Растолкав плечами, столпившихся в дверном проеме, «лиловых», он, не оглядываясь, вышел из покоев.

 Этой ночью Скиф напился так, как еще никогда не напивался. 

 - На задании? – спросил Скиф.

 - Да. И ты, между прочим, тоже.

 - Вот как?.. И ты уполномочен…

 Зинка достал из кармана и вложил в руку Скифа какую-то вещицу. Скиф разжал кулак. На ладони лежал медальон из желтого металла без гравировки с маленьким зеленым камешком по центру. Медальон легко раскрылся. Внутри его была вставлена фотография белокурой кудрявой девочки, сильно похожей на маленького Володю Ульянова, такого, каким он был изображен на октябрятских звездочках, популярных в прошлом веке. Это был пароль и указание к тому, что вынужденное безделье закончилось. Любой человек, передавший этот пароль, наделялся определенными полномочиями и являлся для получившего его руководителем предстоящего задания.

 - Кто еще в группе? – поинтересовался Скиф.

 - Герцогиня с Аристократом и Дантист.

 - Все после… отпуска?

 - Только Дантист. Герцогиня в теме уже год. Аристократ подключился от-носительно недавно. А я в этом задании с самого начала, чуть больше двух лет.

 - Сразу после Джамалтара? – удивился Скиф, сопоставив сроки.

 - Нет, - ответил Зинка, - еще, будучи там.

 - Значит, когда я лицезрел твой «труп» в цинке, ты уже начинал новое задание, - не спросил, а констатировал Скиф.

 - К разработке наших новых легенд приступили в то время, когда ты вместе с «лиловыми» штурмовал дворец диктатора. Просто время реализации нового задания наступило только сейчас.

 -  Где будем работать? – помолчав, спросил Скиф.

 - Далеко. Все подробности в это воскресенье в 18.00  в Москве. Запомни адрес: - Зинка назвал улицу, номер дома и номер конспиративной квартиры. - Времени у тебя достаточно. Легенду закрой в ноль.

 - Понятно.  Ну, расскажи что-нибудь. Как дела в конторе?

 - Нормально. – Зинка неопределенно пожал плечами.

 - Как поживает наш дорогой Лис?

 - Лис нынче большой начальник – руководит всем ближневосточным сек-тором.

 Скиф слегка подрегулировал жалюзи, пуская в комнату утренний свет, и выключил торшер. Потом открыл бар и достал бутылку «Джонни Уокера». Вопросительно посмотрел на Зинку. Тот отрицательно мотнул головой.

 - Пять тридцать две. - Зинка взглянул на часы.

 - Ну и что? – Скиф пожал плечами.

 - Да, расслабился ты, дружище, - улыбнулся Зиновий. – Придется подтягивать…

 - Не хочешь виски, тогда кофейку сваргань, - Скиф кивнул на кухонный уголок, - а я пока душ приму.

 В ванной комнате Скиф подошел к раковине, открыл кран и внимательно всмотрелся в свое отражение в зеркале. Скуластое смуглое лицо  с чуть рас-косыми глазами, в которых европейцу ни за что не удастся разглядеть ни тревоги, ни негодования, ни любых других эмоций. Но сам Скиф заметил во взгляде легкую тень растерянности и недовольства собой. Да, расслабился… По поводу виски он, конечно же, пошутил и Зинка шутку понял, не мог не понять… Но вот как он проспал Зинкино проникновение? Конечно Зиновий профессионал, «лучший из лучших», но он-то, Скиф, всегда был круче. Со-всем чуть-чуть, но круче. А коэффициент удачливости у Скифа всегда был самым высоким. Сегодня удача от него отвернулась. Если бы проник не Зин-ка, а какой-нибудь чистильщик с определенной целью то он, Скиф был бы уже трупом. Если бы…

 В комнате витал аромат кофе. Зинка исчез так же незаметно, как и появился. На журнальном столике, придавленная с краю бутылкой «Джонни Уокера», лежала мультифора с документами. Скиф убрал виски в бар, вытряхнул содержимое мультифоры на стеклянную столешницу. Паспорт и води-тельское удостоверение на имя гражданина Сингапура Афиногена Пака (Скиф ухмыльнулся – примесь азиатской крови позволяла использовать при составлении его легенды любую восточную национальность), сертификат о присвоении Афиногену Паку седьмого дана каратэ в стиле кекушин, диплом победителя соревнований по кун-фу, весь в китайских иероглифах, брелок гладиатора с секретом, какая-то справка, авиабилет до Домодедово на то же имя.

