— Давай, Сикарий… Скорей!
Короткое расстояние, что мне требовалось пройти, устилали разбитые тела чужаков. Не спуская глаз со сферы в центре головы визиря, я бежал прямо к нему.
— За Ультрамар! — Теперь меня было не остановить. — Здесь ты умрёшь!
Добравшись до неприятеля, я оттолкнулся от пола и прыгнул, чтобы провести атаку сверху и получить дополнительный импульс. Отступать было некуда, и я вложил всю свою силу в удар одной рукой. Клинок Бури разделил пополам посох и, даже не замедлившись, погрузился в череп визиря. Я попал точно в середину циклопического глаза и продолжал давить, пока лезвие не прошло насквозь. Обе половинки распались на равные доли с безумно искрящими и бьющимися кабелями. Некрон телепортировался, не успев даже упасть на землю.
С ликующим видом я повернулся к Агемману. Тьма уходила, мой план сработал…
Агемман лежал в луже собственной крови, а рядом священный меч. Вокруг него располагались трупы трёх почётных стражей. Венацион неподвижно растянулся на полу во весь рост.
Беззащитный Калгар оставался без сознания на медицинском столе. Когда я увидел нависшее над ним Нечто, то понял, что этот стол станет для него смертным одром. Меч повис в руке; он будто весил целую тонну. Дыхание отнялось.
— Нет… — выдавил я.
Старый враг повернулся и посмотрел на меня. В его бездонных глазницах я увидел, как рушатся империи, как страшная энтропия обращает всё в прах.
Он вернулся. Позолоченный царь. Моя немезида. Неумирающий с Дамноса. Раздался его жуткий голос:
— Я есть погибель.
Тьма обволакивала меня. Я тонул. Он занёс над Калгаром боевую косу. В его взгляде не было ни жалости, ни сострадания, ни даже злости, а только глубокая непреходящая тоска, которая предрекала конец всему сущему.
Холодный буран вернулся, покрывая коркой льда всё вокруг и погребая меня под слоем снега. Я слышал, как бешено колотятся сердца, сотрясая саму землю. Я сделал вдох, но воздух не попал в лёгкие. Перед глазами плыли чёрные пятна, уходя за край зрения. Я был в гневе, но знал, что погибаю. Пальцы в латной перчатке отпустили рукоять меча, и я почувствовал, как он бесполезным грузом падает куда-то вниз.
Я упал на одно колено, а потом и на четвереньки. Я упрямо продолжал ползти, пока когти роящихся вокруг Освежёванных скребли по доспеху. Поглощённый морем ледяного металла, я ощутил, как кто-то хватает меня за лицо, а затем рукой зажимает мою голову. Один клинок пронзает плечо, другой проходит сквозь спину. Пальцы-ножи протыкали все части моего тела.
Обессиленный, я мог только наблюдать, как боевая коса обрушивается…
Когда покров тьмы целиком накрыл меня, я услышал в отдалении голоса, но принял их за отголоски памяти. Я погиб на Дамносе и вернулся. Однако отсюда уже никак нельзя было возвратиться.
В боку образовалось вызывающее тошноту тепло. Наружу стала проситься тёплая жидкость, от которой на губах появился медный привкус. Меня рвало кровью…
Нет… не кровью. Во рту я почувствовал солёную амниотическую жидкость регенерационной капсулы. Открыв глаза, я обнаружил, что покрыт вязким оздоровительным гелем.
Я выжил? Действительно ли я слышал голоса? Дацей? Он жив? Привёл ли он подкрепления?
Мозг готов был вот-вот лопнуть. Когда органы чувств пришли в нормальное состояние, я ударил кулаком по внутренней поверхности капсулы. Дыхательная трубка открепилась, и я стал тонуть в жиже.
Запирающие механизмы отошли, и я упал животом на пол апотекариона, когда с короткой трелью регенерационная капсула открылась.
Стоя на коленях, я откашливал амниотический рассол, спасший мне жизнь и удерживавший в этом мире. Я поднял взгляд и встретился глазами с апотекарием. Я едва ли смог бы поверить в то, что мне бы сейчас рассказали.
— Венацион? — вымолвил я.
Он почтительно кивнул и тепло улыбнулся.
