Сотрудник ЦРУ уволился потому, что его фамилия начиналась с буквы «К»?
Мой друг кивнул головой. Ясно, он говорил серьезно. Столь же ясно, как я осознал, что именно об этом мне следует написать. Понизив голос, он сообщил мне по секрету фамилию этого человека: «Питер Карлоу».
Другие планы не позволили мне приступить к работе, тем не менее я был решительно настроен в один прекрасный день вернуться к теме охоты на «кротов» в ЦРУ и найти человека, которого я представлял себе как «Мистера К». Прошло почти пять лет, прежде чем я нашел его. Большую часть этого времени он работал в Вашингтоне — по иронии судьбы, в конторе, расположенной на К-стрит. Хотя он переехал в Калифорнию, но согласился встретиться со мной в свой следующий приезд в Вашингтон.
Несколько недель спустя солнечным весенним днем я сидел напротив Питера Карлоу в столичном ресторане на открытом воздухе. Он сказал, что все, что я слышал о нем, соответствует действительности. Он мог бы рассказать мне эту историю. Но, как оказалось, Карлоу был скромным человеком и не хотел, чтобы книгу писали только о нем. Он подчеркнул, что все случившееся было лишь частью более грандиозного плана.
И я понял, что он прав. К тому моменту я уже прочитал новаторскую книгу Дэвида Мартина «Эффект бесконечности зеркальных отражений» и, ознакомившись с этим и другими источниками, отдавал себе полный отчет в том, что охота на «кротов», парализовавшая ЦРУ, переплелась с «войной перебежчиков» — разногласиями Анатолия Голицына и Юрия Носенко, — а также с десятком секретных операций, которые Соединенные Штаты и Советский Союз предпринимали друг против друга в разгар «холодной войны».
Я шагнул в лабиринт, и друзья из мира разведки предостерегали меня о возможности потеряться в этой «бесконечности отражений». Действительно, тропинки, казалось, разбегались в сотни направлений. История была запутанной, но, как оказалось, в пределах досягаемости.
Примерно в то же время, когда я познакомился с Питером Карлоу, я начал встречаться с Полом Гарблером. Поначалу я был озадачен. Он тоже стал главным подозреваемым, хотя его фамилия не начиналась с буквы «К».
Я брал интервью у Гарблера в его кабинете в Тусоне, когда меня осенило. Я понял, что Игорь Орлов, жена которого по-прежнему держала мастерскую по изготовлению рам для картин в Александрии, был ключом к разгадке этой тайны, но куда отнести его самого? Когда Гарблер сообщил, что агент, которого он вел в Берлине, был Орлов, меня охватило все возрастающее волнение и я понял, что близок к цели. Затем он подошел к книжному шкафу и снял с полки книгу, которую Орлов надписал и подарил ему в качестве прощального подарка в Берлине 33 года тому назад. На ней стояла подпись — «Франц Койшвиц».
Оперативный псевдоним Орлова начинался с буквы «К»! Вот недостающее звено, объяснявшее, как широко распространилась охота на «кротов», не ограничившись только Карлоу. Каждое звено начинало вставать на свое место.
Чтобы собрать материал для написания данной книги, я провел 650 бесед с более чем двумястами людей. Хотя я работал над книгой более десяти лет, большая часть работы была проделана в течение последних двух лет. Значительная часть исследования построена на интервью, но в работе имеются дополнительные ссылки на книги, материалы слушаний в конгрессе и другие документы, включая досье ЦРУ и ФБР; указанные источники приводятся в ссылках в конце исследования.
Книга о секретных операциях и ведомствах сталкивается с особой проблемой компетентности. Где это возможно, источники названы по имени и непосредственно цитируются. Но в рей также содержится информация, приписываемая бывшим сотрудникам разведки, которые, учитывая характер их работы и тот факт, что свою жизнь они прожили анонимно, предпочли не раскрывать своих имен. Я учел их желание.
Каждый писатель бьется над разрешением этой проблемы. В конечном счете мне представлялось более важным использовать материал из рук бывших сотрудников ЦРУ и ФБР, позволить заговорить им собственными голосами, чем пожертвовать информацией только потому, что они не пожелали быть названными. Многие из бывших сотрудников считали, что эти факты должны стать достоянием гласности, но не хотели подставлять себя под огонь критики со стороны своих коллег за нарушение обета молчания. Всем этим мужчинам и женщинам я выражаю свою благодарность и глубокую признательность. Они знают, о ком я говорю.
Многие бывшие и некоторые нынешние сотрудники и должностные лица разведки, как и другие источники, изъявили желание дать интервью, предназначенное для опубликования. Слишком длинный список не позволяет мне назвать всех, поэтому я особенно признателен некоторым бывшим сотрудникам ЦРУ, включая С. Питера Карлоу, Пола Гарблера, Джорджа Кайзвальтера, Ньютона Майлера, Роберта Кроули, Теннента Бэгли, Уильяма Колби, Ричарда Хелмса, Джона Денли Уокера, Джорджа Голдберга, Дональда Джеймсона, Фрэнка Фрайберга,
Клэра Эдварда Петти, Джозефа Эванса, Уильяма Джонсона, Ф. Марка Уайтта, Томаса Брэйдена, Стивена Ролла, Питера Сайчела, Юджина Бергсталлера, Джорджа Кэри, Дэвида Бли, Джеймса Критчфилда, Рольфа Кингсли, Энтони Лафема, Белу Хершега и Стенли Гейнса, а также Джозефу Детрани — начальнику и Э. Питеру Эрнесту — заместителю начальника отдела ЦРУ по связям с общественностью.
Среди многих бывших должностных лиц ФБР особое чувство благодарности я испытываю к Джеймсу Нолану-младшему, Дональду Мору, Сэму Папичу, Юджину Петерсону, Куртленду Джонсу, Филиппу Паркеру, Джеймсу Гиру, Эдварду О’Малли и Александру Нилу-младшему. Кроме того, я признателен за оказанную помощь французу графу Александру де Мараншу, бывшему начальнику службы внешней документации и контрразведки, и Марселю Шале, бывшему начальнику Управления по наблюдению за территорией.
Нельзя обойти вниманием и других. Джон Абидян терпеливо объяснял свою роль в проверке тайника Олега Пеньковского в Москве, Элеонора Орлова не жалела своего времени и всегда терпеливо выслушивала мои нескончаемые вопросы, как, впрочем, и ее сын Джордж Орлов. Уильям Миллер помог мне воссоздать историю принятия «Закона о пособиях „кротам“». Вера Коннолли любезно поделилась воспоминаниями о своем брате Эдгаре Сноу, я не смог бы воспроизвести необычайную историю семьи Янковских без помощи Анастасии Соколовской. Кроме того, я признателен Джозефу Миану, Эрлу Эйзенхауэру, Спенсеру Дэвису, Айрин Томпсон, Филипу Шабо-младшему, Г. Роберту Блейки, Джорджу Пинтеру, Николасу Доумэну, Виктору Гундареву и д-ру Джону Уэлшу.
Многие писатели и коллеги в прессе также проявили великодушие, и прежде всего Симор Херш; Эндрю Гласс, руководитель Вашингтонского бюро изданий Кокса; Пер Хегг, вашингтонский корреспондент издаваемой в Осло газеты «Афтенпостен»; Дэниел Шорр, ведущий политический комментатор национальной государственной радиовещательной компании; Дэвид Мартин из Си-би-эс; Томас Мур; Фрэнсис Лейра; Билл Уоллис из «Сан-Франциско кроникал»; Элизабет Банкрофт, редактор «Сурвейлант»; Майкл Эванс, военный корреспондент лондонской «Таймс»; Роберт Донован; Том Ламберт; Дон Кук; Марианн Шегеди-Машак; Арно де Боршграв из «Вашингтон тайме»; Уильям Корсон; Аслак Бонд из норвежской радиовещательной корпорации; Джон Костелло; Генри Херт; Эрон Лейтем; Роберт Фелпс; Юкка Рислакки из «Хельсингин саномат»; Дин Биби, редактор новостей галифакского бюро канадской прессы; Майкл Литтлджоне, бывший руководитель корпункта «Рейтер» при ООН; Джон Скали из «Новостей Эй-би-си»; Кэтти Фоли, заместитель руководителя исследовательского центра «Вашингтон пост»; Дэвид Биндер из вашингтонского бюро «Нью-Йорк тайме», и Бэркли Уэлш, научный руководитель бюро, а также Камилла Суини, бывший научный обозреватель «Нью-Йорк тайме мэгэзин».
Особую признательность хочется выразить Кэрол Монако, которая собирала материал для данной книги с большим терпением и избирательностью, позволившими ей преодолеть многие преграды, встретившиеся нам в процессе работы. Я также благодарен Уильяму Уайзу, оказавшему помощь в проведении дополнительных исследований; ему-то и посвящается эта книга. Не могу не поблагодарить Кейт Сойер, которая любезно помогла мне вести досье периодической печати.
