Либуша

Сюда, на воздух, вынесите кресло… Нет, оседлайте белого коня, Того, что к Будечу меня доставил В ту ночь, когда отца я потеряла И стала госпожой вам и рабой. Что там за люди?

В л а с т а Те, что нынче утром

Поссорились.

Либуша Не прекратился спор О переносе камня межевого?

Первый из спорщиков Он перенес его!

Либуша Ты видел? Первый из спорщиков Нет.

Либуша

Другие видели?

Первый из спорщиков Нет.

Либуша

Все же брата Винишь ты? Помиритесь!

Второй из спорщиков Я согласен.

Первый из спорщиков Я — нет.

Либуша

А если дам тебе земли я В три раза больше?

Первый из спорщиков Права своего

Я требую.

— А и б у ш а

Нет слова ненавистней Мне в языке людей, чем это «право»! По праву урожай тебе приносят Гвои поля? Вот ты сейчас живешь, — Живешь и дышишь, по какому праву? Во всем, что всем вселенная дает, Благодеянье вижу я и милость, А эти черви мне твердят о праве? Голодного ты кормишь, брата любишь — Вот где права твои, верней — твой долг, А право — только пышное названье Для всей лихой неправды на земле. Кто лжет из вас, я вижу по глазам, Но говорю, как требует закон ваш; Ведь право и закон — два костыля Всему, что косо, криво и ущербно. Миритесь! Если ж нет, участок спорный Засеять я велю чертополохом И сделать надпись: право здесь царит.

Первый из спорщиков

Но ты, о госпожа, дозволь решить

Наш спор другим мужам, и нашим равным.

Либуша (отворачиваясь от них) Равны вы, если равного хотите, Начнете дело — равенство исчезло!

Входят трое знатных вельмож за мальчиком, несущим

подушку.

Опять они! Вам тоже нужно право?

Домослав Да, право свататься к тебе, княжна.

Либуша Не более? Да вы, друзья, скромны. Л а п а к

Ведь мы твою загадку разгадали.

Домослав И принесли, что требовала ты.

(Указывает на подушку.)

Либуша

Так он убит?

Бивой Кто?

Либуша Этот человек. Бивой

Он жив.

Либуша И отдал?

Домослав

За богатый выкуп. Либуша

Так, значит, он не лучше всех других. Нужды невольник страсть свою лелеет Лишь для того, чтоб с выгодой продать. Надежда первая, последняя, прости!

Первый из спорщиков (обращаясь к знатным) Нас угнетают! Помогите нам!

Либуша

Терпенье, друг! Я рассужу вас с братом: Во мне теперь душа ожесточилась.

(К знатным.) По доброй воле взял он плату?

Б и в о й

Да,

Взял цепь.

Либуша Ту, что дала я?

Б и в о й

Да, ее.

Либуша

И вы, вы отдали?..

Б и в о й

Мы и дороже Давали, да иного не хотел он.

Либуша

Спасибо! — Он умен. И благороден. От этих женихов меня избавил, О благодарности напомнил мне И показал, что он ее достоин. Где этот человек?

Л а п а к

Да он исчез, Едва успели мы прийти к согласью.

Либуша

К тому ж он горд. Мне гордость по душе, — Пусть на свое достоинство она Равняется, не на чужую низость. Он благодарности моей не ищет? Хочу его увидеть.

Л а п а к Но, княжна, Сначала между нами сделай выбор.

Либуша А почему должна я выбирать? Задача решена наполовину. Делиться запретила я, а вы Доверенное с кем-то поделили. Найти утраченное нужно было, — Вы ж принесли не целое, а часть. За полрешенья — полнаграды: можно Вам состязаться, оставаясь здесь.

Домослав

Обмануты!

Бивой Я говорил? Первый из спорщиков (снова сцепившись со своим противником)

Где право? О, если бы судил здесь славный муж, Не в шутку по нешуточному делу!

Многие (в том числе Домослав и Бивой) Да, муж!

Либуша Они кричат и, верно, правы; Необходим здесь твердый муж, правитель. Верна себе, я не могу быть строгой, Натягивать поводьев не умею, А здесь нельзя без шпор и без хлыста. Что ж, дам я вам, как вы хотите, мужа.

Трое знатных приближаются к ней. Вы думаете, речь о вас? Отнюдь.

