— Дело в том, — продолжал Додонна, — что станция рассчитана на противодействие крупным космическим кораблям. Судя по всему, имперские инженеры не предполагали, что противник окажется настолько безумен, чтобы атаковать Звезду Смерти крошечными истребителями. Вот наш шанс! — Он указал на экран. — Как видите, в «северном полушарии» Звезды Смерти имеется вытяжное отверстие, которое ведет напрямую к реактору станции. Оно предназначено для аварийного выброса тепла в случае перегрузки реактора, поэтому его оставили незащищенным, — силовое поле, разумеется, блокировало бы выброс. Это отверстие и является нашей целью.

По залу прокатился ропот. В изложении генерала операция выглядела чистой воды самоубийством.

Додонна взмахом руки призвал к тишине.

— Чтобы добраться до вытяжного отверстия, вам предстоит пролететь по этому коридору и сбросить ракету вот сюда. — Изображение на экране изменилось: миниатюрный кораблик выскочил из коридора, от него отделилась точка-ракета и скользнула по дуге в глубокий колодец. Когда ракета достигла дна колодца, на экране словно вспыхнула нарисованная звезда — компьютер смоделировал взрыв. — Ширина отверстия — не более двух метров в поперечнике. Чтобы ракета попала в реактор, нужно сбросить ее строго под углом девяносто градусов. Только точное попадание приведет к цепной реакции и взрыву станции. Кстати, учтите, что лазер здесь бесполезен. Единственное оружие, на которое мы можем положиться, — протонные торпеды.

— Это невозможно, — пробормотал молодой черноволосый пилот, сидевший рядом с Люком. Р2Д2, пристроившийся рядом с хозяином, согласно свистнул. — Все равно что из бластера по мошкаре палить.

— Ну почему же? — возразил Люк. — Дома я охотился с флаера на вомппесчанок. Норы у них и того меньше — и ничего, попадал. Главное — приноровиться.

Ц-ЗПО, растерянно топтавшийся за спиной у Люка, совсем по-человечески всплеснул руками.

— Угу, — хмыкнул черноволосый. Судя по нагрудной табличке на комбинезоне, его звали Вед-жем Антилесом. — Приноровишься тут, когда по тебе палят со всех сторон. Твои-то крысы, небось, в ответ не стреляли?

— Обратите внимание на эти огни, — сказал генерал Додонна, словно расслышав слова Вед-жа. — Они обозначают лазерные батареи внутреннего пояса обороны. Своей совокупной огневой мощью эти батареи не уступят среднему крейсеру. Кроме того, силовые генераторы противника наверняка затруднят маневрирование вблизи цели. — Кто-то из пилотов театрально застонал. — Тем не менее, надежда на успех остается. Вы полетите четырьмя звеньями. Первая волна — красное и желтое звенья. Вторая — синее и зеленое. Вот, пожалуй, и все. Вопросы? Поднялся один из пилотов — весь какой-то гладкий, даже лоснящийся, словом, слишком уж на вид довольный жизнью, чтобы пожертвовать ею во имя столь умозрительной вещи как свобода.

— А если у нас не выйдет, что тогда?

— Ничего. — Додонна мрачно усмехнулся. — Совсем ничего. Еще вопросы? — Он обвел взглядом собравшихся, потом посмотрел на часы. — Что ж, времени в обрез. По машинам — и да пребудет с вами великая Сила!

На орбите Йавина появилась еще одна луна, но в отличие от остальных она не сверкала, отражая свет местного солнца. Ее гладкая оболочка была черной и матовой, — Звезда Смерти неумолимо приближалась к своей цели.

— Расчет орбитальной скорости завершен, — сообщил компьютер командного поста. — До поражения цели тридцать минут.

Адмирал Таркин, неотрывно глядевший на трехмерное изображение системы Иавина, вздрогнул от неожиданности, когда у него за спиной раздался голос Дарта Вейдера:

— Великий день, адмирал. Сегодня погиб старый глупец Кеноби — и сегодня мы уничтожим базу повстанцев. Император будет доволен.

Таркин судорожно сглотнул — даже похвала в устах Дарта Вейдера звучала угрожающе.

Соло на пару с Чубаккой перетаскивали на корабль большие кофры. Они были так погружены в это занятие, что не обращали внимания на суету вокруг них. А может быть, не хотели обращать. Хэн коротко глянул на подошедшего Люка и вернулся к погрузке. Через пару минут все повторилось. Мальчик стоял на прежнем месте и грустно, но старательно поедал глазами «Тысячелетний сокол» вместе с экипажем. На физиономии Скайуо-кера были написаны все его мысли до единой. Только Хэн не хотел их читать. Там было написано: его новый товарищ задирист, беспечен и невыносим… да — еще и самодоволен; а еще он отважен без меры, неисчерпаемо весел, и у него есть чему поучиться. И он никому не изложил свои соображения о летном опыте некоего Люка Скай-уокера. Комбинация, делавшая из Хэна Соло друга, способного довести до истерики даже камень, но тем не менее — друга.

— Получил награду?

Хэн кивнул. Хотел взять деньгами, потом передумал, тем более, что уже сообразил куда, кому и за сколько можно загнать часть товара.

— Улетаешь?

Нет, это он загружает корабль просто ради развлечения, чтобы не терять физической формы. На что еще это, по его мнению, похоже?

— Все верно, малыш, — сказал Хэн. — Тут завалялась пара старых долгов, и они просто просят, чтобы я их оплатил. А если бы и не было, — Соло пожал плечами, — не думаю, что я глуп настолько, чтобы болтаться здесь.

Он придирчиво осмотрел Люка. Тот попятился.

— А ты неплохо показал себя, малыш, — одобрительно сообщил ему Хэн. — Летим с нами, а,? Я мог бы подыскать тебе занятие.

Так, перебор. Азарт, разгоревшийся в его взгляде, немедленно скинул Люка с катушек. Сейчас встанет в позу, пылая праведным гневом. Ага, началось; Хэн поставил очередной ящик на пол и уселся верхом на него, чтобы послушать.

— А почему бы тебе не оглядеться по сторонам? — начал Люк свою речь.

Хэн добросовестно покрутил головой, ничего нового для себя не увидел и вновь уставился на добровольного агитатора.

— И ради разнообразия увидеть, что кроме тебя, существуют другие. Ты же знаешь, что тут происходит, против чего сражаются эти люди. Им нужен хороший пилот. Но ты поворачиваешься к ним спиной и…

Хэн поапплодировал немножко,

— Какой прок в награде, если ты не сможешь ее потратить, потому что как раз в этот момент тебе будут отдавать последние почести? — философски заметил он. — Напасть на боевую станцию… Знаешь, я несколько иначе понимаю значение слова «храбрость». А это дело, с моей точки зрения, больше похоже на самоубийство.

Все. Вот теперь парень раскалился добела. Только плюнь — зашипит.

— Ага, — буркнул ощетинившийся Люк. — Ну ладно! Позаботься о себе, Хэн. С моей точки зрения: это тебе удается лучше всего!

И сердито зашагал прочь. Хэн смотрел ему в спину и покусывал нижнюю губу. Не, не стоит его так отпускать. Разумеется, если парню приспичило, его не отговоришь. Ради прекрасных глаз нашей маленькой приниессочки встанешь в такую позу, что при малышах упоминать будет стыдно. Но слишком уж часто Хэн видел, как хорошие люди погибают лишь по тому, что злились в бою — не на того.

— Эй! — крикнул он. — Люк, погоди!

Мальчик нехотя оглянулся. Весь насупленный, и глаза скоро будут на мокром месте. Хэн подмигнул ему. Потом с трудом стал серьезным.

— Да пребудет с тобой великая Сила, — сказал он.

Люк улыбнулся, неуклюже помахал ему. И растворился в толпе. Хэн вновь взялся за ящик, поднял его и… остановился на половине пути, заметив, что первый помощник не спускает с него пристального взгляда.

— На что уставился, а? — поинтересовался у него Хэн Соло. — Я знаю, что делаю… За работу! Расческа по тебе плачет, это точно.

— Р-рррр, — неодобрительно заметил Чу-бакка.

Погруженный в невеселые раздумья, Люк чуть было не налетел на принцессу Лейю, направлявшуюся куда-то вместе с генералом До-донной.