Ее разбудило легкое прикосновение к плечу, она открыла глаза и увидела склоненного над ней Джонатана. Фонарь в его руках почти не мог развеять ночного мрака, наполнявшего комнату. Неужели он решился прийти к ней?..
— Дорогая, прости, что разбудил тебя. Нам нужно срочно выезжать. Звонила Глория — просто чудо, что линия еще работает, — Ронни пропал! Река вышла из берегов, и часть Уикли залило водой. Он был с приятелем на другом берегу, и родители того, другого, мальчика позвонили ей и сказали, что их сын вернулся несколько часов назад, но один, без Ронни. Глория вне себя от горя. Я должен поехать и хоть что-нибудь предпринять…
— Конечно, надо срочно ехать, — сказала Ариадна, собирая распущенные на ночь волосы в пучок, — Сколько времени?
— Пять часов. Одевайся, а я тем временем приготовлю чай.
Когда он вышел, Ариадна заколола волосы шпильками, встала, оделась и спустилась вниз. Джонатан заварил чай.
— Благодарение небесам, что у нас тут есть газ. — Он поставил чашки на стол. — Десяти минут нам хватит перекусить?
— Да, конечно. Надо спешить!
Ариадна открыла холодильник, достала приготовленные для завтрака бутерброды и уложила в коробку. Они быстро поели, допили чай. И вот она уже была готова, подпоясала плащ, на голову повязала косынку. Джонатан открыл дверь, отнес багаж в машину и, вернувшись за собаками, взял их на поводки.
— Ты готова? Не отходи от меня, когда мы выйдем, иначе тебя унесет ветром, — с улыбкой сказал Мелвилл. — Давай руку.
Она и не собиралась отходить от него. Напротив, когда они вышли, Ариадна вцепилась в него как клещ. Машина стояла совсем близко, профессор открыл дверцу и как перышко втолкнул ее внутрь затем обошел капот и сел рядом, пристегнув ее ремнем безопасности.
— Вы не забыли отключить газ и электричество? — спросила Ариадна и, увидев, что он улыбается, добавила: — Ну что тут смешного?
— Да нет, ничего смешного, просто меня умиляет твоя хозяйская озабоченность. Будто мы собираемся в отпуск, и ты в последние минуты вспоминаешь, все ли мы сделали для сохранности нашего дома.
Ариадна сидела тихо как мышь, боясь пошевелить даже пальцем, когда он ехал по узкому проселку, местами уже залитому водой. Фары освещали лишь несколько ярдов впереди, но она ни словом, ни жестом не показала, что ей страшно.
Понемногу стало развидняться, но небо по-прежнему было свинцовым и угрожающим. Джонатан включил радио. «Мощные ураганы, — послышался сдержанный голос диктора, — бушуют на северо-западе Англии, вызвав сильное наводнение, проселочные дороги во многих местах блокированы упавшими деревьями; от автомобильных поездок лучше воздержаться и не выходить из дома без крайней необходимости…».
— Может, надо было поехать на поезде? — неуверенно спросила Ариадна.
Будто услышав ее, диктор продолжал: «Железнодорожные пути на севере и западе страны получили серьезные повреждения».
— В автомобиле надежнее, Ариадна, — сказал профессор. — Только завезу тебя в Лондон и сразу в путь.
Ариадна возмутилась, но сказала:
— Да, Джонатан, конечно. Как скажешь…
Наконец-то они выбрались на почти пустую автостраду, но ехали теперь против ветра и скорости набрать не удалось.
В начале девятого Джонатан притормозил машину у подъезда их дома.
— Ариадна! Я назначаю тебе горячую ванну и — постель на несколько часов. Но сначала позавтракаем.
— Я скажу Грейвзу. Когда вы едете в Уикли?
— Сразу, как поем.
Встревоженный, Грейвз встретил их в холле.
— Доброе утро, мэм, доброе утро, профессор. Мы тут немного волновались. Завтрак сейчас будет готов. Бекон и яичница.
После завтрака Джонатан сразу же стал натягивать плащ. Ариадна ни слова не говоря, быстро поднялась к себе и взяла все, что приготовила для путешествия.
Недовольное выражение его лица могло испугать кого-нибудь менее решительного, чем его жена.
— Я еду с вами.
— Неужели? И не думай… — Голос его был ледяным.
— Вам явно понадобится кто-нибудь, чтобы помочь держать фонарик, открывать дверцы машины, да мало ли еще что. Я еду! Извините, что приходится вам досаждать. Но когда вы будете вести машину, я и слова не скажу, обещаю вам. Никаких возражений, Джонатан!
— Нечего меня подмасливать, — возмущенно ответил профессор.
— Не глупите! Я достаточно сильна и умею владеть собой, а пара липших рук совсем не помешает, в этом я уверена. Итак, я еду с вами!
— А я не хочу брать тебя с собой, Ариадна.
— Понимаю! Но вам не удастся от меня отделаться!
— Скорее всего, поездка будет опасной.
Она посмотрела на него жестко.
— Поэтому я и еду, — ответила она. — Мы тратим лишнее время…
Он вдруг сгреб ее в охапку и полусердито сказал:
— Если что-нибудь случится…
Ариадна не придала его словам никакого значения: рядом с этим мужчиной она чувствовала себя защищенной от всех напастей.
— Ничего не случится, — пробормотала она, уткнувшись носом ему в плечо.
Он нежно провел пальцем по ее щеке.
— Ну так едем!
Пока они были близ Лондона и его пригородов, шторм еще не набрал полную силу. Дождь хлестал по ветровому стеклу, и они видели затопленные поля по обе стороны магистрали. То и дело попадались вырванные с корнем деревья, и несколько раз Джонатану приходилось тормозить, уклоняясь от падающих сломанных сучьев. Они почти не разговаривали, в столь сложной ситуации беседа казалась неуместной.
Путь, казалось, никогда не кончится, но все же настала минута, когда они достигли поворота на Уикли, обнаружив, правда, что большая часть дороги находится под водой да к тому же местами завалена буреломом, так что Джонатану временами приходилось выходить и растаскивать ветви и сучья. Наступил уже сумрачный полдень, а никаких признаков того, что буря пошла на убыль, не наблюдалось: дождь лил как из ведра, а небо нависало над их головами сплошным темно-серым свинцовым покровом. Ариадна, выглядывая из окна, надеялась лишь на то, что Джонатан знает дорогу, ибо здесь почти на каждой миле ответвлялись проселки или другие дороги пересекали ту, по которой они ехали. Многие дороги были размыты водой или вообще затоплены. Она почувствовала облегчение, только когда заметила проблески света и увидела, что они проезжают мимо разбросанных по полю домиков, в окнах которых почти везде горел свет.
— Ну вот и Уикли, — сказал Джонатан и посмотрел на часы. — Почти час дня.
Ариадна с практичностью проголодавшегося человека заметила, что это время ланча, и он снисходительно улыбнулся.
— Не перестаю удивляться, дорогая, некоторым твоим глубинным качествам, о которых раньше и не подозревал.
Машина при подъезде к деревне снизила скорость, и она сидела, раздумывая над тем, что он имел в виду, говоря последние слова. Совершенно понятно только одно, что объяснять он этого не будет. Они поднимались по дороге, свободной от воды, и вскоре остановились перед домом Глории, который, к счастью, стоял на самом верху холма.
Глория бросилась открывать дверь, увидев машину брата в окно.
— Джонатан! Ох, Джонатан! Телефон не работает! Ронни пропал… — Она разразилась слезами. — Просто не знаю, что делать… Мне страшно.
— Успокойся, дорогая, лучше расскажи по порядку, что случилось, тогда мы сможем поехать и поискать Ронни.
Они прошли на кухню, где стол был завален немытыми тарелками и чашками. Ариадна сразу же сложила посуду в раковину.
— Пока вы с Джонатаном будете разговаривать, я помою посуду и приготовлю чай.
— У меня ни на что не осталось сил, — сказала миссис Флинт, оправдываясь, и опустилась на стул. — Ариадна, милая моя, вы так заботливы…
Джонатан снял плащ и тоже присел к столу.
— Хорошо бы перекусить хоть немного. Лишнего времени нет, надо скорее решать, что делать.
Ариадна поджарила яичницу, сделала бутерброды с сыром, быстро помыла тарелки и чашки, накрыла на стол.
— А где же Дженни? — спросила она.
— Благодарение небесам, на уик-энд она поехала с подругой и ее родителями в Бат и там пока и осталась. А Ронни проводил выходные у Хемпстедов, они живут на том берегу реки. — Глория всхлипнула. — Они с Эриком Хемпстедом сразу после школы отправились в пешую прогулку, хотя его родители и пытались отговорить их, но вы же знаете этих мальчишек. Такие упрямые! Эрик вернулся поздно вечером, и один. Он сказал, что Ронни упал и повредил ногу. Он не мог идти дальше. Где? Что?.. В нескольких милях от дороги. Точно Эрик не запомнил, уже лил сильный дождь и стемнело. Примерно там, где перелесок между нераспаханными полями, недалеко от моста. — Глория замолчала, глотая слезы и принимая дрожащими руками от Ариадны чашку чая. — А есть я совершенно не в состоянии, — сказала она и опять заплакала.
