Ева снова вдавила педаль в резиновый коврик, и ма­шина бешено рванула вперед. Дорога, к счастью, была свободна, и ничто не мешало Еве осуществить задуман­ное. Разогнавшись, она одновременно нажала педали тормоза и сцепления, резко крутанув руль влево. Маши­на, завизжав шинами, развернулась на сто восемьдесят градусов и остановилась. Ева включила сирену, выхвати­ла пистолет из наплечной кобуры и выскочила из автомо­биля.

Не ожидавшие такого поворота событий, преследова­тели тоже затормозили и остановились: одна машина с ле­вой стороны дороги, другая – с правой. Ева подскочила к одной из машин и, наставив пистолет на водителя, закри­чала:

– Выйти из машины! Всем! Руки держать на виду!

Покосившись вправо, она заметила, что пассажир во второй машине сунул руку за пазуху, и выстрелила в фары автомобиля. Стекло со звоном разлетелось, и тут же в от­далении послышалось завывание других сирен.

– Вылезайте из машины, да побыстрее! – Свободной рукой Ева вытащила из кармана служебное удостовере­ние. – Полиция Нью-Йорка! Вы арестованы!

Один из водителей выбрался из машины. Вид у него был обескураженный, но он пытался возражать:

– На каком основании?

– Начнем с превышения скорости, а там видно будет. Руки – на крышу, ноги расставить!

Вокруг задержанных уже копошились подъехавшие полицейские из патрульной службы.

– Заковать их в наручники, лейтенант? – спросил один.

– Да, так будет лучше. Они сопротивлялись при за­держании. И вот еще, посмотрите сюда. – Она похлопала водителя по пиджаку и нащупала рукоятку револьвера. – Оружие! Да еще запрещенное законом. Ну, ребята, у вас – большие проблемы.

В результате торопливого обыска на свет божий яви­лись две унции «экзотики», шесть унций «Зевса» и набор отмычек.

– Отвезите этих обормотов в Центральное управле­ние, – велела Ева патрульным. – Предъявите им обвине­ние в незаконном хранении наркотиков, запрещенного оружия и пересечении границ между штатами со всем этим хозяйством.

Она мстительно улыбнулась и отряхнула руки.

– Да, кстати, не забудьте о злостном превышении скорости. Мистер Рикер очень на вас рассердится, маль­чики. Очень!

Ева села в машину и пристегнула ремень безопасно­сти.

«Нервничаешь, Рикер, нервничаешь, – подумала она, потирая предплечье в том месте, куда вцепились его паль­цы. – Никогда не отдавай приказы в состоянии раздраже­ния. Итак, первый раунд – за мной».

Дверь в комнату детективов приоткрылась, и в образо­вавшуюся щель просунулась голова Яна Макнаба. Челове­ку с волосами до плеч и в канареечных штанах трудно на­пустить на себя безразличный вид, но Макнаб старался изо всех сил.

У него имелся вполне благопристойный предлог, что­бы прийти сюда. Некоторые из детективов, работавшие по делу Коли, обращались в отдел электронного сыска с за­просами на свидетелей, и Макнаб отыскивал в недрах компьютера всю необходимую им информацию.

Но главная причина его прихода заключалась не в этом. Она находилась в маленьком отсеке, отделенном от остального помещения стеклянными стенами, – девушка, которая сидела там за письменным столом и разбиралась в каких-то бумагах, становилась особенно привлекательной, когда напускала на себя деловой вид.

Увы, Макнаб был в нее влюблен. Вообще-то обычно он избегал глубоких чувств и следовал принципу «имей все, что шевелится». Целью его жизни являлось переспать с как можно большим количеством женщин. Ну любил он это, что теперь поделать! Однако в данном случае судьба сыграла с ним злую шутку. Пибоди вошла в его жизнь в своих тяжелых полицейских ботинках и выутюженной форме, да так в ней и осталась.

С ней было нелегко. Разумеется, в конечном итоге Макнаб все же затащил ее в кровать – если это выраже­ние вообще уместно в данном случае, поскольку они занимались сексом на полу в кухне, в кабине лифта, в машине, в стенном шкафу и вообще везде, где только можно. Одна­ко нужно признать, что при всем этом Пибоди отнюдь не сходила с ума по Макнабу. А вот он – наоборот… Офицер Делия Пибоди перевернула жизнь Яна Макнаба!

