— Не надо относиться ко мне свысока! Я вижу, что тебе не терпится что-то сказать. Выкладывай! — Она взяла кубок с вином и с раздражением заметила, что рука слегка дрожит.

— Ах, Ваше величество, похоже, мы живем во времена перемен, так же, как много лет назад, когда островитяне впервые появились, чтобы напасть на наши берега. Ваша идея покупать сталь превосходна, но в ней есть недостатки. Во-первых, это дорого…

— И что из этого? Если потребуется, я опустошу сокровищницу и ограблю часовни. Если здесь появится Гассем, нам все это будет ни к чему.

— Есть и еще кое-что, подумайте об этом: король Гейл оказался отрезанным от своего источника металла. Он может не захотеть расстаться с его остатками.

Это было правдой и заставило ее задуматься.

— Я объясню королю Гейлу, что это крайняя необходимость. Гассем был его врагом задолго до того, как стал нашим.

— Да, это может помочь. А теперь… Моя королева, я знаю, что вы много лет обменивались сообщениями с королевой Лерисой.

— Разумеется. Она очень интересно пишет, и, хотя мы ненавидим друг друга, отношения все же оставались дружескими.

— Как хорошо, Ваше величество, что вы поддерживали дружеские отношения, просто очень хорошо. Возможно, теперь стоит их улучшить?

— Что ты хочешь этим сказать? — холодно поинтересовалась она.

— Не поймите меня неправильно, моя королева, но нам необходимо пересмотреть старые взгляды. В прошлом король Гейл был нашим надежным другом, а Гассем — смертельным врагом, но времена меняются. Может быть, пришло время заключить с обоими новые соглашения?

Она уставилась на советника во все глаза.

— Организуй встречу с оружейниками. Можешь идти. — Советник поклонился и вышел.

Наконец-то королева позволила себе тяжело опуститься на стул и спрятать лицо в ладонях. Столько лет она доверяла Бардасу! Теперь придется наблюдать за ним. У него появились мысли о поражении, а отсюда только один шаг до сговора с противником. Надо приказать агентам быть начеку на случай тайных контактов Бардаса и Гассема. Каждого из советников и Гассема. Теперь никому нельзя доверять. Она выпрямилась и потребовала еще вина, браня себя за слабость. Монарх и не должен никому доверять.

По традиции высшие советники и генералы в Невве избирались из самых знатных аристократов. По определению, аристократы — люди, владеющие большим количеством земли и собственности.

Таким образом, им было, что терять, и они очень боялись потерь. Много говорилось о чести, но опыт подсказывал королеве, что честь не мешает защищать личные интересы. Очень простая задачка — если они решат, что ее политика угрожает их владениям, они объединятся с врагом.

Появились придворные дамы и слуги.

— Снимите с меня парадный наряд, — приказала королева.

Опытные руки сняли с нее тяжелое замысловатое одеяние и переодели в простое домашнее платье. Косметичка смыла официальный макияж, а парикмахер распустила волосы, вынув из длинных локонов украшавшие их бессчетные нити крошечных жемчужин и золотого бисера. Потом она начала нежно расчесывать волосы щеткой.

— Ваше величество, — сказала парикмахер, — вы должны разрешить мне слегка подкрасить ваши волосы. Они такие красивые, и не должны терять блеск, ведь вы еще так молоды.

— Нет, — сказала Шаззад, тоном, не терпящим возражений. — Именно это делал мой отец — заставлял людей думать, что он еще молод. Я не желаю лгать себе. Каждый должен говорить мне, что я молода и красива, даже если это не так, вот что важно. — Она подняла кубок, и его немедленно наполнили. — До тех пор, пока никто не рискнет сказать мне в лицо, что я старею, я буду знать — меня еще боятся.

Она приказала подавать еду, что немедленно исполнили. Пока придворные дамы суетились вокруг нее, она ела дичь, запеченную в меду, пирожные и глазированные фрукты. Кубок наполнялся снова и снова.

— Ах… Ваше величество… — нерешительно начала госпожа Зийна.

