Она не собиралась сохнуть по мужчине, который любил ее как друга или сестру, по мужчине, который с удовольствием спал с ней, но испытывал из-за этого угрызения совести, по мужчине, который не хотел прожить с ней до самой смерти, но сделал ей предложение, потому что чувствовал себя виноватым.

Даже если этим мужчиной был Мэтт.

У Карли было много недостатков, однако мазохизмом она не страдала. Она любила его, а он всего-навсего заботился о ней как о своей сестре. Она не собиралась идти путем, который привел бы ее прямиком к трагедии.

– Куда ты собралась? – прервав разговор с Антонио, спросил Мэтт, когда она вышла в коридор. Форма обоих мужчин была помята. Антонио выглядел просто усталым и взъерошенным, а Мэтт – усталым, взъерошенным, сексуальным и таким мужественным, что у нее сладко заныло сердце.

– Поговорить с Сандрой, – лаконично ответила она.

Мэтт кивнул. Карли спиной чувствовала его взгляд.

Больница представляла собой трехэтажное кирпичное здание с двумя крыльями. Пол устилал серый линолеум, стены были выкрашены в пастельные тона. Здесь имелось только самое необходимое, включая рентген.

Тяжелых больных отправляли в Атланту. Поскольку их с Сандрой решили оставить здесь, подразумевалось, что травмы и у той, и у другой оказались не слишком серьезными. Карли потребовались несколько швов, перевязка, выведение из шока и спокойный сон. Сандре досталось сильнее. У нее было сотрясение мозга, колотая рана на бедре и, возможно, синяки на ребрах.

Палата Сандры представляла собой точно такую же маленькую прямоугольную комнатку, как и ее собственная. Десяток таких палат окружал пост медсестры, как спицы окружают ступицу колеса.

Сандра, облаченная в зеленый больничный халат (который Карли отвергла с негодованием), полулежала в кровати. Повязка на ее голове напоминала тюрбан, из руки торчала капельница, а нога, обмотанная толстым слоем бинтов, висела на вытяжке. Подруга держала в руке пульт и переключала телевизионные каналы.

– Привет, – поздоровалась она.

Они уже поговорили ночью – сначала в коридоре особняка, когда Сандру спустили на первый этаж, потом в приемном покое и в пункте неотложной помощи. Во время этих бессвязных, нервных бесед обе заново пережили ужас неожиданного нападения, а заодно рассказали обо всем Мэтту и его помощникам, которые сняли с них официальные показания. Обе были потрясены, напуганы, дрожали и плакали. Но утром, если не считать халата и бинтов, Сандра выглядела почти нормально.

– Ну, похоже, тебе намного лучше. Что, выписываешься? – Сандра выключила телевизор.

– Скоро. Привезти тебе что-нибудь?

– Приличную еду. От их яиц меня тошнит. И приличный халат. Глаза бы мои не глядели на эту мерзость. Пришлось попросить Антонио выйти, чтобы встать и доковылять до ванной. Не хотелось смущать беднягу. Такое зрелище напугало бы кого угодно… Да, и программу телевидения.

– Будет сделано, – сказала Карли и села в кресло рядом с кроватью. – Как ты себя чувствуешь?

Сандра пожала плечами и поморщилась.

– Так, словно меня огрели по голове, пырнули ножом, отравили какой-то дрянью и избили. А в остальном неплохо.

Карли улыбнулась. Во время разводов они с Сандрой осознали ценность старой поговорки «смех сквозь слезы». Плакать бессмысленно. Когда смеешься, на душе становится легче.

– Знаешь, я у тебя в долгу. Сегодня ночью ты спасла мне жизнь. Помнишь, как я упала на тебя, когда ты лежала в ванне? Если бы ты меня не вытолкнула оттуда, я превратилась бы в гренок. Или гамбургер. На меня уже опускался нож.

– Конечно, я тебя вытолкнула. Ты упала на мои сломанные ребра. Думаешь, не больно? – Сандра поморщилась, потерла ребра и улыбнулась. – Кстати, ты не такая уж легонькая. Но сначала ты спасла жизнь мне. Не могу поверить, что ты сумела оттолкнуть такого детину, но я рада, что тебе это удалось. Иначе он ткнул бы меня прямо в горло.

Внезапно на Карли нахлынули воспоминания. Она снова увидела лицо в черной маске, белую пластмассовую руку, сверкающий нож, который стукнулся о край ванны в нескольких сантиметрах от Сандры.

