Начал он с того, что одобрительно высказался о новом костюме своего друга:

— Тебя не узнать, — заверил Риотт.

Затем, внимательно посмотрев на лицо Пьера, он сказал со смехом:

— Твои усы будут не слишком красивы: ни черные, ни светлые, слегка рыжие. Такой оттенок волос называ­ют «коровий хвост». Они наверняка очень понравятся Лоретте!

— Придется ей примириться с этим, — ответил Сен-Жюст, снимая очки.

Риотт плюхнулся в единственное кресло, вытянул как мог свои бесконечные ноги, провел рукой по непо­корной шевелюре и начал свой отчет:

— В газете все поверили в несчастный случай на мотоцикле, даже Гонин. Эстев объяснил, что тебя пе­ревезли в Этамп, в клинику доктора Паскье, и что по­сещения пока запрещены.

Сен-Жюст улыбнулся и прервал Риотта:

— Паскье — это друг детства Эстева. Я знаю его. С ним можно быть уверенным, что все останется в тай­не.

Риотт продолжал:

— Утром Лоретта поехала за Кандидо в Лаенек и отвезла его в Менкур. Они добрались благополучно, так что здесь все в порядке. В газету тебе восемь раз звонили по телефону. Как договорились, я отвечал, что тебя в настоящий момент нет. Если проявляли настой­чивость, я объяснял, что ты попал в аварию на мото­цикле. Все, кто звонил, называли себя, кроме двоих. Учитывая ситуацию, мне показалось это странным. Тем более что у меня создалось впечатление, будто обоим доставило удовольствие, что ты пострадал в аварии.

Один нз них даже сказал: «Бедный мальчик! Надеюсь, он скоро поправится». Но тон был скорее веселый, чем печальный.

Сен-Жюст провел большим пальцем по подбородку:

— Это наверняка кто-нибудь нз банды. Они, веро­ятно, удивились, когда не увидели в «Суар» некролога. Но твой ответ должен был их успокоить. Они думают, что директор газеты решил умолчать о несчастном слу­чае, чтобы не повредить моей рубрике. Логично, а?

— Я рассудил так же, — ответил Риотт. — Теперь есть кое-какие проблемы.

— В чем дело?

— Чуть позже двенадцати в панике позвонил Дюброй, патрон Кандидо из Шартра. Он только что купил газеты и в разделе хроники прочел краткое сообщение о том, что вчера вечером на авеню Мэн перед вокзалом Монпарнас погиб молодой португалец.

Сен-Жюст поморщился. Давая эту ложную инфор­мацию, чтобы обмануть преступников, он не учел, что ее прочтет Дюброй и сразу разволнуется. Тем более что Пьер сам позвонил ему после полуночи и сказал, что Кандидо сбила машина. Обеспокоенный, он спросил у Риотта:

— Что ты ему ответил?

— Вначале я притворился, будто ничего не пони­маю. К счастью,  Дюброй рассказал мне, что ты позво­нил ему вчера вечером и сообщил, что Кандидо слегка поранен. Тогда мне стало легче. Я сделал вид, что смотрю по записям, и сказал: «Имя португальца, кото­рого насмерть сбила машина, Фернандо Родригес. Так ли зовут вашего служащего?» Номер удался. Дюброй тут же успокоился и сказал, перед тем как повесить трубку: «Вы меня утешили. Ведь нам предстоит еще два трудных матча!» Что это за матчи?

Пьер широко раскрыл глаза и покачал головой. За­тем торжественным тоном произнес загадочную фразу:

— Сердце болельщика — это бездонная пропасть!

— Что-что?

Сен-Жюст объяснил:

— Папаша Дюброй, без сомнений, хороший чело­век. Но его страсть к футболу вообще и к шартрскому «Велоспорту» в частности заставляет его проявлять бесчеловечность. Ему все равно, жив Кандидо или умер. Единственное, что его интересует, сможет ли парень играть центральным нападающим в двух оставшихся матчах. — Он продолжал: — Попрошу Кандидо, чтобы он позвонил своему хозяину и успокоил его, а я сегодня вечером поеду в Шартр, чтобы нейтрализовать папашу Дюброя; чем меньше он будет об этом говорить, тем лучше.

Риотт извлек себя из кресла и посмотрел на часы:

— Я убегаю.

Он взглянул на измятую бумажку, которую выта­щил из кармана:

— Да! Чуть не забыл! Звонил Фабиен. Он просил тебя зайти к нему около четырех.

