— Луи, не говори ерунды. Ты молод, тебе только двадцать два, и в Англии мы проведем вместе не один год.

— Ты не любишь меня Так, как я люблю тебя. — Луи чуть не плакал.

Жан-Пьер потянулся к Луи, погладил его по груди.

— Перестань плакать. У нас еще есть время для любви. В аэропорт мне надо прибыть после полуночи.

Луи поцеловал Жан-Пьера в губы, потом расстегнул ему ширинку. Пенис Жан-Пьера, уже затвердевший, выскочил, как чертик из шкатулки. Луи наклонился и медленно засосал его.

— Не торопись, — сипло прошептал Жан-Пьер. — Мы можем устроиться поудобнее. Кровать же под боком. Давай снимем форму.

— Я обожаю твой член! — пробубнил Луи, не выпуская пениса Жан-Пьера изо рта.

Жан-Пьер подтолкнул Луи к кровати. Тот уже спускал брюки. Жан-Пьер ухватил его за ягодицу.

— Я хочу оттрахать тебя, а не кончать тебе в рот.

Они быстро разделись. Жан-Пьер уложил Луи на спину. Затем взял с прикроватного столика баночку с вазелином и обильно смазал анус Луи и свой пенис.

Ртом Луи уже жадно тянулся к губам Жан-Пьера. Он взвизгнул, когда Жан-Пьер загнал свой конец ему в анус и ритмично задвигал им взад-вперед. А потом обхватил левой рукой вставший пенис Луи и прижал к своему животу. Не прошло и нескольких секунд, как Луи оросил его живот спермой.

— Ради Бога, кончай! — выдохнул Луи, сжав мошонку Жан-Пьера.

И тут же тело Жан-Пьера сотряслось от мощного оргазма. У него перехватило дыхание, сперма так и брызнула в прямую кишку Луи.

— Не могу дышать! — выкрикнул Жан-Пьер.

— Я почувствовал, как ты кончил. — Луи страстно целовал лицо Жан-Пьера. — Теперь ты просто обязан жениться на мне. Я беременна.

Жан-Пьер обнял его и поцеловал.

— Ты мой любимчик!

Но Луи уже спал. Жан-Пьер улыбнулся и закрыл глаза.

Жан-Пьер потянулся и посмотрел на настенные часы. Десять вечера. До отъезда осталось совсем ничего. Зазвонил телефон. Неужели планы де Голля изменились, неожиданно подумал Жан-Пьер.

Луи проснулся, когда Жан-Пьер брал трубку. Звонил отец.

— Твой дед в больнице «Солнечный берег». У него инсульт, и врачи говорят, что он не протянет и двадцати четырех часов. Он просит тебя приехать.

— Господи, — вырвалось у Жан-Пьера. — Как такое могло случиться? Ты же разговаривал с ним днем.

— Дворецкий нашел его на полу, когда поднялся наверх и принес обед, — ответил Жак. — Билеты на «Синий поезд»[22]  я уже купил. Выедем в полночь, утром будем в Каннах. Робер заедет за тобой и отвезет на вокзал.

— Отец, разве ты забыл, что в полночь я должен вылететь в Лондон?

— Последняя просьба деда важнее. Сейчас ты в Лондон лететь не можешь. Позвони полковнику, своему командиру. Он француз и поймет твою любовь к деду.

— Конечно, папа. Я постараюсь обо всем договориться. — Жан-Пьер положил трубку и посмотрел на Луи.

На лице Луи читалась грусть и сочувствие. Он все понял.

— Жан-Пьер, мне очень жаль, что с твоим дедом беда. Может, мне полететь вместо тебя? Дай мне свой пропуск, и я уверен, что полковник Николь все поймет.

Жан-Пьер внимательно посмотрел на молодого человека.

— Ты мне в этом поможешь?

— Я же сказал, что люблю тебя.

— Это понятно, но почему ты решил, что полковник пойдет тебе навстречу? Луи рассмеялся.

— Может, ребенок у нас ты, а не я? Полковник Николь без ума от моего члена и моего зада.

— Ах ты, маленький поганец! — рассмеялся Жан-Пьер. — А мне-то казалось, что я у тебя единственный и неповторимый.

— Ты бы поторопился, Жан-Пьер. Прими душ и переоденься в гражданское. Насколько я понимаю, немецкая армия отдыхает и расслабляется в Каннах. Тебе надо быть осторожным.

— Будет исполнено, генерал. А в Лондоне мы об этом еще поговорим.

Жан-Пьер ждал в машине. Робер прошел в дом и вернулся с двумя чемоданами. Следом появился Жак, нырнул в салон, обнял Жан-Пьера.

— Сынок, сынок. — Голос у него сел. Жан-Пьер посмотрел на отца. Никогда он не видел его таким бледным, потерянным. Глаза Жака были наполнены слезами.

— Папа, — прошептал Жан-Пьер, когда машина тронулась с места. — Папа, пожалуйста, не забывай, что дед — очень крепкий старик, он справится с любой болезнью.

Жак вскинул глаза на сына.

— Твоему деду восемьдесят шесть. Время перемалывает даже самых крепких.

Жан-Пьер помолчал, глядя на идущих по тротуарам людей. Глубоко вздохнул. Какие печальные у всех лица. Может, французы стыдятся, что их страна так легко легла под немцев?

— Черт, — пробормотал он.

— Что ты сказал? — переспросил его отец.

— Не могу в это поверить. Я думал, что сегодня ночью улечу в Англию. А вместо этого поеду в Канны.

— Я рад, что успел перехватить тебя до отлета. — Жак повернулся к сыну. — Тебе удалось все уладить?

— Мой приятель Луи полетит вместо меня.

— Значит, проблем не возникло. А я думал, Де Голль поддерживает в своих войсках строгую дисциплину.

Жак пожал плечами.

— Луи позвонил полковнику и все объяснил. — Жан-Пьер улыбнулся. — У того вопросов не возникло.

— Ты улыбаешься. — Жак с любопытством смотрел на сына. — Похоже, что-то недоговариваешь. Я думал, Луи — твой любовник.

— Я тоже так думал. — Жан-Пьер по-прежнему улыбался. — Но я ошибся. Луи сказал мне, что с полковником они милуются много лет. Первый раз это произошло, когда ему едва исполнилось шестнадцать. — Он достал из кармана пачку сигарет. — Поэтому, папа, мне и удалось так быстро все уладить.

— Ты расстроился?

Жан-Пьер затянулся.

— Нет, папа. Луи — дешевка. Таких у меня было много, а будет еще больше. C'est vrai[23] , папа.

В одиннадцать утра «Синий поезд» добрался до Канн. Жан-Пьер, стоявший у окна, повернулся к отцу.

— Вокзал грязный, как и поезд. Мы еще и опаздываем. Обычно дорога занимает девять часов. А мы едем уже одиннадцать, Жак посмотрел на сына.

— Не кипятись. Расписанием движения поездов теперь ведает немецкая армия, а не «Французские железные дороги». Полагаю, ты заметил, что немцы шесть раз останавливали и досматривали поезд.

— И носильщиков нет, — бурчал Жан-Пьер. — Всех африканцев немцы отправили в трудовые лагеря. Но мы не калеки, папа. Сами донесем чемоданы.