Справка. Дальнейшая судьба Н.П. Столярова такова. Военной коллегией он 25 сентября 1938 г. был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение в гот же день.

Определением Военной коллегии от 21 марта 1956 г. реабилитирован.

Как видим, показаний против Смолина достаточно много. Приведенные выше, а также другие, которых мы не смогли процитировать, говорят за то, что Смолина усердно старались «пришить» к Тухачевскому и лицам, проходившим по его делу. Что же касается даты привлечения Смолина в так называемый военно-фашистский заговор, то показания Тухачевского, Примакова и Фельдмана содержат ряд существенных противоречий. Например, Тухачевский показал, что Смолина он завербовал в Москве в 1931 г. Однако тот в Москве в названном году не жил, хотя, безусловно, не раз приезжал туда из Тифлиса по служебным делам. Примаков показал, что он завербовал Смолина в 1933—1934 гг., а Фельдман утверждал, что он Смолина вовлек в заговор в конце 1933 г. во время его назначения начальником Военно-инженерной академии. Итак, три вербовщика и три различные даты вербовки.

Следствие по делу Смолина длилось немногим более четырех месяцев. И все это время Иван Иванович упорно сопротивлялся, отказываясь подписывать подготовленные следователями Особого отдела ГУГБ протоколы его допросов. Допросов с пристрастием — в отделе Леплевского, а затем сменившего его Николаева такую работу делали не дилетанты-приготовишки, а подлинные умельцы своего ремесла. И все равно Смолин держался.

Судила его Военная коллегия 20 сентября 1937 г. В судебном заседании Иван Иванович заявил, что он виновным себя в предъявляемых ему обвинениях не признает. Председательствующий в ответ на это обратил его внимание на имеющиеся в деле показания

Тухачевского, Косича, Фельдмана, Примакова, Медведева, Яковлева, Потапова, Ефимова, Якира и Ткачева, обвиняющих его в причастности к военному заговору. В ответ Смолин заявил, что все эти лица его оклеветали. Призывы Смолина к торжеству справедливости остались гласом вопиющего в пустыне. Приговор неумолим — расстрел, приведенный в исполнение в тот же день.

Как и многие другие следственные материалы, дело И.И. Смолина было сфальсифицировано от начала до конца. В этом убеждаешься, ознакомившись с архивно-следственными делами тех лиц, чьи показания легли в основу обвинений Смолина. Начнем с участников процесса Тухачевского и прежде всего с него самого. Его показания в отношении П.П. Смолина, равно как и показания Примакова и Фельдмана, крайне неконкретны и противоречивы. Частично мы уже об этом упоминали. Такой же вывод сделали и военные прокуроры из Главной военной прокуратуры, проводившие дополнительную проверку этих материалов во второй половине 50-х годов.

Дмитрий Иосифович Косич, на предварительном следствии показав на Смолина, как на заговорщика, в судебном заседании 16 ноября 1937 г. виновным себя не признал и своих показаний, данных на предварительном следствии, не подтвердил. Относительно показаний Ф.Г. Шиганова, заявившего, что его вербовщиком в заговор был Смолин. В суде Федор Георгиевич эти и другие свои показания, данные на предварительном следствии, подтвердил. Что, однако, не спасло его от расстрела, последовавшего 4 сентября 1937 г.

У комбрига запаса М.Е. Медведева, бывшего (до 1934 г.) начальником Управления Противовоздушной обороны РККА, следствие вообще заняло рекордно короткий срок — один месяц и десять дней. Группа московских областных чекистов во главе с А.П. Радзивиловским сумела и за этот небольшой промежуток времени выбить из Медведева очень важные для руководства НКВД сведения о наличии в Красной Армии заговора во главе с маршалом Тухачевским. Однако в суде, состоявшемся через пять дней после процесса Тухачевского, Михаил Ефимович Медведев виновным себя не признал и показал, что в троцкистскую организацию он никогда не входил, а поданное им на имя наркома внутренних дел заявление об этом является ложным. Военная коллегия 16 июня 1937 г. приговорила его к расстрелу.

Заместитель Смолина на посту начальника Военно-инженерной академии дивинженер Потапов Георгий Хрисанфович на допросах тоже, как и Ф.Г. Шиганов, назвал Ивана Ивановича своим вербовщиком. Так же, как и Шиганов, он свои показания в суде подтвердил. И так же, как Шиганов, был приговорен к расстрелу (1 июля 1937 г.).

Упомянутый выше Н.А. Ефимов, на квартире которого собирались «оппозиционно настроенные командиры Красной Армии», в момент своего ареста 22 мая 1937 г. занимал должность начальника Артиллерийского управления РККА. На допросах, датированных 22 и 26 мая 1937 г., он показывал, что Смолин является участником контрреволюционной организации в армии и человеком, близким к маршалу Тухачевскому. В судебном заседании Ефимов эти показания подтвердил. 14 августа 1937 г. он был приговорен к расстрелу.

В архивно-следственном деле И.И. Смолина имеется выписка из показаний бывшего заместителя начальника Автобронетанкового управления РККА комдива Ольшанского Михаила Михайловича. Он был арестован в ходе первой волны «изъятий» комначсостава РККА в 1937 г. — 15 апреля. На предварительном следствии под влиянием физического воздействия признал свое участие в военном заговоре. В частности, он 7 июня 1937 г. показал, что вел со Смолиным разговоры антисоветского содержания и что тот высказывал террористические настроения. В судебном заседании Ольшанский эти и другие свои показания не подтвердил, заявив, что участником военно-фашистского заговора он не был и вредительством в автобронетанковых войсках Красной Армии никогда не занимался. 20 сентября 1937 г. Военной коллегией М.М. Ольшанский был приговорен к расстрелу.

Комбриг М.Л. Ткачев и бригадный комиссар М.П. Захаров, изобличавшие И.И. Смолина в участии в военном заговоре, как на предварительном следствии, так и в судебном заседании вину признали и показания свои подтвердили. И оба пошли под расстрел в сентябре 1937 г. — первый 26-го, а второй — 1-го числа.

IV

КОМДИВ АРТЕМЕНКО НИКОЛАЙ ФИЛИППОВИЧ

Артеменко Н.Ф. родился в 1889 г. в слободе Троицкая Валуйского уезда Воронежской губернии. Из служащих. Начальное образование получил самоучкой. До военной службы работал мелким служащим в магазине, конторе и банке. В 1910 г. держал экзамен (экстерном) на вольноопределяющего. В армии с 1914 г. Участник Первой мировой войны. Воевал на Турецком, Западном и Юго-Западном фронтах. Окончил учебную команду и 1-ю Тифлисскую школу прапорщиков. В боях был дважды ранен. На заключительном этапе войны попал в плен, где находился до весны 1919 г. Последний чин в старой армии — штабс-капитан.

В Красной Армии с апреля 1919 г. В 1919 г. — помощник Воронежского губвоенкома. В 1920—1921 гг. — Воронежский губернский военный комиссар, инспектор пехоты Запасной армии Республики.

После Гражданской войны находился на ответственных командных постах. До 1922 г. был помощником командующего войсками Приволжского военного округа. В 1923 г. окончил Высшие академические курсы при Военной академии РККА и был назначен инспектором военно-учебных заведений Приволжского военного округа. В 1924—1925 гг. — начальник и комиссар 2-й Московской пехотной школы. В конце 1925 г. был назначен начальником отдела по военному обучению в гражданских учебных заведениях Управления военно-учебных заведений РККА. С августа 1926 г. —начальник 3-го отдела Учебно-Строевого управления ГУРККА. Затем (до октября 1930 г.) был начальником и комиссаром Киевской объединенной военной школы имени С.С. Каменева.

С октября 1930 г. — командир и комиссар Московской Пролетарской стрелковой дивизии. В 1931—1932 гг.— командир 3-го стрелкового корпуса. Весной 1932 г. назначен командиром и комиссаром 1-й механизированной бригады имени Калиновского. В

1933 г. непродолжительное время был начальником отдела военноучебных заведений Управления механизации и моторизации РККА. Осенью 1933 г. зачислен слушателем Особого факультета Военной академии имени М.В. Фрунзе, по окончании которой в 1935 г. получил назначение на должность заместителя начальника Управления военно-учебных заведений РККА.