— Я знаю, знаю. Я расстроена, а когда я расстроена, я много ем и еще больше пью. В эти дни я очень расстроена, поэтому расставляйте талию на моих нарядах, только не говорите об этом мне. Могло быть и хуже. Не столь уж давно я бы позвала с полдюжины стражников помочь мне приятно провести время.

Дамы возбужденно зашептались. В основном они были слишком молоды, чтобы помнить времена, когда имя принцессы Шаззад являлось в Невве символом распущенности. О ней сплетничали, что она отравила первого мужа, что увлекалась запрещенными религиями с разнузданными ритуалами, принимала необычные наркотики и имела экзотические любовные привычки. Часть слухов была правдой, многое — преувеличением.

Про нее также говорили, что она постепенно захватила власть, когда ее отец одряхлел, казнила тех его приближенных, чья верность оказалась под сомнением. Все это было правдой, но очень немногие из ее подданных жаловались. Она восстановила из хаоса армию, вернула былую мощь невванскому флоту и подняла страну до уровня процветания, которого та не знала веками.

Советники могли сомневаться, сколько угодно, но преданность ее подданных была безграничной. Теперь она начинала думать, как бы не пришлось проверять их преданность в грядущем кризисе. Где же Гейл?

— Ты уверен, что мы едем правильно? — потребовал ответа Гейл. Он и Каирн все утро пробирались по едва заметной тропинке, большую часть пути пешком, ведя кабо под уздцы, потому что дождь лил и лил, и тропинка стала скользкой. Только хромых животных им сейчас и не хватало!

— Конечно, — уверенно заявил Каирн, смахивая с лица воду. Он был почти уверен, что это та самая короткая тропинка, которую ему показали несколько дней назад, но в сумраке за пеленой дождя трудно было определить точно. Оба они выросли в основном на открытом воздухе и привыкли к неожиданным бурям, часто случающимся в их стране, но в этом дожде, пробивающемся сквозь листву деревьев, было что-то особенно печальное.

— В этом есть по крайней мере один плюс, — сказал Гейл, — они никогда не смогут нас здесь отыскать.

Каирн понимал, что отец абсолютно прав. Они съехали с большой дороги еще прошлой ночью, и дождь с тех пор не прекращался, смывая все следы. Позади фыркали и стонали несчастные сменные кабо. Инстинкт требовал остановиться и переждать грозу, а их заставляли идти вперед. Неожиданно Гейл остановился и поднял руку. Каирн последовал его примеру, животные тоже остановились, благодарные хозяевам за разумное поведение.

— Что это? — прошептал Каирн.

— Что-то впереди. Мне кажется, люди. — Каирну был знаком этот взгляд. Такая поза его отца означала, что он проверяет окрестности, чувствуя благодаря уникальным способностям присутствие поблизости живых существ. Знал он и то, что близость кабо очень мешает отцу. Что-то похожее произошло, когда большое количество стали помешало нормальной работе невванского компаса.

— Хочешь, чтобы я отвел кабо подальше? — прошептал Каирн.

Гейл покачал головой.

— Они уже близко. Пошли дальше. Если ты не заблудился, это могут быть друзья.

Они пошли дальше. Каирн ни в чем не был уверен, но решил промолчать. Все равно они ничего не могли изменить, так зачем зря переживать?

— Стоять, — сказали рядом, но едва слышно. Так называют пароль часовые, опасаясь, что противник подслушает.

— Покажитесь, — так же тихо отозвался Гейл. Пятеро стояли рядом, у двоих наготове уже натянутые луки.

— Кто вы? — требовательно спросил голос. Говорившего не было видно.

Каирн шагнул вперед.

— Я Каирн с равнин. Я был у вас несколько дней назад. Вы — люди Драгоценного Камня?

— Сколько с вами человек? — спросил невидимка.

— Больше никого, — сказал Гейл. Не доверяете — проверьте по следам.

— Почему я должен вам верить? — спросил невидимка. — Утес, Речной Ветер, проверьте их путь.

Отец и сын услышали, как двое шагнули в лес, видно их тоже не было.

— Вы весьма опытные лесные жители, — высказал свое восхищение Гейл.