— Брат-капитан, с возвращением в реальный мир…
— Ты жив… — оборвал его я. С трудом мне удалось подняться на ноги. С головы до ног меня покрывала вязкая биологическая субстанция. Меня зашатало. Венацион собирался помочь, но моя вытянутая ладонь его остановила.
— Вот ты и с нами, Сикарий. Ты получил серьёзное ранение и находился на волосок…
— Где? — опять прервал я. — В крепости-монастыре? Я получил его здесь?
Что-то было не так. Странное чувство дежавю. Казалось, будто всё это я уже проходил. Я вспомнил хронометрическое устройство ассасина и то, как оно играло со временем, и подумал, возможно ли что каким-то образом я застрял в петле?
— На Дамносе, где же ещё, — прищурившись, ответил апотекарий. Он читал показания биосканера, будто они могли дать ему объяснение для моего неожиданного расстройства.
Я огляделся по сторонам и увидел тени в дальнем углу апотекариона, но никакого покрова тьмы не было. В этот раз никаких спрятавшихся врагов.
— Я тонул…
Венацион раскаянно опустил голову.
— Мои извинения, брат-капитан. К концу вашего пребывания в капсуле дыхательная трубка отделилась, и вы, по-видимому, пережили нечто вроде кошмара наяву. Это не редкость. Учитывая, что до момента оживления оставалось совсем чуть-чуть, я не посмел прерывать процесс восстановления, чтобы разбудить вас или заменить трубку. Она не работала всего несколько секунд.
Я завертел головой.
— Но это… невозможно.
Апотекарий поднял руки ладонями вниз в успокаивающем жесте.
— Вы здесь, с нами. Всё в порядке. Как вас зовут?
Я недоверчиво наморщил лоб.
— Моё имя?
— Да. Ваше имя?
— Катон Сикарий. Со мной всё хорошо, Венацион.
— А так и не скажешь. — Из теней вышел Агемман, целый и невредимый.
— Север… Ещё один призрак. Я… я… я видел, как ты погиб.
Первый капитан широко развёл руки и сказал:
— Вот он я, стою перед тобой и вполне реальный.
Он отстегнул замыкающие скобы боевого шлема и снял его, положив на сгиб руки.
— Брат… — начал он и положил руку мне на плечо. Этот изуродованный шрамами ветеран Тиранических войн с коротко остриженными волосами и штифтами за выслугу лет, блестящими над бровью, пытался уверить меня в собственном существовании как один боевой брат другого.
В голове стала постепенно складываться вся мозаика. Беспокойство только укрепилось.
— Ты здесь, чтобы призвать меня к ответу перед лордом Калгаром, так? — выпалил я.
— Д-да, всё так, — в замешательстве сказал он. — Откуда ты знаешь?
Вместо того чтобы ответить, я обратился к Венациону.
— Апотекарий, скажи мне — мы привезли с собой что-нибудь с Дамноса? Какие-нибудь останки некронов?
— Да, но… — медленно кивнул он.
— И сейчас они содержатся на хранении у технодесантника Вантора в восточном крыле армориума?
Тут вмешался Агемман.
— Именно. Объясни, что происходит?
Я ответил на его недоверчивый взгляд серьёзным и озабоченным лицом.
— Есть какое-нибудь личное оружие, которое ты можешь передать мне?
Агемман кивнул, ничего не понимая, но начиная доверять моим инстинктам. Он вытащил из кобуры болт-пистолет и вручил мне.
Благодарно приняв оружие, я обратился к обоим:
— Мы должны немедленно бежать в оружейную. В крепость Геры проникли.
Дацей направлялся в апотекарион, когда я столкнулся с ним в коридоре. Быстро обрисовав ситуацию, все вчетвером мы на всех парах помчались в армориум. Агемман и Дацей были вооружены болтерами, а мы с Венационом болт-пистолетами, и я искренне надеялся, что этого хватит, чтобы справиться с тем, что могло нас ожидать в мастерской Вантора.
— Может, стоит включить общую тревогу? — на ходу спросил Дацей.
— Давайте сперва посмотрим, что там, — ответил Агемман. Он снова натянул свой шлем, и потому эмоции на его лице невозможно было угадать, но я прекрасно знал, что капитан сомневается в моей правоте. Потому-то, полагаю, он и не хотел создавать лишней паники. Я видел, как он обменялся взглядом с Венационом. Апотекарий плохо скрывал обеспокоенность на мой счёт, но я не обращал на это внимание.