(Снова говорит про себя.) Ты полагал себя умней Либуши? Теперь увидишь сам, как ты ошибся.

Ты удочку закинул, как рыбак, И хочешь издали поймать добычу? Либуша ведь не мелкая рыбешка. Рванусь вперед, как царственный дельфин, И вырву удочку из рук твоих, И в море затяну тебя. Посмотрим, Как ты умеешь плавать, мой рыбак.

(Народу.) Теперь вам надо мужа указать, Что будет суд вершить и править вами С княжною рядом, с нею наравне. Я обращалась к вам с разумным словом, — Вы были глухи. Слушайтесь безумства, Хотя бы показного — все равно. Вот здесь мой белый конь. Меня доставил Он в Будеч ночью той, когда пошла я За травами, а обрела венец. Ведите к трем дубам его, к развилку Путей, идущих в лес. На месте том Поводья бросьте, следуйте за ним. Почуяв стойло прежнее, придет Он к старому жилью. И вы найдете Мужчину там, одетого как пахарь. То будет в полдень: за столом железным Один сидит он, молча ест свой хлеб. Ко мне его ведите: он и есть, Кого мы с вами ищем. То, что ныне Легко и слабо, туже он натянет, Железным будет он. как стол его, И вас," железных, подчинит себе. Вы будете платить налог за воздух, Которым дышите, за хлеб насущный. Он даст вам право — с кривдой пополам, И вместо разума закон поставит. Пройдут года, и — рок неумолим — Уж не себе вы служите — другим. Не жалуйтесь тогда на злую долю, Либушу вспомните, и мирный труд, и волю.

Пока люди становятся в две шеренги, чтобы расчистить путь коню, к торого Либуша легким ударом ладони заставляет двинуться вперед. , занавес опускается

Лесная поляна и хижина Пршемысла, как в начале первого действия Слева на переднем плане перевернутый плуг.

Пршемысл (обращаясь к кому'То за сценой, вправо)

Пора кончать, волов поставьте в стойло, Присяду я на плуге отдохнуть. Мы знатно поработали сегодня. (Садится, прижимаясь лбом к ладоням.)

Ну, добрый пахарь, можно и тебе

От дел земных поднять свой взор к высотам

И к горнему от дольнего. Когда-то,

Давным-давно, в далекой стороне

Наш род был знаменит и процветал.

Но что мне в том? Сегодня есть сегодня,

А завтра и вчера — во всем похожи.

Но будь я все ж один из этих знатных,

Так высоко бы свататься не стал.

Ведь матка в улье мало что царица -

Она одна, и ей подобных нет:

Другие пчелы собирают мед,

А трутни служат лишь в полете брачном.

Так и у нас властитель, венценосец

Подобен лишь себе, ни с кем не равен.

Свою супругу возвышает князь.

Царицей же унижен, как супруг,

Тот, кто, как подданный, возвышен ею,

Не муж идет от века за женой, Жена за мужем — так велит обычай. Пусть женщина — венец всего: мужчина Та голова, что носит тот венец. И даже раб в своем хозяин доме.

(Встает.) Болтаю, хорохорюсь, а в груди — Надежда есть, и я прикован к ней. Неправда, что всего трудней деянье: Удача, смелость могут в нем помочь, Труднейшее из трудного — решиться. Вдруг оборвать бесчисленные нити, Которыми тебя привычка держит, И, вырвавшись из круга темных судеб, Стать самому себе живым творцом, Свой путь своею волей начертать, — Вот это непосильно в человеке Всему, что делает его земным, От прошлого к грядущему ведет. В ее душе живет мой образ, — нет, Не образ даже, только смутный призрак, Что может облики принять любые И не имеет имени и сходства Со мной, затем что ночью той, в лесу, Она меня и видеть не могла. Такой же смутный сон во мне клубится, Но он мне — счастье, он моя опора, Которую вовек не сокрушить.

Была б она пастушка, не Либуша, — А я такой же пахарь, как сейчас, Пришел бы к ней, сказал бы ей: «Девица, Со мною ты уже встречалась как-то. Вот знак заветный. Если вспыхнет свет В твоей груди, тот самый, что во мне Сиял уже давно, — прими и дай».

(Протягивает руку.) Она бы не ответила: «Любезный, Меж слуг моих есть место для тебя, Того ж, о чем сказал ты, — не припомню».