– Ну так что? – нетерпеливо спросила девушка, и граф понял: она ждет ответа на свое предложение.

– Во-первых, чтобы не было больше никаких диких танцев, – вымолвил он. – Уверен, тебе известно, что молодая леди не должна показывать свои ноги.

– И не ноги, а только лодыжки, – поправила его воспитанница, озорно улыбаясь.

Джастин улыбнулся ей в ответ, но продолжал с видом зануды читать ей нравоучение:

– И не смей больше убегать с цыганами и покидать пансион – словом, не делай ничего такого, чего леди должна стыдиться. Может, я не припомню сейчас чего-то важного, но ты сама все поймешь. Согласна?

Меган улыбнулась еще шире, и на щеках ее вновь появились милые ямочки.

– Согласна, – кивнула она, усмехнувшись. – Знаешь, я все это делала лишь для того, чтобы ты… заметил меня. Не так уж это и радует – все время иметь дело с чьим-то секретарем. Хотя, должна признаться, Чарльз всегда был добр ко мне.

– Мне кажется, ты ему нравишься, – заметил граф.

– Да.

Откинувшись на спинку кресла, Джастин с невозмутимым видом смотрел на нее. Мало того что его воспитанница очень красива, она еще и хитра! Почему же он раньше ничего этого не замечал? И тут ему пришло в голову, что прежде он вообще толком и не смотрел на нее. Их предыдущие встречи проходили в гостиной очередного пансиона, в котором она училась, и обязательно в присутствии Стэнтона или наставницы Как правило, он спрашивал ее об успехах и интересовался, не нужно ли чего-нибудь. Девушка так же равнодушно отвечала опекуну – обычно она говорила, что ей ничего не нужно, потому что все необходимое у нее есть. Пару раз, правда, Джастину показалось, что ее глаза молят его о чем-то, но он всегда был слишком занят своими мыслями, чтобы обращать внимание на такую ерунду.

– Прости меня, пожалуйста, дорогая, – вдруг попросил граф.

Меган вытаращила глаза.

– За что же? – недоуменно спросила она.

– Не очень-то хорошим опекуном тебе я был, не так ли? – Джастин невесело усмехнулся. – Но я постараюсь исправиться. Обещаю. Когда тебе исполнится восемнадцать, я привезу тебя в Аондон и устрою тебе такую жизнь, о которой только может мечтать девушка. Ты выучишься танцевать и флиртовать, будешь ходить на все балы и непременно разобьешь сердца дюжине кавалеров.

Меган недоверчиво покачала головой.

– Ты правда так считаешь? Что-то мне кажется, что я не очень-то смогу. Разбивать сердца, – пояснила она.

Глаза Джастина блеснули.

– В этом можешь не сомневаться, – пробормотал он, крепче сжимая колени под ее хрупким телом. – И раз уж мы с тобой заговорили о том, чего молодая леди делать не должна, то я вынужден сказать, что ей не следует сидеть на коленях у мужчины.

Личико девушки залилось румянцем – кажется, она лишь сейчас обратила внимание на то, что по-прежнему сидит у опекуна на коленях. Соскользнув на пол, она как-то неуклюже встала перед креслом, опустив голову и глядя на свои сцепленные впереди руки. Теперь она стала похожа на невинную ученицу, какой и была на самом деле. Джастин почувствовал, что сам себя раздражает. Торопясь убрать девушку с колен, он и не подумал, что обидит ее.

– Прости, пожалуйста… – пролепетала она. – Я не думала…

– Не стоит и говорить об этом. – Поднявшись с кресла, Джастин посмотрел на ее склоненную головку. Ее макушка даже не доходила ему до плеча. Граф еще больше разозлился на себя – несмотря на созревшее тело, она все еще была ребенком и относилась к нему, как к отцу. Он решил, что не должен ни на мгновение забывать об этом. Впрочем, оправдывая себя, он подумал, что он, Джастин Брант, известный ценитель женской красоты, так неожиданно для себя открыл еще одну красавицу, которая, ко всему прочему, была его воспитанницей. – В конце концов, я сам усадил тебя на колени, – проговорил граф, приподнимая вверх ее подбородок и улыбаясь ей. – Так что если кто и вел себя неподобающим образом, так это я.

Она поспешно улыбнулась ему в ответ. Так они и стояли, бессмысленно улыбаясь друг другу, пока в животе Джастина внезапно не заурчало.

