Паркер очень гордился дочерью и горько жалел, что она никак не может поладить с его новой супругой.

– Хэлло! Как прогулка, Джанет?

– Здравствуй, папа… Ты в порядке?

– Спроси у Мануэля.

Мексиканец улыбнулся.

– Добрый день, мисс Паркер. По-моему, ваш отец – в прекрасной форме, а если бы он еще хоть чуть-чуть бывал на воздухе…

– Молчите, Мануэль! Вы ведь знаете – это запретная тема!

– Как прикажете, сэр.

– Мануэль заботится о твоем здоровье, папа.

– Знаю, но поскольку ему все равно не удастся меня уговорить, нечего вызывать угрызения совести. Ну, так что у тебя новенького?

– Я сделала глупость, папа, и ты наверняка страшно рассердишься.

Банкир отодвинул массажиста, выпрямился и слез со стола, потом накинул халат и сел в плетеное кресло.

– Я тебя слушаю, – сухо проговорил он.

Джанет поведала об аварии, полностью признав свою вину и сообщив, что пострадавшего зовут Стив Мерси. Кроме того, девушка призналась, что оставила адрес и теперь Мерси наверняка обратится в их страховую компанию. Вместо ответа Паркер снял трубку – телефон всегда был у него под рукой.

– Алло! Соедините меня с начальником дорожной полиции… Спасибо!… Алло! Это вы, Карлсон? Говорит Паркер… Джереми Паркер… да-да, я знаю… Дело вот в чем… с моей дочерью только что произошел несчастный случай… нет, ничего серьезного… Но девочка так чувствительна, что вообразила, будто виновата она… Меж тем, вы не хуже меня знаете, Карлсон, что дочь Джереми Паркера не могла устроить аварию… Да, я счастлив слышать, что вы полностью разделяете мое мнение… Я этого не забуду. Всему виной некто Стив Мерси… Что? Вы уже слышали это имя? Хорошо, я подожду, но поторопитесь…

– Но, папа, уверяю тебя, я сама… – воспользовавшись паузой, вмешалась Джанет.

– Замолчи!… Алло! Карлсон?… Не может быть! Сегодня утром вышел из тюрьмы?… Отлично… Тогда он, вне всякого сомнения, подстроил аварию нарочно… Зачем? Послушайте, Карлсон, я никогда не поверю, будто такой проницательный человек, как вы, не сообразил, что тут кроется попытка шантажа! Ладно, я рассчитываю, что вы отобьете у этого типа охоту ко мне приставать… Спасибо, дорогой мой, и не забудьте, я еще должен написать записку губернатору насчет вашего сына… Нет, не стоит благодарности, это такой пустяк…

И Паркер с торжествующей улыбкой опустил трубку на рычаг.

– Папа, этот человек не сделал ничего дурного!

– Всякий, кто осмеливается затронуть Паркеров, виновен!

– Но, повторяю тебе, я сама…

– А я запрещаю тебе вмешиваться в мои дела! Ты вообразила, будто аварию устроила ты, а на самом деле бандит сумел внушить тебе такую мысль. Он тебя обманул! Впрочем, этот тип вообще уголовник – только-только из тюрьмы!

– Это еще ничего не доказывает!

– И ты смеешь так со мной разговаривать, Джанет?

– Отец, неужели ты не понимаешь, что собираешься совершить несправедливость?

– Ты еще слишком мала, чтобы судить о моих поступках, и в любом случае я этого не позволю!

Но девушка возмутилась.

– Впервые в жизни я вижу, что ты поступил плохо, папа.

– Лучше уйди от греха подальше, Джанет, а то как бы я не рассердился по-настоящему!

Девушка молча повернулась на каблуках, но в глазах Мануэля успела прочитать одобрение, и ей стало немного полегче, несмотря на то, что, неожиданно увидев отца в совершенно новом свете, Джанет испытывала глубокую растерянность. Возвращаясь к себе в комнату, она с большей, чем обычно, нежностью подумала о матери.

