– Полагаю, все мы здесь по одному и тому же делу, но, видимо, ваши русские приключения с успехом продолжаются.

– Я уже говорила вам, мистер Холмс, что наполовину американка и наполовину англичанка по рождению. Полагаю, это весьма недурное сочетание, и я готова сделать все возможное, чтобы объединить обе мои страны.

– Значит, переговоры в Соединенных Штатах не имели результата? – удивился Холмс.

– Что касается политиков – да, не имели. Они слишком боятся избирателей, для которых любая война будет прежде всего европейской, то есть их сыновьям придется отправляться в Европу на службу к какому-нибудь королю или императору.

– Ну а каковы другие перспективы, мисс Нортон? – поинтересовался я.

– Есть, конечно же, люди с деньгами, доктор, которые понимают, что европейская война будет долгой и дорогой; в результате Британия окажется без денег. Некоторые, правда, считают, что это не так уж плохо, ибо рассчитывают воспользоваться ситуацией и захватить все мировые рынки британских товаров, но у других здравый смысл преобладает: ясно одно – если Британия пойдет ко дну и кайзер захватит Европу, следующее, чего он захочет, будет весь мир.

– Поясните, пожалуйста, – продолжил я, – имеют ли эти люди с деньгами, как вы их называете, достаточное влияние на ваших политиков, чтобы заставить их заключить союз?

– Сейчас нет, доктор. Их мало, и они сомневаются, что дело зайдет так далеко. Однако есть один-два человека, которые не боятся заглядывать в будущее, и следующий этап моей работы заключается в том, чтобы достигнуть соглашения на субсидирование королевства в случае войны.

– При всем моем уважении, – посочувствовал Холмс, – это, видимо, нелегкая для вас задача.

– Ну не знаю, – беспечно отозвалась женщина, – мой двоюродный дедушка Теобальд является президентом страхового общества Эвансов в Аризоне. Он собирается присоединиться к нам в Балморале, и мне надо только добиться в этой поездке, чтобы они поладили с королем.

Холмс рассмеялся от удовольствия:

– В ваших жилах течет кровь вашей матери и одного из крупнейших американских финансистов. Вне всякого сомнения, это делает вас совершенно выдающейся молодой леди!

Осторожный стук в дверь прервал разговор, возвестив о возвращении носильщика, который затем препроводил нас со станции в закрытый экипаж, ожидавший под большим стеклянным навесом. Уже совсем стемнело, и дождь лил как из ведра, но, когда мы тронулись, я все же определил, что мы удаляемся от замка.

Я не стал делиться своими подозрениями, однако когда дорога привела нас в какие-то трущобы, начал задумываться, а не попали ли мы в руки наших врагов. Моя тревога возросла, когда экипаж въехал в высокие ворота на узкой боковой улочке.

Возница завез нас в большой каретный сарай и остановился. Холмс спрыгнул на землю и помог сойти Эмили.

– Холмс, – обратился я, сойдя вниз, – вы уверены, что нас не похитили?

Он только рассмеялся в ответ:

– Ладно вам, Ватсон, нам всего лишь нужно воспользоваться потайным, шпионским ходом в замок. – Он шагнул к двери и в открывшийся за ней освещенный газовыми лампами проход.

Пройдя всего лишь несколько ярдов, мы достигли широкой, ярко освещенной лестницы. Ступеням, выбитым в известняке, явно несколько столетий. Я оглядывался по сторонам, и Холмс опять рассмеялся.

– Мы в самом сердце подземелий замка, – объяснил он. – Король Эдуард не первый из этой династии, кому нужен потайной ход в свою твердыню.

И действительно, вскоре мы выбрались на поверхность, в жилище какого-то капеллана, уже за стенами замка, где нас встретил лакей и сопроводил в покои на королевской жилой половине.

Мы встретились с хозяином только за завтраком на следующее утро, когда он принес извинения за то, что нас сюда тайно доставили.

– После прошлогодних неприятностей в Балморале, по всей видимости, я должен быть очень осторожен в том, что касается любых встреч, связанных с этим делом, – проговорил он. – Итак, господа, осмелюсь предположить, что вы в недоумении, что же все это значит?

