кто живет на четвертом этаже, я был страшно заинтригован. Даша поразмыслила несколько секунд, потом сказала:

— Наверное, ежик.

Рядом не случилось ни Альфреда Брема, ни Джеральда Даррелла, они, несомненно, повалили бы елку, пытаясь добраться до верхних веток и тщательно изучить обитающего там ежика. Ежики даже в Сибири очень редко живут на верхушках елей, на Фрунзенском рынке обитает единственный экземпляр. Я не знаю, зачем он туда забрался, а главное — как. Я спросил об этом Дашу, она сказала:

— По лесенке, конечно же. У него там домик, он залазает туда и пьет молоко с ватрушками. Дядя Леша, давай купим молока, я тоже хочу молока!

Мы купили молока, Даша выбрала такое же, какое пьют ежики. Не представляю, как ежику удается затаскивать литровый тетрапак на верхушку ели, хоть бы и по лесенке. Это нетривиальная задача, лично я, будь я ежиком, поискал бы себе другую квартиру. Когда ты ежик, самые простые вещи могут поставить тебя в тупик. Впрочем, в Томске нелегко с жильем, возможно, у ежика просто нет другого выбора.

— А зато оттуда знаешь, какой вид! — говорит Даша. — Сверху все-все видно, на сто километров!

Мы сами живем на седьмом этаже, у нас роскошный вид на соседний дом, не меньше сотни окон. Я считаю, ежику здорово повезло, хороший вид в центре города — это большая редкость. Если бы у елочки был еще и лифт, это был бы элитный кондоминиум.

— А мы в садике слушали песню, — говорит Даша. — Хочешь послушать?

И не дожидаясь ответа, начинает петь прямо в меховую оторочку:

— Бубу-бубу, бубу-бубу! Бу-буууу! Бу-бу, бу-бу, бу!

Потом поправляет капюшон и говорит:

— Здорово?

Я признался, что не расслышал слов, кроме «бу-бу», тогда Даша спела еще раз, придерживая варежкой капюшон. В детском саду работает кто-то из старой гвардии, репертуар у Даши на сегодня такой:

— Наш паровоз вперед летит, кому не остановка!

Потом Даша опять прячется в капюшон и бубнит оттуда:

— Холодно! У меня нос мерзнет! Совсем смерзся!

Мы торопимся домой, отогревать смерзшиеся носы и растрепанные уши. На пороге нас встречает улыбающаяся Катя, Даша кричит:

— Мама, мама, мы купили молока и видели ежика, я тебе сейчас песню спою!

Пока Катя согревает в ладошках ее раскрасневшиеся щеки и нос, Даша пытается петь про паровоз, потом добавляет:

— Странная песня, ничего не понятно.

После ужина Даша стоит у окна, смотрит на метель.

— Дядя Леша, — говорит она негромко. — А ежику там не холодно, в домике?

Я считаю, ежик, который умудрился поселиться на вершине елки, нигде не пропадет, что-нибудь придумает. Я говорю:

— У него камин дома, он разведет огонь, согреет молока, поставит ноги в тазик с теплой водой, не простынет.

— На улице холодно, — переживает Даша. — Вон, сколько снега!.. Вот у нас дома мама, ты, и я еще, у нас есть куклы, мы не скучаем. А ежику не скучно одному?

Я говорю, что к ежику в гости придут все обитатели елки, и сова, и белки, даже зайцы заберутся по лесенке, принесут с собой морковку.

Тогда Даша успокаивается и ложится спать.

Утром мы собираемся в сад, Катя дает нам в дорогу по шоколадной конфете.

— Ведите себя хорошо, особенно ты, Леша, — напутствует она нас. Даша смеется.

Когда мы проходим мимо Фрунзенского рынка, Даша говорит в капюшон:

— Бу-бу-бу!

— Что? — переспрашиваю я.

Даша убирает капюшон от лица:

— Подожди тут! — и бегом бежит к елке.

Через минуту она возвращается:

— Я оставила конфету для ежика, — объявляет она. — Он спустится за молоком, увидит конфету и съест.

Я не знаю, живут ли на елке и в самом деле сова и белки, я не видел. Даша утверждает, что видела ежика там, на самом верху, у меня нет причин ей не доверять, в нашей семье очки ношу именно я. Было бы обидно, если бы она приняла за ежика какую-то обычную колючую ветку.

Но если ежик есть, надеюсь, соседи и в самом деле приходят, чтобы попить с ним молока холодными снежными вечерами. Мне слишком хорошо известно, что значит — чувствовать себя грустным ежиком, сидящим высоко на елке.

Зато в чем я уверен, так это в том, что конфета, отданная одинокому ежику, никогда не бывает потрачена зря.

Даже если ежик — воображаемый.

Наш мир несовершенен, этому есть масса подтверждений. Например, девочка Лена Игнатенко второй день приходит в садик в новой красной юбочке, а у Даши такой нет, в подобных обстоятельствах поневоле станешь философом. Даша пытается отрешиться от материального, важно ведь не количество юбок, а какой ты человек, доброе ли у тебя лицо, аккуратно ли заплетены косички. В духовном плане Лена здорово проигрывает Даше, в первую очередь потому, что у Лены есть красная юбка, а у Даши только духовный мир.

Мы с Дашей шли из садика, Даша сказала:

— Может, зайдем на минутку в магазин, купим мне красную юбку, как у Лены Игнатенко, только лучше?

Из одежды я умею покупать только мужские носки сорок пятого размера. Если юбку куплю я, Дашина мама скажет, чтобы я сам и носил этот ужас, а своей единственной дочери она не позволит появиться на улице в таком виде, что люди подумают о нашем моральном облике? Я сказал: