Эстер
Что делать нам? Беда непоправима. Не дай лишь бог, чтоб эта скорбь тебя С твоим родным народом разлучила…
Король
Ты думаешь? Так помни: я — король, И не она одна, а я с ней вместе
Пал жертвою бессовестных убийц. Вступив на трон, я присягал народу Блюсти закон, наказывать вину, И я до смерти буду верен клятве! Я должен быть сильней себя отныне, — Ведь все, что есть достойного во мне, Они тотчас на гнев мой ополчат: Воспоминанья ранних детских лет, А дальше — встречу первую с невестой, И чувства благодарности и дружбы, Всю жизнь мою они сожмут в кулак И на мою решимость замахнутся. И вызовут меня на поединок С самим собой. А значит, я обязан Расстаться с прежним существом своим. Она… Она повсюду возникает — Из всех углов, глядит со всех портретов. О, покажите мне ее опять В ее неповторимом обаянье, Со слабостями милыми ее! Хочу ее поруганную видеть, Растерзанную, мертвую, немую, И, в этот черный ужас погрузясь, Сравнить ее израненное тело С изображеньем на моей груди, — Так извергом я стану для убийц!
(Видя, что Эстер поднялась.) Я так хочу! Не говори ни слова! И этот факел пусть сопровождает Тот мой огонь, что душу мне палит В неистребимой жажде разрушенья. Скажи, она в той комнате последней, Где я так часто…
Эстер Там она, король. Да, там она — и больше не уйдет.
Король (схватывая факел) Все кровь я вижу на пути своем.
Кровавый путь! О, эта ночь несчастий! (Уходит через левую дверь.) Исаак
Мы в темноте.
Эстер Нас тьма взяла в кольцо, Нас погребает эта ночь несчастий. Но где-то брезжит утро… Попытаюсь Подняться, только бы хватило сил. (Подходит к окну и отдергивает занавеси.) День занялся. И в мертвой белизне Еще видней картины разрушенья, Вся разница меж «ныне» и «вчера». (Смотря на украшения, разбросанные на полу.) Так вот они — в грязи — обломки счастья! О, пестрая, пустая мишура, По чьей вине мы, а не тот, кто страшно Себя казнит за дверью в этот миг, — Сестру и дочь преступно потеряли! Все, что свершилось, не могло не быть! Кто хочет обвинять, пусть обвиняет, Но обвиняет собственную глупость!
Исаак (садится в кресло) Здесь посижу я. Раз король пришел, То мне теперь никто уже не страшен.
Отворяется средняя дверь. Входит Манрике и Гарцеран, за ними королева, ведущая за руку сына, далее несколько
грандов.
Манрике Сюда войдите! Выстроимся в ряд. Пред королем мы тяжко провинились: Добра хотели, преступив закон, — Ответим же сполна перед законом.
Эстер
(на другой стороне быстро поднимает опрокинутый стол) Порядок водворю, чтоб не считали Нас трусами.
Королева
Вот здесь они! Смотрите!
Манрике
Не все ль равно?.. Они уже испили То, что, быть может, нам дано испить. Вставайте рядом, если вам угодно.
Королева
Я встану первой. Я виновней всех.
Манрике
О нет, не так, высокая сеньора! Вы только приговор произнесли, — Когда ж пришла минута исполненья, Вы содрогнулись, требуя пощады. Но тщетно: нас вела необходимость. И я бы не хотел, чтоб первый гнев Упал на тех, кто — вслед за государем — Надежда трона и оплот страны. Виновник — я. Хоть не своей рукой, Зато своим сочувствием, советом Я к этой злобной мести побуждал И должен первым за нее ответить. А ты, мой сын, согласен ли ты ныне, Как муж, держать ответ перед судом? За то, что не препятствовал убийству? Ведь самая попытка урезонить Монарха, а затем возврат к отцу — Уже считаться могут преступленьем.
Гарцеран Да, я готов. Я буду вместе с вами — И первым встречу королевский гнев.
Эстер (с другой стороны сцены) Эй, вы! Вы все убийцы, как один! Любой из вас достоин лютой смерти! И все ж — довольно ужасов и мук. Я не хочу, чтоб умножались жертвы.
Король сейчас… там… у моей сестры. Он и доселе был в великом гневе, Теперь же, труп истерзанный узрев, Исполнится он ярости безмерной!.. О женщина с младенцем! Мне тебя Немного жаль. Ты хоть и виновата, Но оправданье есть твоей вине. Бегите же! Пока еще не поздно! И горе вам, коль вас увидит мститель: Он не остыл еще, чтоб быть судьей!
Манрике
Мы — христиане, женщина! Запомни…
Эстер
О, это доказали вы вполне. Как я горда, что родилась еврейкой!
Манрике
Мы — христиане! Мы готовы честно Ценою жизни искупить вину. Сложите же мечи, как я слагаю. Наличие оружья — это знак Упорства и готовности к защите. К тому ж нас слишком много для того, Чтоб выразить полнейшее смиренье: Мы как бы делим меж собой вину, Страшась принять всю тяжесть безраздельно.
Все положили свои мечи на пол перед Манрике.
Так станем ждать мы… Нет, один из нас Пусть выйдет повелителю навстречу, Пред ним склонится, даже если мы Падем до срока жертвою возмездья! Иди, мой сын!
Гарцеран
(сделав несколько шагов к выходу, возвращается) Смотрите! Сам король!
Король стремительно входит из бокового покоя. Сделав несколько шагов, он оборачивается и смотрит пристально на дверь.
Королева О боже! Правый боже!
Манрике
Успокойтесь!
Король выступает вперед. Скрестив руки, он останавливается перед Исааком, который словно дремлет. Затем он идет на авансцену.
Эстер (Исааку) Взгляни, отец! Враги твои дрожат. Ты рад? Я - нет. Она ведь не воскреснет.
На авансцене король рассматривает свои руки и проводит одна по другой, точно очищая их. Затем то же движение по груди. Наконец он поднимает руки к шее, как бы вытирая ее; в этом положении он останавливается и смотрит в упор перед собой.
Манрике Светлейший и добрый наш король!
Король (вздрагивая) Ах, это вы? Я вас искал недаром. Все в сборе? Что ж. Тем легче для меня. (Подходит к ним, меряя их грозным взглядом.)
Манрике (показывая на лежащее на полу оружие) Мы, государь, оружие сложили.
Король
Мечи я вижу. Значит, вы сюда Пришли меня убить? Ну, исполняйте Ваш замысел! Смелей! Вот грудь моя! (Расстегивается.)
Королева Он снял его… С ним больше нет его…
Король О чем вы говорите, королева?
Королева Портрет зловещий снят с твоей груди!
Король Постой… Я принесу его тотчас (делает несколько шагов по направлению к боковой двери, затем останавливается.)
Королева
О боже! Не исчезло наважденье!..
Манрике
Мы знаем, грех наш тяжек, государь: Мы усомнились в совести твоей, В твой светлый разум потеряли веру. Не злоба нас, а время торопило. Страна — в тревоге, у границы — враг, И все вокруг вас призывает к битве.
Король
Итак, врагов карать нам надлежит? Вы правильно советуете, гранды. Я окружен врагами… Гарцеран!
Гарцеран
Я,государь!
Король
Пойди сюда, предатель! Мой самый лучший друг, пойди сюда! Ответь мне, какого был ты мненья О девушке?.. Ах, ты ее убил? Но после мы поговорим об этом. Скажи мне, что ты думал о живой?
Гарцеран Она была прекрасна…
Король
Ну, а дальше?
Гарцеран Коварна, легкомысленна, хитра.
Король Так что ж меня ты не предостерег?
Гарцеран Я говорил вам…
Король
Ну, а я — не верил? А почему? Что сделалось со мной?
Гарцеран
Суть в колдовстве, считает королева. Король
О суеверье! Ты подмена веры, Когда в себе уверенности нет.
Гарцеран
Хотя помять, пожалуй, и могу я…
Король
Все, что понятно, — можно оправдать. Скажи: я не был добрым королем И мягким, справедливым человеком? Я был кумиром подданных моих И вовсе не считался вертопрахом, А уж слепцом никто меня не звал. Гак знай же, Гарцеран, я утверждаю: Она отнюдь прекрасной не была!
Гарцеран
Как, государь мой?!
Король
Верхняя губа Чуть-чуть тонка, что может значить злобу. В ее глазах, исполненных огня,
Почти неуловимый блеск коварства, А подбородок слаб и сладострастен, — И это все безмерно отравляло, Уродовало красоту ее.
Я к мертвой к ней отправился, чтоб гнев свой Разбередить и месть в груди разжечь, Но, к удивленью, вышло все иначе. Нет, не картины миновавших дней, Пьянящего, волшебного блаженства, А мой народ, мой сын, моя жена Передо мной торжественно возникли. И тотчас мне почудилось: гримаса Зловеще исказила мертвый лик. Безжизненные, скрюченные руки Задвигались, грозя меня схватить. Тогда портрет ее швырнул я в гроб, — И вот я здесь, еще опутан страхом… А ты иди! Хоть ты меня и предал, Мне нелегко наказывать тебя. Ступай к отцу. Со всеми станешь рядом. Средь вас сегодня невиновных нет.