Мы согласились, ибо так оно и было, и он продолжил:

– Существует несколько причин вашего здесь присутствия. Во-первых, я хочу знать, как далеко продвинулись ваши поиски злополучного маньяка, и во-вторых, теперь мы можем получить некую информацию относительно вашего приятеля астронома. Это достаточно веские причины, господа?

– Мне все еще не удалось установить личность этого человека, – сказал Холмс и вытащил из внутреннего кармана копии вырезок. – Я послал эти объявления и письмо в научные издания после того, как мы вернулись из Шотландии в прошлом году.

Король Эдуард молча прочел вырезки, затем вернул их Холмсу.

– И каковы результаты? – напрямик спросил он.

– Надеюсь, у меня уже есть полный список всех испаноговорящих астрономов, профессионалов и любителей вашего королевства, сэр. В последние несколько месяцев я под разными предлогами посетил каждого из них, скрываясь под самыми невероятными обличьями. Таким образом, мне удалось исключить тех, кто слишком молод или слишком стар, у кого не та внешность, или кто не мог быть в Тэмпл-Коумбе или Питерсборо в соответствующие дни.

– И вы уверены, что убийца находится среди тех, кто откликнулся на ваши объявления, мистер Холмс?

– Нет, конечно, но мой список включает и тех, кого мне рекомендовали другие. Полагаю, он скорее всего среди них.

– Сколько еще осталось в вашем списке? – уточнил король.

– Около дюжины тех, кто соответствует описанию, и у кого, по моим представлениям, была соответствующая возможность. И еще около полудюжины тех, кого мне порекомендовали, но кто сам не ответил на мои объявления.

– И каков же следующий шаг?

– Попытаться выяснить, кто из людей в моем списке сколь-нибудь знаком с железными дорогами, взрывными работами, возможно, и тем и другим, или имеет какое-нибудь отношение к Германии.

– Не завидую я вам, мистер Холмс, – заключил король, – но уверен, что в конце концов вы добьетесь успеха. Эмили говорила вам, что ей известно о вашем человеке?

– Нет, – ответил Холмс, и мы разом повернулись к нашей спутнице.

– Расскажите мне еще раз, что вы знаете об астрономе, – попросила она.

– Мы знаем только, что он среднего роста, средней комплекции и волосы у него неопределенного цвета. Он, вероятно, образованный англичанин, говорит по-испански и, возможно, является железнодорожным или горным инженером. Неизвестно, какого цвета у него глаза, фальшивая ли у него борода, но мы определенно считаем, что он астроном.

– Хорошо, в таком случае я могла бы с уверенностью сказать вам, что борода настоящая, мистер Холмс, а глаза карие.

– Правда? – воскликнул Холмс. – Интересно, откуда вы это знаете?

– Насколько вам известно, я была в Париже, выступала там. Ныне несть числа джентльменам, которые посылают свои карточки в артистическую уборную сразу после представления. Очевидно, если бы я захотела, то могла бы пообедать четыре или даже пять раз за вечер после выступления. И вот однажды июльским вечером я получила карточку от некоего английского господина. Пьер, привратник, сообщил, что он славный малый; это, я полагаю, означало, что он дал щедрые чаевые, и я позволила англичанину сопроводить меня в город.

– Каков он был собой? – спросил Холмс.

– Он соответствовал вашему описанию, мистер Холмс. Человек среднего роста, лет тридцати пяти, с волосами неопределенного цвета, карими глазами и бородой в том же стиле, что у Его Величества.

– И с чего вы взяли, что это был наш астроном? – поинтересовался Холмс.

Она улыбнулась:

– Вы, вероятно, представляете, что все эти господа, которые ухаживают за артистками, развлекают их всякой романтической чепухой, мистер Холмс. В какой-то момент я его спросила, почему он меня пригласил. И он вдохновенно провозгласил, что я звезда, а звезды – предмет его особого изучения. Казалось, он проговорил это просто ради красного словца, но он не шутил.

– Откуда вы знаете, мисс Нортон?