Слова Инги как бы подали ему сигнал выступить на сцену семейных изъявлений. Гарри сделал шаг вперед, выходя из тени, и раскрыл для объятия руки:
- Ну здравствуй, Виктория. - Он попытался придать голосу родственную теплоту и естественность. - Давно мечтал с тобой познакомиться. Сестра Инги - моя сестра.
Его намерение обнять Вику так и осталось неосуществленным. Он будто натолкнулся на невидимую преграду, за которой осталась недосягаемой лукаво улыбающаяся девушка. На какое-то время Гарри застыл в полуметре от Вики, смешно растопырив руки. Причем центр тяжести его тела был явно смещен, и по всем законам физики, из такой неустойчивой позы он должен был бы завалиться вперед.
- Здравствуйте, Гарри, - вежливо проговорила Вика, отходя в сторону.
Не поняв, что это было, он качнулся и восстановил равновесие.
- Вика, ты надолго к нам? - спросил Левон. Он никак не мог придти в себя от тех невероятных новостей, с которыми пожаловала его младшая дочь, играючи устранившая все семейные проблемы, до той минуты казавшиеся ему неразрешимыми.
- Сегодня у нас пятница, - отозвалась она.- Я пробуду с вами весь weekend и в воскресенье ночью уеду.
- Ночью!? С ума сошла! - ужаснулся отец. Я не позволю ехать тебе одной по фривеям ночью! Это опасно. А для молодой девушки вдвойне. К тому же ты только начала водить.
- Ездить ночью самое безопасное, - возразила она.- Спокойно. Трафика нет. А что касается “молодой девушки”, не волнуйся. Меня невозможно обидеть... И мою семью - безнаказанно - тоже. - Она бросила выразительный взгляд на Гарри, который тотчас увел глаза.
- Если бы ты знала, что у нас тут было! - затараторила Инга. - Когда начались ливни, нас затопило. Всю ночь мы собирали воду с этого поршивого карпета. Перед домом, прямо под дождем строили баррикады из мешков с песком. Это чудо, что никто из нас не заболел. Тебе-то небось было тепло и сухо в белокаменных хоромах вашего Беркли, где таких проблем просто не бывает.
- Мне очень жаль, что в те дни меня не было с вами, - мягко ответила Вика сестре, пропустив мимо ушей ее колкость.И, обращаясь к родителям, добавила: - По пути сюда я нагляделась, что может натворить сильный дождь и сели. Я видела съехавшие и развалившиеся дома. Видела размытые дороги, кучи засохшей грязи и камней на шоссе. А в одном месте провалилась часть фривея - этакой воронкой. Там сейчас устроили временный объезд.
Уже после ужина Вика попросила мать позвонить Натель и предложить ей на завтра прогулку втроем. Предвосхищая вопрос Ланы, куда именно, она добавила:
- В одно совершенно бесподобное местечко. Я случайно засекла его по дороге домой и не сомневаюсь, что ты будешь от него в восторге.
Одного упоминания имени Вики оказалось достаточно, чтобы Натель тотчас приняла их предложение.
- Как! Вы уезжаете? - удивилась за завтраком Инга. - Но мы так давно не виделись. Мы совсем с тобой еще не поболтали, не пообщались. И Гарик хочет узнать тебя поближе. Ведь ты моя родная сестра.
- Мы уезжаем всего на несколько часов, - отозвалась Вика. - Весь вечер и весь завтрашний день я дома.
Глава 47
Натель явилась вовремя, нарядной, подтянутой, с царственной осанкой, то есть такой, какой Лана знала ее с первых дней знакомства. Она ощутимо прибавила в весе, и от той страшной, костлявой тени, в которую ее превратила коварная болезнь, казалось, не осталось и следа. Лана обняла ее, глотая слезы радости, комом стоявшие в горле. Вика вела себя гораздо сдержаннее. Слегка прищурясь, она наблюдала за Натель. При этом ее взгляд, будто сканер, медленно скользил вдоль тела женщины - от макушки к ступням. Натель сама подошла к ней и, обняв, поцеловала, как самого родного и желанного человека.
- Как ты меня находишь, мой маленький спаситель? - спросила она, улыбаясь.
- Можно я отвечу вам чуть позже? - попросила Вика.
- Нет проблем, - слегка насторожилась Натель.- Куда мы едем?
- Вы, тетя Натель, наверняка это место хорошо знаете.А для мамы, я думаю, оно будет сюрпризом.
Лана не могла не отметить, что ее дочь идеально ведет машину. Даже если бы она захотела, ей не к чему было придраться. Примерно через полчаса пути по городу в сторону океана, Вика свернула с улицы в зеленый, обсаженный деревьями паркинг.
- Прибыли! - объявила она.
Оглядевшись по сторонам, Натель просияла.
- Какая же ты умница, девочка моя! Лучшего места для прогулки и общения ты не могла и придумать. Я больше года не была здесь, и меня это угнетало.
- Объясните же мне, где мы, - попросила Лана.
- В Ашраме Йогананды, - ответила Натель.- Он сам его построил для себя и своих учеников. Это святое, необыкновенно чистое место. Сюда приезжают побыть в тишине, наедине с собой и с Богом даже из других городов. Просветленные личности проводят здесь часы, а то и дни в медитации.
Оставив машину, они вошли в парк. По рельефу это было совершенно уникальное место даже для такого горно-долинного города, как Лос-Анджелес. Посреди домов, дорог и городской суеты Ашрам лежал этакой, утопленной вглубь земли чашей,будто сюда когда-то попал осколок метеорита, оставив после себя глубокую воронку. Дно чаши было заполнено озером, на котором цвели водяные лилии и лотосы, плавали дикие лебеди и утки. А склоны чаши, со спирально вьющимися лентами прогулочных троп, густо покрывала сочная тропическая растительность. На верхней кромке чаши венчал композицию небольшой Буддийский храм, совсем недавно построенный почитателями Йогананды. Озеро и самые неожиданные уголки этого на редкость доброго и гостеприимного места украшали скульптуры и символы всех религий.
Поскольку Лана и Вика были здесь впервые, Натель взяла на себя роль гида. Она провела их в дом-музей Йогананды, где можно было познакомиться с фотографиями и личными вещами основателя Ашрама, этого божественно- красивого индийского Просветленного. Лана испытывала необычайный подъем и чувство огромной благодарности к дочери за то, что та привезла ее сюда.
- Я смолоду зачитывалась книгами Йогананды, как прекрасными сказками, - сказала она. - Его “Автобиография Йога” долгие годы была моей настольной книгой.
Они спустились к озеру. Здесь царила удивительная, светлая тишина. Блики от воды играли на зеленых склонах. Каменная арка, увенчинная бронзовым лотосом, отражалась в озере. Огромные граммафоны каких-то экзотических, нежно-палевых цветов свешивались вертикально вниз на длинных стеблях, будто тянулись в поцелуе к воде. В солнечно-туманной глубине озера неспешно плавали крупные, ярко-красные рыбы. По поверхности, грациозно изогнув шеи, скользила пара лебедей. У самой воды, как скульптурная композиция, застыли на одной ноге нежно- розовые фламинго.
Прогуливаясь по периметру озера, по уединенным, замысловато вьющимся тропам, они встречали немногочисленных посетителей, а может завсегдатаев Ашрама, которые неподвижно сидели, в основном в одиночку, на скамейках, на стволе дерева, на каменном бордюре или прямо на траве. Покой и умиротворение лежали на их лицах. И отрешенность.
- Такое ощущение, что в парке находятся одни тела, - почему-то шепотом сказала Лана. - А души их витают где-то далеко-далеко.
- Это не ощущение, - с видом заговорщика улыбнулась Вика. - Это так и есть.
Они остановились на деревянном причале. В зыбкой, из-за нырявших поблизости уток, воде отражался небольшой Буддийский храм, построенный на верхней оконечности “воронки”, и облака, плывущие над ним.
- Мамуль, будь добра, прогуляйся по дорожке, - шепнула Вика матери.
Лана послушно отошла. Ей как раз очень хотелось побыть в таком удивительном месте одной, прочувствовать его на уровне не глаз, а души.
- Как ваше настроение, тетя Натель? - мягко спросила Вика.
- Разве по мне не видно? - улыбнулась та. - Вон как я раздобрела. Аппетит у меня стал лучше прежнего. Даже начала себя снова ограничивать.
- Мне хотелось бы знать о вашем настроении, - повторила свой вопрос Вика.
- Да в общем-то нормальное настроение... - Подумав, Натель сама себе возразила: - Нет. Не нормальное. Нервничаю из-за быта, из-за неустроенности.