Он вошел в каморку Пибоди и уселся своей костлявой задницей на край ее письменного стола.

– Привет, сладкая! Как дела?

Пибоди даже не подняла глаз на своего поклонника.

– Зачем приперся? Снова сорвался с поводка?

– Нас в отделе не сажают на цепь, в отличие от вас. Как тебе работается в этом аквариуме?

– Замечательно. Пошел вон! Не видишь, что ли? Я за­нята.

– Делом Коли? Все только об этом и говорят. Бедняга!

В голосе Макнаба прозвучало искреннее сочувствие, поэтому Пибоди все же удостоила его взглядом. И увиде­ла, что его глубокие зеленые глаза не просто печальны – в них читалось неподдельное горе.

– Н-да… Ну ничего, мы найдем ту тварь, которая это сделала. Уж Даллас постарается!

– Да, она это умеет. Ваши ребята просили нас прове­рить кое-каких людей. Так вот, весь наш отдел – от Фини до последнего стажера – занимается только этим.

Пибоди фыркнула:

– А ты почему сачкуешь?

– Меня послали узнать, нет ли у вас какой-нибудь но­вой информации. Давай, Пибоди, колись. Мы же в одной лодке! Расскажи мне что-нибудь. Не могу же я вернуться с пустыми руками!

– Вообще-то у меня ничего особенного нету, но… – Она оглянулась, будто боялась, что в ее крохотном стек­лянном пенале прячется шпион. – Не пойму, что задума­ла Даллас. Она уехала, не взяв меня с собой, и даже не ска­зала куда. Но несколько минут назад она мне позвонила. Сказала, что сейчас должны приехать патрульные поли­цейские и привезти четырех козлов, которым предъявят обвинение сразу по нескольким статьям, а я как можно быстрее должна прокинуть их имена по компьютеру. Она тоже едет сюда.

– Ну, и что ты выяснила?

– Все четверо – «заслуженные» бандиты со многими отсидками. Разбой, ограбления, покушения на убийство… Но это еще не все. – Пибоди понизила голос. Макнабу пришлось наклониться, и его ноздри уловили щекочущий запах ее шампуня. – Эти мерзавцы связаны с Максом Рикером.

Макнаб открыл рот, но Пибоди приложила палец к гу­бам и зашипела:

– Тсс-с-с!

Компьютерщик осекся и, боязливо оглянувшись, ше­потом спросил:

– Ты думаешь, Рикер причастен к убийству Коли?

– Не знаю. Но Коли входил в состав группы, которая прошлой осенью устроила облаву на Рикера. Он, правда, был на вторых ролях и даже не выступал на суде. Да и про­цесс-то продолжался всего три дня, после чего Рикер вы­шел на свободу. Однако Даллас, судя по всему, раскопала что-то такое, от чего Рикеру не поздоровится.

– Хорошие новости!

– Можешь рассказать своему начальству о четырех го­риллах, которых взяла Даллас. Но имя Рикера пока не упоминай.

– Я готов повиноваться, но мне нужен стимул. Как насчет сегодняшнего вечера?

– Не знаю. Все зависит от Даллас. – Пибоди смотрела на лучезарную улыбку Макнаба, и что-то внутри ее таяло. Благоразумие боролось с безрассудностью, и безрассуд­ность явно побеждала. – Ну, может, мне удастся отвер­теться.

Макнаб наклонялся все ближе к Пибоди.

– Если ты сумеешь отвертеться, – проворковал он, – мы могли бы…

На столе пронзительно заверещал зуммер, и Макнаб отскочил, словно пробка от шампанского.

– Черт, это майор!

– Молчать! – хладнокровно приказала Пибоди. Уитни никогда раньше не появлялся в комнате детективов, а тут – пожаловал собственной персоной.

– О, черт! Он идет сюда!

Пибоди и сама это видела. Она с трудом подавила в се­бе желание одернуть форму.

– Детектив Макнаб! – Уитни остановился, загородив собой весь дверной проем. – Вас что, перевели сюда из отдела электронного сыска? Вы теперь работаете у нас?

– Нет, сэр! – отрапортовал Макнаб, словно новобра­нец на плацу. – Отдел электронного сыска работает со­вместно с отделом по расследованию убийств над делом детектива Коли! Мы уверены, что сотрудничество двух наших отделов поможет скорейшему раскрытию преступле­ния.