– А мне, – сказал Алёша, чо-нибудь подарите?
– Мухоморов тебе даём целую полянку. Карточку неснимаему надо заработать, милый друг, сказала старшая девочка Марьютка. – Откроешь своё дело-бизнес ликероводочное или контору по экспорту-импорту грибного материала.
Идут друзья по сограм, по гривам урёмным, разговоры разговаривают. Планы плануют на остатки жизней. Ваня говорит Алёше, что первым делом он у первого же деньгомёта спешится и намечет десяток кулей валютных деньжат, чтобы можно хату взять отдельную на земле с тремя ванными, машин пять или четыре. Если у одной чо замарается, можно не мыть, а на следующей ехать, а ту пыльную – на дождик выставить, чтоб начисто промылась.
– Завод купишь, если захочешь, станешь мухоморовку на рынки поставлять. Не будет желания, так по свету давай круизовать. – говорит Ваня, а друг его молчит, губу закусил и идёт сбоку, словно что думает серьёзное, а потом оглянулся. Не видит кто его мысли. Конечно, Ванька поделится деньгами, но это же надо подачку принимать от дружка, вроде как зависеть от него. А валюта кончится, надо идти и просить. Просить никто не хочет, даже и у друга. Алёшке просить – так лучше три смены канализацию прочищать, чем у кого-то выклянчивать. Гордый парень. Это и не очень плохо. Остановились друзья на ночлег. Костер распалили жаркий. Поставили чаёк, достали пирожки и разные рулеты с грибами и колбасой. Это назвали нынче пиццею. Слово какое-то куриное. Раньше просто звали кулебякой. Девчонки им в дорогу собрали много чего вкусного. Рукодельные и среди русалок бывают иногда. Руки есть, желание – вот и пеки-вари. Алёша незаметно в кружку Ивану сыпанул порошка ядовитого, который купил для травления тараканов и блох в диване. А чо по злу не сделает человек, а тем более из зависти.
Нашел я Ваню Типсина спроть стана грибовальщиков в десятом квартале случайно. Там уже сто лет никто не валил грибы. Пересохла заливная хомутина. Грибы от сырости хорошо растут. Не знали? Мы с внуком Володей отправились рыбку половить на дождевых свежайших червячков. Вовик их самолично лопатой откапывал у заборной кучи навоза. Хороших червячков наловил. Жирных. Специально для рыбы крупного размера. Он всё знает. С отцом постоянно куда-нибудь крючки на лесках в рыбные места кидают, чтобы как-нибудь наловить хитрую рыбу для производства ухи или еще как-нибудь зажарить на сковородке. Остатки рыбные обычно они солят солью, а потом через два дня на четвертый рыбу вешают как бельишко на просыхание. Хомутина частично травой водяной поросла и высохла до самой середки ближнего края, на котором я рыбачил с другим внуком Серёжей в ранешнем году. Помотали удилищами для очистки совести и пошли себе куда глаза смотрят. Вова не остановился на достигнутом белом грибу, который добыл по дороге у кривобокой сосны. Там всегда, как лето, гриб вырастает. Такое место. Ищем мы уже вдвоём грибы белого состояния. Они маленькие у хомутины. Вполне одни такой гриб сможем унести. Если дальше идти, то мы бы такой гриб не смогли до города докатить. Даже если бы Вова этот гриб перепилил каким-нибудь пильным предметом на пять частей. Не смогли. Искали мы грибы, а смотрим, лежит Ваня Типсин. Пульсы нет нигде, но живой. Вова сразу же оживляющую помощь позвал по сотовому. Те махом приехали.
Не успели мы еще раз пульс поискать, а они тут. Ваню враз в ходок кинули. Сестра ему стала сразу промывку всего организма делать. Как есть всех органов, какие при нём в то время были. В лес пошел он нормально. При хорошем содержании внутренних и наружных предметов жизнедеятельности.
Мы с Вовой на левом повороте спрыгнули. Нам к трамваю ближе оттуда идти, а они – врачи, сестры и лошади поехали в Земляничный Лог к Медведеву. Обычно дело. Как у кого чего, так бегом к нему. А еще куда? Он вылечивает бесплатно всякие ненужные болезни. Подерутся пацаны в садике, так если у кого сустав из привычного места выйдет, а коли сустав у тебя не на своём месте, ты ведь не то шляпу не сможешь найти в сенцах, карман на рубахе не застегнёшь, значит надо к костоправу Медведеву. Верно? Это всякий ребенок у нас знает с рождения. Пока везли, стали неотложну помощь по второму кругу оказывать. Гнули коленки, на пупок давили, в ушах щекотали, по щекам лупцевали. Не въезжает в сознание Иван. Управляющий конём предложил новейшее средство. Снял носок и поднёс беспамятному к носу. Нашатыря у них не было. Кончился, аммиак его раствори. У ворот Ваня очухиваться стал, Глаз открыл, внимательно оглядел всех и снова закрыл, чтоб носок не видеть. Тут Медведев дядечка пришел и унёс больного в баню. Обычное дело. Баня только что от глупости и безденежья не лечит. Очухался в тепле Иван и вспомнил что и почему. Хвать за карман. Кармана нет.. Он в плавках на полке лежит. Таким его и привезли.