У нее свело живот и замутило.

– Пора ставить новую капельницу, – сказала медсестра.

Пока она меняла мешочки с раствором, Карли пыталась выкинуть из головы жуткие воспоминания. К тому времени, как сестра ушла, Карли почти справилась с собой.

– Прости за то, что тебе пришлось вынести. Когда я думаю, что ты оставалась наедине с этим чудовищем, мне становится плохо, – тихо сказала чуть побледневшая Карли. – Это я виновата. Если бы я не привезла тебя в Бентон, этого не случилось бы.

– Нет. Я осталась бы чикагской официанткой с плохими манерами. – Сандра слегка улыбнулась, а потом вздрогнула. – Давай не будем говорить об этом, ладно? У меня мурашки бегут по коже. Не хочу думать об этой ночи. – У негритянки задрожали губы, и она плотно стиснула их. Потом сделала вдох через нос и сурово посмотрела на Карли. – Когда я в следующий раз скажу, что не люблю дома с привидениями и хочу вернуться в большой город, может быть, ты прислушаешься к моим словам.

Карли скорчила гримасу.

– Поверь мне, если бы я знала, что из этого выйдет, то села бы в «Ю-Хол» рядом с тобой. – Выражение ее лица тут же изменилось. Она осторожно посмотрела на Сандру. – Если ты захочешь вернуться в Чикаго, я пойму.

Сандра встретила ее взгляд, открыла рот, но сделала паузу и с опаской покосилась на дверь.

– Антонио был здесь уже три раза за утро. Когда я проснулась, он сидел там же, где сейчас сидишь ты, – шепотом сказала она, продолжая следить за дверью. – Он волнуется за меня. Ты помнишь, когда за меня в последний раз волновался мужчина? Черта с два я позволю какому-то детине помешать этому!

– Неужели я слышу свадебные колокола? – поддразнила ее Карли.

– Я не такая везучая, – мрачно ответила подруга. Карли, знавшая, что бывший муж изрядно подорвал уверенность Сандры в собственной привлекательности, внезапно ощутила прилив нежности к ней.

– Это Антонио повезет, если он получит тебя! – гневно сказала она, но по примеру Сандры понизила голос. – Ты просто чудо. Настоящее чудо.

Сандра улыбнулась.

– Скажи лучше, что я хорошо готовлю. Тот, кто придумал поговорку «путь к сердцу мужчины лежит через его желудок», должно быть, знал Антонио. – Она снова посмотрела на дверь. – Кстати, о свадебных колоколах. Я слышала, что красавчика-шерифа из-за тебя чуть инфаркт не хватил. И что после обследования места преступления он вернулся сюда и спал в твоей палате.

– Мэтт очень серьезно относится к своим обязанностям, – кисло ответила Карли. – И решил, что я – тоже его обязанность.

– Он сам так сказал? – с завистью спросила Сандра. Карли кивнула, стараясь не выдать владевших еючувств.

Подруга покачала головой.

– Милая, с этим нужно что-то делать. Например, лечь с ним в постель и заставить забыть обо всем на свете.

Карли промолчала.

Сандра пристально посмотрела на нее.

– Ты уже сделала это, верно? Когда? Вчера вечером? Хочешь сказать, что, когда на меня набросился этот псих, ты трахалась с шерифом? Вот так всегда. Меня убивают, а тебя трахают… – Она недовольно покачала головой, а потом прищурилась. – И он все еще думает, что ты всего лишь его обязанность?

Карли уныло кивнула. Сандра скривилась.

– Это нехорошо.

– Да уж.

– И что ты собираешься?..

– Ах, вот вы где, мисс Линтон. Подпишите эти документы, и можете быть свободны. – На пороге появилась другая медсестра с папкой в руке.

– Я скоро вернусь с халатом и всем остальным, – сказала Карли Сандре и начала расписываться.

В коридоре ее ждал Мэтт. В лифте они не сказали друг другу и пары слов. Карли было нечего брать с собой, кроме сумки: одежда, которая была на ней ночью, пришла в негодность, но Карли и так не хотела ее больше видеть.

Когда они подошли к вращающейся двери, Карли поняла, что изо всех сил сжимает сумку. До нее дошло, что они едут в ее дом, в дом, где несколько часов назад на нее напали. При мысли, что она проведет еще одну ночь в особняке, у нее участился пульс.