Сен-Жюст удивился:

— А ты не дал ему мой номер в отеле?

— Дал, но он торопился. Если ты не сможешь быть у него в четыре, позвони. Кажется, он был очень раз­дражен.

Риотт опять взглянул на часы.

— Я опоздаю, — бросил он и убежал на очередное свидание.

Когда Риотт ушел, Сен-Жюст вдруг почувствовал себя очень одиноким. Он испытывал какое-то неприят­ное ощущение пустоты и позавидовал Риотту, убежав­шему на свидание.

Прежде чем идти в ресторан обедать, хотя он не был голоден, Сен-Жюст позвонил в Менкур, скорее по зову сердца, чем по необходимости.

И действительно, голос Лоретты, которая подошла к телефону, был для него словно теплая ласка — такого ощущения он до сих пор никогда не испытывал.

— Риотт сказал мне, что все в порядке. Я иду к Фабиену, а затем мы приедем в Менкур. Предупреди Кандидо.

Пьер говорил довольно сухо, но тон его стал нежнее, когда он спросил:

— Ты еще будешь там?

— Я подожду тебя, — ответила Лоретта. — Тебе, наверное, тяжело без твоего мотоцикла, и я подумала, что тебе пригодится моя машина.

Сен-Жюст был тронут. Это предложение обрадовало его, тем более что он как раз собирался попросить у Лоретты автомобиль.

«Какая замечательная девчонка!» — подумал он, по­весив трубку.

Выйдя из ресторана, Сен-Жюст отправился на по­иски почты. Он хотел позвонить Дюброю в Шартр и предупредить о своем визите.

На почте ему пришлось ждать в очереди, что, ес­тественно, не улучшило его настроения. Он потерял полчаса, прежде чем смог наконец сообщить Дюброю, что Кандидо в прекрасной форме, а сам он заедет вече­ром в отель «Авианосец».

Не найдя такси — в этот день была забастовка,— Сен-Жюст поехал на метро. Было четверть пятого, ко­гда он вошел в кабинет Фабиена.

Вид Доротеи в зеленом платье с глубоким декольте, которое было оправдано первым весенним теплом, за­ставил Пьера забыть о своем плохом настроении. Он терпеть не мог говорить женщинам комплименты, но на этот раз не мог удержаться и с искренним восхище­нием воскликнул:

— Никогда еще вы не были так красивы... в такой хорошей форме!

Веселый огонек блеснул в больших глазах Доротеи:

— Из ваших уст это особенно приятно слышать.

— В самом деле? А почему?

— Потому что вы не относитесь к тем обольстите­лям, которые, как Фабиен, готовы делать комплименты даже усатой восьмидесятилетней старухе, — и добавила деловым тоном: — Но заходите же скорей в кабинет к Шерлоку Холмсу. Он ждет вас с нетерпением.

По довольному виду Фабиена Сен-Жюст сразу по­нял, что его ждут хорошие новости.

Не торопясь удовлетворить нетерпение друга, де­тектив достал из ящика письменного стола бутылку виски, наполнил стаканы, закурил сигарету, уселся в кресло, положил ноги на письменный стол, пустил ве­ликолепное кольцо дыма и только тогда заговорил:

— Как минимум могу заверить, что не терял вре­мени даром и что ты хорошо поместил свои деньги.

Он поднял глаза, как бы разглядывая потолок, и сказал с притворной небрежностью:

— Высокий блондин из «ПЛМ», с которым у Франка было свидание, таинственный Франсуа, — это Франсуа Новали, полицейский из Марселя.

Фабиен оторвал взгляд от потолка посмотрел на Сен-Жюста, чтобы оценить его изумление.

Но Пьер, хоть и удивился, постарался это скрыть. То была их игра. Он только лениво обронил:

— Очень интересно.

Разочарованный Фабиен убрал ноги с письменного стола, и, прекращая игру, продолжил серьезным тоном:

— Я следил за ним до Ле-Мана. Он прошел всю трассу, что-то записывая и делая наброски. Затем он вернулся в город, отправился на почту, откуда заказал Париж.

Фабиен взял со стола голубую папку, открыл ее, достал листок с печатным текстом и прочел: «Я не слы­шал, какой номер он заказал, но часть разговора смог прослушать».

Он оторвал взгляд от листка и прокомментировал: