«Как он посмотрит на меня? Что скажет?»

Но Джулиана в доме не оказалось. Анна поискала его во всех комнатах, для уверенности заглянула даже в сад, а потом тяжело вздохнула. Она подумала, что его и не могло быть здесь, ведь время близилось к полудню. Обычно в это время он присматривал за расчисткой полей, которую одобрил, даже несмотря на ее возражения.

«Должно быть, я влюблена». Еще вчера она буквально кипела от мысли, что он пренебрег ее пожеланиями насчет чайных плантаций, а теперь это ничуть не возмущало. «Если он считает, что нужно расчистить поля, пусть, я не возражаю, ничуть не возражаю», – подумала Анна.

Она услышала Челси, игравшую в саду с Кирти. Из кухни доносился соблазнительный аромат. Там пекли хлеб на всю неделю.

Был ли когда-нибудь в ее жизни такой чудесный день?

...Раджа Сингха появился неожиданно.

– Ты видел мистера Чейза? – спросила она, когда тот подошел ближе.

– Думаю, что сахиб и его друг отправились путешествовать, мэм-сахиб.

Анна нахмурилась.

– Путешествовать? Куда?

– Этого я сказать не могу, но Джама, что служит на конюшне, сказал, что лошадей нет, нет и кое-какой одежды сахиба.

– О... – На мгновение Анна задумалась. – Он оставил записку?

– Нет записки, мэм-сахиб. Мне не оставлял.

– Понятно... – еле слышно проговорила Анна. И ослепительный день померк...

С тех пор прошло пять дней. Было уже за полночь, но еще не брезжил рассвет. Город спал...

Джулиан выскользнул из окна в задней части одноэтажного приземистого дома на окраине Анурадхапуры. Все пятнадцать жен Хансамы мирно посапывали на тюфяках.

Как только Джулиан появился на подоконнике, Джим спросил:

– Они у тебя? – Ш-ш.

Джулиан легко спрыгнул на землю, сделав Джиму знак, чтобы тот побыстрее убирался подальше от дома.

– Они у меня.

– Ты это сумел? Сумел! – Джим широко улыбнулся. – Боже мой, Джули, ты просто чудо! Ты там не пробыл и получаса. А ведь мы всего-то знали, что изумруды находятся на женской половине.

– Ты собираешься идти? Мне вовсе не хочется, чтобы за мной сейчас погнался индус, вооруженный мечом, да еще со своими слугами.

Ошарашенный Джим поспешил за Джулианом, перелезая через садовую стену. И пока они не выбрались из города, Джиму никак не удавалось заставить Джулиана остановиться.

– Ты хоть посмотрел на эти чертовы игрушки? – раздраженно спросил Джим, когда они наконец-то остановились передохнуть.

Уже начинало светать. Джулиан открыл футляр и положил драгоценности на ладонь. Они все были здесь, кроме браслета. Слабый луч света коснулся изумрудов, и они заиграли ослепительным зеленым блеском. Джулиан бережно пробежался по ним пальцами, тщательно изучая и сами камни, и их золотую оправу.

– Ничего? – спросил Джим.

Джулиан покачал головой. Опустив изумруды в карман, он стал внимательно изучать футляр, даже взвесил его на руке. Тот был пуст. Было бы легче, если б он знал, какое доказательство следует искать.

И тут его опытные пальцы ощутили едва заметную жесткость внутреннего шва.

– У тебя есть нож? – спросил он взволнованно.

Джим молча достал нож из узла, притороченного к седлу, и вручил Джулиану.

Тот быстро вспорол шов, прощупал отверстие и вытащил маленький клочок бумаги, сложенный в несколько раз.

– Что это? – спросил Джим.

Джулиан не мог вымолвить ни слова. Трясущимися руками он развернул бумагу.

Там были слова. Тонкие, как паутина. Слова. Он ждал их так долго, а теперь мог предъявить всему миру.

– Лорд Ридли был моим отцом. И бабушка оказалась права: мои родители были женаты!

Джим испустил вопль и хлопнул Джулиана по спине. Джулиан молча уложил изумруды и брачное свидетельство в кошель, сел на лошадь, и они направились обратно в Сринагар.

Мечта, которую он лелеял всю жизнь, осуществилась. Он был не только лорд Ридли, законный владелец Гордон-Холла, но и богатый аристократ.

Но почему-то Джулиан не чувствовал радости. Почему?

«Анна».

Если он вернется в Сринагар и объявит о своем новом статусе... если она вдруг примет его предложение, он тогда никогда не узнает, любит ли она его. Лорд Ридли – это совсем не то, что Джулиан Чейз, цыган-полукровка. Она была бы дурой, если бы отвергла его.

Обладая титулом, деньгами и всеми правами законнорожденного, Джулиан мог получить и Анну в придачу. По правде говоря, он мог бы предъявить права на все, что принадлежало его братьям, мог теперь восторжествовать над ними.

Мог, но не хотел. Не хотел, чтобы Анна стала его добычей. Хотел, чтобы она его любила...'

Направляясь верхом в Сринагар, Джулиан поклялся сделать все, чтобы быть уверенным в ее любви.

Его не было неделю. И в течение всего этого времени Анна не находила себе места. Огорчение постепенно уступило место гневу, а потом сменилось яростью.

«Как он посмел исчезнуть, не обмолвившись и словом? И это после всего, что между нами было?»

Эта мысль не давала ей покоя. Если он мог спокойно оставить ее после такой ночи, это означало только одно: для Джулиана эта ночь была всего лишь одной из многих.

И Анна подумала: «Он меняет любовниц словно постельное белье».

Анна даже заскрежетала зубами, ненавидя себя за глупость, ведь она отдала львиную долю своего сердца Джулиану Чейзу, отодвинув милого и верного Пола на задний план. Забросив платье цвета лаванды на дно гардероба, она вернулась к своему привычному траурному платью с длинными рукавами и высоким воротом цвета воронова крыла. Анна опять чувствовала себя виноватой. Быстро же она начала новую жизнь. Пол был человеком редкого благородства. И даже много лучше, чем она заслуживала. И все же она была готова предать его память, как и память о прошлом, ради какого-то плута, не обремененного особой нравственностью. Его единственным достоинством было умение угодить женщине в постели.

И как она могла отдаться такому человеку? Дочь викария, получившая самое благородное воспитание, в сердце своем оказалась совсем не такой, как подобает леди!

– Ты о чем-то печалишься? – спросила Руби, удивленная настроением Анны.

Анна устыдилась. Сознавая свою вину, она поняла, что ведет себя безобразно по отношению к домочадцам. Конечно, манера Руби приходить в восторг от каждого более или менее приличного мужчины и вслух восхищаться им раздражала Анну, но раньше она всегда ухитрялась мириться с этим, а сейчас не могла перенести, чтобы кто-нибудь восхвалял любого мужчину, в особенности же Джулиана Чейза.

Даже упоминание его имени было для нее невыносимо.

– Должно быть, это так, – ответила она Руби с искренним сожалением. – Пожалуйста, прости меня. Обещаю, что отвечу тебе тем же, когда подобное произойдет с тобой.

Руби проницательно оглядела ее.

– Может быть, ты тоскуешь по некоему черноволосому джентльмену? А?

Анна замерла и выпрямилась во весь рост. Впрочем, это не добавило ей внушительности, ведь рост-то ее был невелик!

– С чего ты взяла? – ответила она ледяным тоном. Руби едва сумела скрыть свою хитрую улыбку, а Анна направилась в сад на поиски Челси и Кирти. Ей было необходимо вдохнуть глоток свежего воздуха.

За эту неделю Чарлз уже дважды навещал их. На этот раз Анна приветствовала его теплее, чем обычно в последнее время. Она досадовала на себя за то, что совсем недавно пренебрегала этим достойным человеком из-за своего злосчастного увлечения Джулианом.

Чарлз был солидным, положительным, постоянным. И даже если он не особенно интересен, то это даже к лучшему. В последнее время Анна слишком остро чувствовала его мужское обаяние, его, пожалуй, хватило бы ей на всю оставшуюся жизнь.

Во время второго визита он повез ее покататься в своем кабриолете. Легкий ветерок и стремительная смена пейзажей подняли ее настроение. Небо над их головами было ослепительно синим и только местами подернуто пушистыми лентами белых облачков. Среди деревьев весело щебетали птицы, о чем-то своем лопотали обезьяны.