Очень заметно, что все связанное с именем М.Н. Тухачевского в деле по обвинению И.Ф. Федько привязано к 1933 г. Эту дату упоминает сам Иван Федорович (с подачи, разумеется, своего следователя), ее же называет (тоже, видимо, с подсказки особистов) и комкор Н.В. Куйбышев, до ареста командовавший Закавказским военным округом. Он был родным братом не так давно умершего члена Политбюро ЦК ВКП(б) В.В. Куйбышева. Приведем фрагмент из показаний комкора Куйбышева:

«В 1933 году в беседе со мной в своем служебном кабинете Тухачевский, сообщив мне фамилии ряда крупных военных работников, состоящих в военно-фашистской организации, остановился на Федько. Дав ему отличную характеристику, как способному, растущему командующему, сказав, что он с ним близко дружен, Тухачевский рассказал, что Федько уже однажды хорошо выполнил его задание по организации группы командиров, сплотившихся на почве недовольства руководством армией, в лице Ворошилова. Тухачевский рассказал мне, что под его руководством и по его указаниям Федько сгруппировал вокруг себя десяток командиров (из них помню — Урицкого, Ефимова, Вольпе, Белицкого), с которыми обсуждался вопрос о неспособности к командованию Московским военным округом тогдашнего командующего Базилевича.

Начав с групповой склоки против Базилевича, эта группа командиров пошла дальше и начала коллективное обсуждение недостатков общеармейского характера, перейдя к критике руководства армией Ворошиловым.

Я не помню, что именно пресекло дальнейшую работу этой организованной Федько группы командиров. Помню лишь, что Тухачевский сказал, что вся эта история была предметом обсуждения в ЦК ВКП(б). Так вот, заканчивая этот рассказ, Тухачевский сказал, что хотя из этой попытки атаковать Ворошилова ничего не вышло, но что во всей этой истории Федько показал себя хорошим организатором и, что самое главное, сумел выйти сухим сам и не подвел его, Тухачевского. Времени прошло много, многие детали этого рассказа забылись, но общий смысл его я передал достаточно точно.

На мой вопрос, состоит ли Федько в военно-фашистском заговоре, Тухачевский ответил как-то неопределенно, что он с ним еще окончательно не дотолковался.

Учитывая, в какой связи шел разговор о Федько, и учитывая этот рассказ Тухачевского о выполненном уже один раз Федько задания его, задания явно заговорщического характера, я лично понял, что Федько Тухачевским завербован в военно-фашистскую организацию, но по каким-то причинам, мне неизвестным, он не хотел мне об этом сказать прямо.

В одну из следующих встреч с Тухачевским я спросил его —договорился ли он с Федько, на что вновь получил уклончивый ответ. Тухачевский сказал мне: «Ты о Федько не беспокойся. С ним-то я как-нибудь дотолкуюсь». Таким путем, прямого утверждения Тухачевского о том, что Федько состоит в военно-фашистской организации, я не слыхал.

Однако весь рассказ Тухачевского о Федько в целом, особенно если учесть, что он происходил в непосредственной связи с сообщением фамилий заговорщиков, для меня лично служил основанием считать Федько участником военно-фашистского заговора.

Основываясь на этом убеждении, что Федько является заговорщиком, я в предыдущий приезд на Военный совет в Москву (октябрь—ноябрь 1937 г.) собирался было связаться с ним, сделал робкую попытку к этому, но настойчивости проявить не решился, не встретив с его стороны желания встретиться со мной»²².

В собственноручных показаниях и на допросах Федько показал, что в конце 1933 г. он получил от Тухачевского задание развернуть вредительскую работу в частях, соединениях, штабах и учреждениях ОКДВА. С этой целью он должен был по прибытии в Хабаровск установить связь с начальником ВВС ОКДВА А.Я. Лапиным — одним из руководителей военного заговора на Дальнем Востоке. По словам Федько, он, кроме Лапина, установил (в августе 1934 г.) заговорщическую связь с командующим Забайкальской группой войск И.К. Грязновым. От последнего узнал, что тот в число заговорщиков завербовал подчиненного ему командира 11-го механизированного корпуса К.А. Чайковского, а также командиров дивизий: 15-й кавалерийской — К.К. Рокоссовского, колхозной кавалерийской — Ф.В. Васильева, 57-й стрелковой — Е.Е. Данненберга. При следующей встрече (в 1936 г.) Грязнов рассказал Федько о других лицах, завербованных в заговор, а также проинформировал

об установлении им связи с японцами. К сказанному добавим, что к тому времени Забайкальская группа войск ОКДВА была преобразована в Забайкальский военный округ.

Среди лиц, названных Грязновым в числе заговорщиков, находился и его заместитель комкор Н.В. Лисовский. Этого военачальника Федько хорошо знал, так как в период командования Приволжским военным округом начальником штаба у него был не кто иной, как Николай Васильевич Лисовский.

На допросе 27 июля 1938 г. Федько о Лисовском показал следующее: «Зимой 1936 года, будучи в Хабаровске на военной игре, Грязнов рассказал мне, что ему удалось завербовать Лисовского»²³. На том допросе Федько, помимо Лисовского, назвал еще более 50 человек — участников заговора. Протокол данного допроса является обобщающим. Он составляет 80 страниц машинописного текста. Допрашивали тогда Федько комбриг Н.Н. Федоров, майор госбезопасности В.С. Агас и старший лейтенант госбезопасности Шнайдер.

Отметим, что фамилия Лисовского звучала не раз и на других допросах И.Ф. Федько. Так, 9 февраля 1939 г. Федько назвал его (пятнадцатым по счету) среди 91 лица, известных ему в качестве заговорщиков. На последующих допросах Иван Федорович уже утверждал, что это именно он завербовал в заговор комкора Н.В. Лисовского²⁴.

Из материалов дела по обвинению И.Ф. Федько видно, что особого размаха его вредительская и вербовочная работа достигла после вступления в командование Приморской группой войск, самой мощной частью сил ОКДВА. Так, в 1935 г. он устанавливает связь с начальником штаба группы комдивом А.Ф. Балакиревым, о принадлежности которого к военному заговору ему было известно от И.П. Белова. От Балакирева, в свою очередь, Федько в марте 1936 г. узнает о том, что тот имеет связь с японским консулом во Владивостоке. Помимо А.Я. Лапина, Федько в это время установил связь с недавно назначенным начальником штаба ОКДВА К.А. Мерецковым, председателем Дальневосточного крайисполкома Г.М. Круговым, а также с командирами дивизий, входившими в состав Приморской группы,— А.С. Смирновым (12 сд), В.К. Васенцовичем (40 сд), И.Я. Хорошиловым (32 сд), своим помощником по материальному обеспечению С.И. Беккером, начальником политотдела группы С.А. Скворцовым.

По документам дела видно, что М.Н. Тухачевский не забывал своих помощников по заговору на местах. В январе 1936 г. на Дальний Восток приехал И. А. Халепский, который передал Федько дальнейшие руководящие установки маршала. Он же проинформировал Ивана Федоровича о достижении соглашения и создании в Красной Армии блока между троцкистами, «правыми» и группой Тухачевского. Еще Халепский сообщил о вхождении в центр заговора троцкиста Я.Б. Гамарника, об установлении руководством заговора связи с генеральными штабами Германии и Японии, а также о необходимости подготовки террористических актов против руководителей партии и правительства, в частности против Сталина, Молотова и Ворошилова.

Надо признать, что, как и у других подследственных, в показаниях Федько есть ряд существенных неувязок и разночтений. Это видно хотя бы на примере его связи с упомянутым выше К.А. Халепским. Например, наряду с признанием Федько 27 июля того факта, что он имел указание М.Н. Тухачевского об установлении связи

по заговору на Дальнем Востоке с начальником ВВС ОКДВА Лапиным, а также о том, что он установил такую связь не только с Лапиным, но и с другими заговорщиками, в его деле имеются показания того же Халепского от 26 ноября 1937 г., в которых говорится, что когда он (Халепский) в 1936 г. прибыл на Дальний Восток, то Федько в разговоре с ним категорически отрицал свои связи с антисоветским заговором и заговорщиками вообще²⁵.