 Кофе был невкусным (Зинка никогда не умел его заваривать, так и не научился за двенадцать месяцев, проведенных в кофейной империи - Джамалтаре), но имел одно неоспоримое достоинство - был горячим. Прихлебывая горьковатый напиток, Скиф мысленно прокручивал ситуацию. Судя по тому, что назван адрес явки, его уже проверили. И это опять не в его, Скифа пользу: он не заметил проверки. Судя по тому, что он еще жив, проверка ничего не выявила. То, что выявлять было нечего, было известно только ему самому. Задание будет видимо не простое и крайне секретное, раз оживили «покой-ников». И явно не в Джамалтаре: Скиф часто смотрел политические передачи о событиях, происходящих в Джамалтаре; из них он знал, что те легальные особы, с которыми им с Зинкой  довелось встречаться, были еще у дел, а ста-ло быть, могли их опознать.

 Закрыть легенду в ноль означало, что сюда он больше не вернется. То есть за оставшиеся неполных четверо суток Скиф должен уволиться с работы, продать квартиру, сняться со всех цивильных и прочих учетов и вы-ехать… допустим, в Зажопинск. Преуспевающий риэлтер Бакен Кожанов, тридцати двух лет отроду, законопослушный и лояльный к законной власти гражданин России, казах по национальности до Зажопинска не доедет.

 Дантист пришел на встречу за десять минут до назначенного срока и удобно устроился у барной стойки в пол-оборота к входной двери.

 Они увидели друг друга одновременно. Зиновий отметил, что выдержка у Дантиста осталась прежней: на лице не дрогнул ни единый мускул, грустное выражение больших серых глаз не изменилось. А ведь и Дантист числил его в погибших, и такая встреча для обычного человека могла бы стать шоком. Внешне Дантист тоже мало изменился – та же прямая осанка, худощавая тонкокостная фигура, копна пепельных волос, практически закрывающая высокий лоб, тонкие черты лица. Двухнедельная щетина еще не стала бородой, но была тщательно подбрита в нужных местах. Длинные узловатые пальцы плотно обхватывали пузатый бокал с янтарной жидкостью.

 Зиновий прошел по узкому проходу между двумя рядами пластиковых столиков к противоположной стороне стойки и попросил стакан воды без га-за. Получив заказ, скучающим взглядом окинул полупустой зал: две влюбленные парочки (одна парочка явно ссорилась), толстый старик с кружкой пива и газетой (кружка в руке, газета на столике) и еще один любитель пива неряшливого вида – вот все посетители бара, не считая Дантиста. Зинка неспешно выпил воду, рассчитался и вышел. Дантист выждал положенные четыре минуты и последовал за Зиновием.

 Старенькая неопределенного цвета «лада», стояла на противоположной стороне улицы. Окна машины были сильно и некачественно затонированы, сидящего в машине разглядеть было невозможно, но Дантист безошибочно определил, куда ему идти. Едва он забрался на сидение рядом с водителем, машина тронулась.

 - Я рад, что ты жив. - В голосе Дантиста звучала истинная радость.

 - Слухи о моей смерти, как говорится, сильно преувеличены, - в мажорном тоне отозвался Зинка. - Я полон сил и энергии. Ты, я вижу тоже в форме. Так что… работаем. – Он достал из внутреннего кармана медальон и передал его Дантисту.

 Дантист раскрыл медальон, согласно кивнул. Зинка вставил в магнитолу допотопную кассету. Солон автомобиля наполнился визгами двух несчастных девочек-лесбиянок. Дантист поморщился и серьезно спросил:

 - А у тебя нет второго концерта Чайковского?

 - Нет.

 - А Ванессы Мэй?

 - И Ванессы нет.

 - Но хоть Мариконе-то у тебя есть?

 - Достал! – Зинка серьезно посмотрел на Дантиста. – Нет у меня ничего путевого - одна попса. Бери, что дают.

 Дантист изобразил на лице обиду:

 - Тогда выключу эту муть. Пусть лучше радио работает.