Джесси закрыла глаза и подалась к нему. Диллон прижал ее к себе, в его глазах горело желание.

— Я воспринимаю это как твое согласие.

Она ощутила щекой его дыхание как обещание, открыла глаза и задумчиво посмотрела на него. Он остановился.

— Я думала, что больше тебя никогда не увижу.

— Я давно собирался отправиться искать тебя. Но последнее время был очень занят. — Не ослабляя своих объятий, он снова стал двигаться в ритме медленной музыки.

— Когда мы с тобой прощались в аэропорту, ты не собирался снова со мной встречаться.

— Нет. — Джесси сделала движение, чтобы высвободиться, и Диллон усилил хватку, удерживая ее. — Сначала я, хотел просто с тобой переспать и забыть о тебе.

— Почему же ты этого не сделал? — Она очень хотела разозлиться, но никак не получалось.

— Это была глупая идея. Джесси. Десять лет я сравнивал с тобой всех женщин, и сравнение всегда было не в их пользу. Ни одна не была так красива, ни одна так меня не волновала, ни одна не была такой соблазнительной.

Она отступила на шаг и закружилась на месте, немного расслабившись и не глядя на него. В этом золотистом платье она была так хороша, что могла свести с ума даже святого.

— Какой мужчина, будучи в здравом уме, сможет уйти от такой женщины, как ты? А я пока не сошел с ума.

— Примерно так я все себе и представляла. — Джесси вновь приблизилась к нему, и они продолжили их медленный танец. — Ты решил убежать, пока еще мог.

— Но теперь я не хочу убегать. Одной ночи с тобой для меня слишком мало, и я не знаю, скольких будет достаточно. — Он нежно ее поцеловал и прошептал: — Как ты считаешь, по-моему, нас хватит надолго.

Забыв о камере, Джесси обхватила его за плечи и припала к нему в поцелуе, показывая, как соскучилась за эти два месяца. Он поднял ее на руки и прижал к себе. Оставив осторожность и сдержанность, они от души целовались, и через несколько минут, задыхаясь, неохотно отстранились друг от друга.

— По-моему, сегодня я больше работать не смогу, — еле дыша, сказала Джесси.

Обнявшись, они медленно направились к магазину. Перед ними бежал Брадли, постоянно щелкая камерой, стараясь не упустить ни одного момента.

Как только дверь скрыла их от взоров зевак, налетела Флора.

— Отлично! Переодевайтесь. — Она толкнула Диллона в одну сторону, а Джесси в другую. — И можете идти.

Джесси удивилась.

— На сегодня все?!

— Да, — ответила Флора и кивнула в сторону Диллона. — Все получилось великолепно. Вы казались такими счастливыми, что эти фотографии станут настоящими шедеврами. — Она подошла ближе и положила руку на плечо Джесси. — Послушай, что я тебе скажу, дорогая. Этот парень производит впечатление. Будь с ним осторожна. Такой человек может быть настоящим сердцеедом.

— Я знаю. Флора. — Джесси вежливо освободилась от лежащей на плече руки. — Поверь мне, я знаю.

Джесси не открывала глаз, чувствуя прохладный ветерок, врывавшийся в комнату через балконную дверь. Ее рука лежала у Диллона на груди, а он даже во сне крепко обнимал ее. Джесси вдруг улыбнулась при мысли, что большую часть ночи они проспали вот так, обнявшись.

Последние месяцы они были неразлучны, проводя вместе каждый свободный час. Даже спали, обнявшись. И чем дольше они были вместе, тем сильнее становилось ее чувство к нему.

Джесси нравилось ощущать его гладкую кожу, мускулистое сильное тело. Каждое утро она смотрела на него, как на чудо, которое никогда не повторится.

— Мне это очень нравится, — тихо сказал Диллон.

Джесси открыла глаза.

— Что?

— Когда я просыпаюсь, ты улыбаешься. Каждое утро я вижу улыбку на твоем лице. — Он ласково дотронулся до ее щеки. — У меня сразу поднимается настроение, ведь ты улыбаешься мне.

— Конечно!

— Сегодня твои глаза рыжевато-карие.

— Это значит — я счастлива. Они карие, когда я взволнована, и темнеют, когда печалюсь.

— А когда ты злишься?

— Я не знаю. Наверное, темно-карие.

— Как корица. А в них золотые огоньки.