– Ох, я ведь отрываю тебя от ужина, – пролепетала Меган. – Я пойду.

Джастин отпустил ее. Он едва не пригласил ее отужинать вместе, но вовремя подумал, что негоже молодой девушке находиться наедине с мужчиной так поздно. Одумался и промолчал. Репутация молодой леди должна быть вне подозрений. Если только кто-то из слуг узнает, что они были вдвоем в его спальне, да еще она видела его обнаженным в ванне, то сплетен не оберешься, и их отношения навсегда окажутся омраченными. Все станут подозревать их в самом дурном.

– Меган, – заговорил Джастин, испытывая неловкость за то, что вынужден предупреждать воспитанницу.

Девушка уже сделала несколько шагов по направлению к двери, но, услышав голос графа, обернулась:

– Да, милорд?

– Дорогая, знаешь, лучше тебе никому не говорить о том, что ты была у меня в спальне. Даже Донованам. Я знаю, что, возможно, ты всего еще не понимаешь, но…

– Ты хочешь сказать, люди могут подумать, что мы любовники? – перебила его Меган.

Джастин почувствовал, как у него открылся рот. На какое-то мгновение он просто лишился дара речи. Черт возьми, он покраснел, как сопливый юнец! Ее слова заставили его мгновенно и очень живо представить себе такое, отчего он вздрогнул.

– Ты задала недопустимый вопрос! – резко бросил он, все еще испытывая дрожь.

Но похоже, его восклицание ничуть не смутило Меган.

– Я знаю, – чуть улыбнулась она, – молодые леди должны прикидываться, что им ничего не известно о таких вещах. Но мне почему-то показалось, что с тобой я могу быть откровенна. Разве не так?

Граф почувствовал себя утомленным. Не день, а просто кошмар какой-то! Уж как это произошло, он даже не понимал, но чувствовал, что все неприятности так или иначе связаны с этой взбалмошной девчонкой, которая теперь с таким невинным видом смотрит на него фиалковыми глазами. Джастин вспомнил о своем плане заставить ее вести себя как положено, но вынужден был признаться себе, что воплощение его в жизнь, вероятно, будет связано со множеством трудностей. Все дело в том, что Меган так красива…

– Разумеется, ты можешь быть откровенна со мной, – тряхнув головой, как ни в чем не бывало заявил граф. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя и обрести обычную уверенность. – А теперь беги к себе в комнату, детка. Мы поговорим обо всем завтра.

– Хорошо, – с ангельской улыбкой сказала девушка. – Доброй ночи, милорд.

– Доброй ночи, – ответил Джастин.

Но только Меган взялась за ручку двери, как кто-то изо всех сил забарабанил в нее с другой стороны. Девушка и Джастин застыли на месте.

– Подождите! – крикнул граф, встревоженно взглянув на воспитанницу.

Девушка, испуганно закусив нижнюю губу, медленно пятилась от двери.

– Я принесла сковородку с углями, чтобы согреть вашу постель, милорд, – раздался из-за двери голос миссис Донован. – А то простыни наверняка влажные.

– Погодите минутку, миссис Донован, – ответил Джастин. Ему хотелось сказать женщине, что он не желает согревать свою постель, но он опасался, что та заподозрит неладное. – Полезай под кровать, – прошептал он, обращаясь к Меган.

Изумленно покосившись на него, девушка захихикала.

– Только тихо! – предупредил граф, подталкивая Меган к кровати. – Не хватало еще, чтобы она нашла тебя здесь. Забирайся туда и, ради Бога, не издавай ни звука.

– Беспокоитесь о моей репутации, милорд? – ухмыльнулась девушка, но граф ничего не ответил ей.

Дождавшись, пока Меган скроется под кроватью, Джастин пересек комнату и уселся в кресло перед камином. Откинувшись на спинку, он разрешил миссис Донован войти.

Бросив на хозяина мимолетный взгляд, женщина отвернула одеяло и сунула сковороду между простынями. Судя по ее молчанию, миссис Донован думала, что граф заставил ее ждать за дверью в отместку за недавнее веселье на так называемом дне рождения Меган. Джастин с радостью успокоил бы женщину, если бы не воспитанница, спрятанная под кроватью. Он опасался, что она вдруг выскочит оттуда, как чертенок из табакерки.