Стив Мерси окончательно покорил Тарчинини, рассказав о своей любви к Деборе Филд. До того дня, когда он застал девушку, нежничающей с шефом, Стив хотел на ней жениться. Хорошо еще, признался молодой человек, что в тот момент под рукой не оказалось никакого оружия, иначе не болтать бы ему сейчас с симпатичным итальянским джентльменом, а ждать конца в камере смертников. Ромео вознесся под облака. Он обожал любовные истории, особенно связанные со всякого рода сложностями. Как любой веронец, Тарчинини никогда не забывал о Ромео и Джульетте, и каждый раз, когда они оживали в какой-нибудь современной паре, чувствовал себя на вершине блаженства.

– А что с этой Деборой теперь?

– Я больше не думаю о ней и очень жалею, что имел глупость загреметь в тюрьму и потерять место.

Комиссар похвалил собеседника за такое здравомыслие и постарался утешить, пообещав, что тот еще непременно встретит достойную спутницу жизни. Добряк Тарчинини трепетал от восторга, расписывая будущее семейное счастье Мерси и даже не догадываясь, что снова говорит о себе и о том блаженстве, которым дарят его Джульетта и дети. Все трое с таким увлечением говорили, слушали, отвечали и переводили, что даже не заметили, как полицейский, понаблюдав за ними, от стойки проскользнул в телефонную кабинку.

Еще минут пятнадцать Стив Мерси весело слушал успокоительные речи забавного маленького итальянца, удивительно не похожего на всех, с кем он сталкивался с тех пор, как появился на свет, и на редкость милого, а потом в бар вошли двое мужчин и, незаметно обменявшись знаками с полицейским в форме, направились к столу Ромео. Оба – в темно-серых костюмах и с бесстрастным, ледяным выражением лиц. Безличные и безупречные. Первый обратился к Стиву:

– Стив Мерси?

Молодой человек поднял глаза и вздрогнул: арест, суд и сидение в тюрьме научили его сразу узнавать детективов.

– Это я. А в чем дело?

Полицейский вытащил из кармана жетон и сунул под нос молодому человеку.

– А теперь вы тихо и спокойно пойдете с нами, если, конечно, не хотите, чтобы на вас надели наручники.

– Но что я такого сделал?

– Коли не знаете сами, комиссар Нортон с удовольствием объяснит.

Мерси уже приподнялся со стула, но Тарчинини вдруг потребовал объяснений. Когда Анджело рассказал, в чем дело, комиссар стал бурно возмущаться таким произволом и попытался выяснить у полицейских, есть ли у них ордер. Старший из детективов с некоторым удивлением повернулся к Анджело.

– Что надо этому типу?

– Он протестует против ареста Мерси.

– Правда?

– И хочет знать, есть ли у вас ордер.

– Не может быть!

Детектив подмигнул спутнику, и тот схватил Ромео за руку.

– А ну, пошли! Вас мы тоже прихватим с собой.

Только после того, как Анджело перевел приказ, до отца Джульетты дошло, что происходит. Но, вопреки ожиданиям дворецкого, никаких взрывов негодования не последовало, напротив, комиссар улыбнулся и встал.

– Я с удовольствием погляжу, чем все это закончится, – заметил он.

Расстроенный Анджело попытался предупредить детективов:

– Боюсь, вы совершаете очень серьезную ошибку, этот джентльмен…

– Так и вы тоже хотите нас сопровождать? – добродушно перебил старший из детективов. – Ладно, Френк, заберем всю компанию.

Все пятеро под любопытными взглядами посетителей вышли из бара, а полицейский в форме, провожая их глазами, уже мечтал о повышении.

Дорога в участок заняла всего несколько минут. Возможность поглядеть на работу американской полиции изнутри радовала Тарчинини.

Капитан Нортон, грузный, страдавший несварением желудка мужчина, отличался весьма тяжелым характером. Увидев прибывшую под конвоем троицу, он возликовал, что есть на ком сорвать дурное настроение. Мерси капитан узнал сразу.

– Ну, мой мальчик, вам так понравилось в тюрьме, что, едва выйдя, вы хотите вернуться обратно?

– Но почему? В чем я провинился?

– Молчать! Здесь только я задаю вопросы! А ваше дело – отвечать, когда спросят, ясно?

Анджело вполголоса перевел все слово в слово.

– Эй, вы там! – рявкнул Нортон. – Что это еще за фокусы? Какого черта вы там шепчетесь?

– Этот джентльмен – итальянец, сэр, и не понимает нашего языка, поэтому я перевожу ему ваши слова.

– Еще один грязный иностранец? И вообще, вам-то обоим что тут понадобилось?