— А твои глаза могут быть черными, словно ночное небо.

Диллон глубоко вздохнул и, схватив ее пальцы, поцеловал. Джесси плотнее прижалась к нему. Он улыбнулся.

— Как не хочется вставать. Ты так красива!

— А у меня сегодня выходной, — напомнила Джесси.

— А у меня, к сожалению, нет. На сегодня у меня назначено множество встреч, но я попытаюсь вырваться домой пораньше.

— Я приготовлю обед.

— Если ты снова решила приготовить салат, то хотя бы сделай его побольше.

Джесси улыбнулась и прижалась к нему еще крепче.

— Сегодня на обед будут жареные цыплята с молодой картошкой. Я неплохо готовлю, когда у меня есть время.

Вчера вечером они долго разговаривали и обнимались. Потом поцелуи перешли в ласки. И Джесси окончательно поняла, что безумно любит этого человека. Каждой клеточкой своего тела хочет остаться с ним на всю жизнь.

— Ты знаешь, — мягко сказал Диллон, — иногда я просыпаюсь ночью и смотрю, как ты спишь. Я до сих пор не могу поверить, что счастье быть с тобой выпало именно мне.

Ей отчаянно захотелось рассказать ему о своих чувствах, признаться в своих страхах, чтобы он тут же развеял все ее сомнения, услышать, что он тоже любит ее. Слова уже были у нее на языке, когда раздался резкий, длинный, досадный телефонный звонок, возвращая ее к реальности.

Джесси автоматически потянулась к стоящему у кровати телефону, но Диллон схватил ее руку.

— Не отвечай.

— Это могут звонить с работы.

— Пусть запишут, что им нужно, на автоответчик, потом ты им перезвонишь.

— Хорошо. — Она опустила голову ему на плечо, слыша, как в соседней комнате отвечает ее записанный на пленку голос.

У Диллона в квартире тоже был установлен автоответчик, и он всегда, заезжая домой, прослушивал накопившиеся записи. Каждый день они оба на несколько часов откладывали все свои дела, чтобы никто не мог им помешать быть вместе.

— Джесси, это Лилиан, — донесся из комнаты искаженный помехами голос. Фирма «Мисс М» составляет новый каталог, и они хотят, чтобы ты приняла участие в этой работе. Перезвони мне и скажи, как ты к этому относишься.

— «Мисс М», — сказал Диллон, когда автоответчик отключился, — это…

— Нижнее белье, — сказала Джесси. — Очень сексуальное и дорогое женское белье. — Ей не нравилась эта работа, и с каждым годом она любила ее все меньше. Но благодаря ей она могла оплачивать счета в те годы, когда ее фигура вышла из моды.

Диллон прижал ее к себе и прошептал:

— Не соглашайся.

— Почему?

— Возможно, ревность не то чувство, которым можно гордиться. — Властно положив ладонь ей на грудь, он продолжал:

— Может быть, я не прав, но пока я с тобой сплю, не хочу, чтобы другие мужчины смотрели на тебя в таком виде.

Джесси заколебалась, льстит ли ей это или обижает.

— Не знаю. «Мисс М» предлагает эту работу именно мне.

— Я не прошу тебя бросать то, чем ты зарабатываешь на жизнь. Я лишь прошу быть разборчивее. Если я тебя обидел, прости. Но я не могу относиться к этому по-другому. Я всегда становлюсь властным, когда затрагиваются мои интересы, а ты мне не безразлична.

Джесси провела рукой по его волосам, по черным шелковым прядям. Еще никогда она так его не любила.

— Я тебя предупреждал, что становлюсь эгоистичным, когда дело касается меня.

Она немного отодвинулась от него и заглянула в глаза.

— Помни, пожалуйста, если тебе от меня что-то надо, то меня следует просить. Приказывать мне бесполезно. С детства я не переношу приказов и не собираюсь учиться их терпеть.

Диллон улыбнулся.

— Моя непокорная девочка с янтарными глазами, я тебя разозлил?

— Почти.

— Мы оба должны ко многому привыкнуть, Джесси. Тебе нужно привыкнуть к человеку, который отдает приказы, ни с кем не считаясь. А мне нужно научиться заботиться о тебе так, как я еще ни о ком не заботился. Будь ко мне терпимой.

— Я думаю, у меня получится.

— Я хочу тебя!