Лечится Иван у Медведева второй день, а его друг Алёша вернулся на то место, где друга бросил умирать от ядовитого порошка. Может, совесть замучила, може, хотел убедиться, что Ванёк дуба дал. Осмотрел каждый кустик. В каждое дупло нос сунул. Нет нигде любимого друга. Решил он, что лесные волки растерзали отравленное тело, а сами тоже убежали помирать в страшных мучениях в дальние дремучие места.
Что теперь делать? Как маме сказать, что погиб от клыков Иван, когда грибы пилил один на поляне. Потихоньку снял сколько-то много рублей и начал кутить напропалую. А люди думали, что с горя парень убивается. На пятый день Алёша отбыл в крайцентр, где сказывали и развернулся на всю железку. Сорит деньгами, как семячной шелухой. Неукротимо тратит денежки, словно хочет, чтобы закончились, не думая, как придёт завтра и что принесёт. Голова кружится от свалившегося денежного довольствия. Вокруг друзей образовалось, как в воронке тайфуна или смерча. Все вертятся, но у каждого своя орбита и своя скорость потребления чужих деньжат. Девочки, узнают о богатом дурне по особому запаху грусти и необходимости стать еще дурнее.
Ваня после оздоровления стал как пасхально яйцо – добрый и красный, как артист Петросянов. И еще симпатичней. Медведев посоветовал Ивану не ябедничать не ходить ни в органы, ни к честным гражданам бандитам, которые в городе справедливость блюдут и наказывают за сволочизм и нечестность. Друг сам себя накажет за обман. Поплатится своим именем и достоинством.
– Ваньша, тебе надо по врачебну делу идти, мой опыт перенять навсегда, – говорит дедушка костоправ из Земляничного Лога.- Я вчера нашел на поляне, где траву целительную от сахарной болезни собирал, два куриных перышка. Хочу тебе их отдать. Если черным пером провести по телу любого человека, то он через неделю станет покрываться язвами и пролежнями, как настоящая проказа. Ни одна клиническая больница не выходит от этого куриного гриппа. А если белым пером провести по чьёму-то телу, то оно станет таким неприлично здоровым, что сто лет живи без насморка, без похмелья. У кого какие рубцы и шрамы, так рассасываются навсегда. Если на войне кто инвалидство получил, так все органы или конечности отрастают. Про зубы и говорить нечего. Поэтому на инвалидные комиссии призывают по сию пору безруких и безногих, всё ведь может быть – отрастут утраченные кончености. Кто парадантозами маялся, кариесом или косозубием, так забывает тот страдалец о своих болезнях. Зубы отрастают крепкими и неснашивающими. Хоть проволоку кусай, хоть бутылки открывай.
– Согласен я, дедушка, вашу жизненную дорогу дальше протаптывать. Буду людей доводить до совершенной здоровости и счастливого жизнелюбия. Учите меня, не жалейте розгов.
Прилежанием Иван не обижен. Учится всему. Запоминает. Всю латынь вызубрил. Без латыни не сдать на фершала. Не разрешат клинику открывать по врачебной практики. Ездит на автобусе Иван в Земляничный Лог. Надо было ему связаться с Викой. Сама пришла. Не выгонять же. Пусть хоть пол подметёт или чего сварит в свободное от телевизора время.
Уедет Ванёк на неделю. Приезжает, а дома форменные проблемы. Мама сама не своя от такой невестки. Ругаются. Койку свою дерюгой даже не застилает. Полы не моет, а гуляет по городу в ночнушке с пацанами в парке. Всё говорит, что у неё руки ноют, голова таблеток просит. А почему с больными руками шла в замуж не говорит. Сначала бы грязями вылечилась, а потом и о семейном положении думала. Понял, что эта девушка не помощницу ему. С утра, с тринадцати часов начинает лицо перед зыркалом мазями пахучими наващивать. Журналы на диване смотрит, будто там чего-то пишут, как надо кашу из крупы сготовить. А там про каши никто не написал, а всё про модные одежды и украшения картинки напечатаны.
