– Пусть посмотрит, жалко, что ли… не нас же бомбить собираетесь?

– Не, мы не такие, сами главное не дурите, – отодвинул я его напарника от пролома в шиферной крыше и включил фонарь.

Магазин был хозяйственный, на отшибе, поэтому и завернули к нему, да и банный день ведь запланировали. Покидал в рюкзак всякого шильно-мыльного, прихватил рулон пленки из «дачного» отдела, вложив один в другой три оцинкованных таза, покидал в них свечей, две и единственные из оставшихся целыми лампы «летучая мышь», ящик бутилированного керосина, и даже каких-то полотенец нашел.

– Еще раз схожу, – сказал я Володьке и положил у снегохода добро, – что эти?

– Стоят спокойно, курят.

– Ясно.

Вернувшись в магазин, я сразу направился к отделу с инструментами – когда вылезал, заметил бензопилу.

– Вот, теперь баню сделаем, – сказал я Вовке, закрепляя груз, – и будет бензопила запасная, и цепей к ней нашел пару запасных.

– Ага, и постирушку можно затеять, – ответил Вовка, усевшись наоборот на снегоходе и не спуская глаз с двух других посетителей магазина, – на это можно и снега натопить, вдоль стены с воротами все больше чистого снега намело.

До вечера занимались ПХД. Напилили дров, в две бензопилы быстро разделали с Вовкой три дерева, подтащили попиленные пополам хлысты к воротам снегоходом и уже там разделали на подходящие чурки. Напиленное сложили внутри, у не открывающейся половинки ворот. Прибрались, постирались. Потом Сергей вспомнил, что в гараже вода в бутылках, и пока она не успела перемерзнуть, мы ее перетаскали к себе. Снега натопили двадцатилитровый бидон, который установили на буржуйку. От трубы конусом поставили по кругу несколько жердей и, как вигвам, прикрыли пленкой. Помылись по одному, после чего всей компанией уселись чистить картошку на ужин. Настроение у всех было даже на подъеме, никто из нас в данный момент не думал ни о будущем, ни о прошлом. Даже Сергей один раз улыбнулся, на очередную Вовкину шутку.

Ночью все, кроме Сергея проснулись от шума снаружи. Гудело и завывало так, что, казалось, сейчас кровлю сорвет и плиты перекрытия, ну и нас изнутри выдует.

– Ни хрена себе буря! – подкинув пару поленьев в печь, сказал Вовка. – Нормальная же погода была днем, мне даже показалось, что небо не такое темное.

– Сейчас не угадаешь, что вообще может быть с погодой, после всего, что произошло.

– Давайте, может, по пять капель, пока дите спит? – предложил Вовка.

Я и Юра молча кивнули в знак согласия и принялись «накрывать на стол», в смысле открыли пару консервов и поставили на стол.

– Хлебушка бы, – с тоской сказал Вовка, разливая алкоголь по стаканчикам.

– А в чем проблема муки привезти? – спросил Юра.

– А печь как, в чем? Муки, кстати, есть килограмм десять.

– Ну и все, будет вам завтра хлеб, точнее лепешки.

Бабах! – раскатисто громыхнуло снаружи и почти сразу еще раз.

– Это что, гроза? – спросил я.

– Похоже, – согласился Юра.

– В минус тридцать?

– Однако… Ну в прошлом году вон как Америку морозило и в Перу минус двадцать было. Так-то аномалия.

– Андрюх, ну ты даешь! А всякая хрень из космоса к нам будто каждое межсезонье прилетает? То-то, главное, чтобы последствия этого долбаного «дня тишины» не затягивались шибко, а бардак с природой переживем как-нибудь.

– Если повезет, то переживем… наливай, – кивнул на стаканы Юра.

Выпили, конечно, не по пять капель, просидели, слушая канонаду, часа три и потом разошлись по топчанам и лежанкам. А наутро, когда уже не было грозы, но еще был достаточно сильный ветер, который долбил по воротам соседского гаража, скорее всего оторванным жестяным козырьком, я померил температуру.

– Что там? – не вставая с лежанки спросил Юра.

– Не пойму… минус два кажет.

– Исправен?

– Ну вчера исправен был.

– Так в чем проблема, приоткрой дверь да носом «пощупай».

– Ого! Намело как сильно, – покряхтев, сказал я, дверь не поддавалась.

– Это плохо, – вставая, сказал Юра, – ну, давай, завтрак сварганим, а потом все вместе наляжем.

После завтрака мы немного запаниковали, потому как даже втроем навалившись на дверь, добились лишь щели в пару сантиметров, и побоявшись, что оторвем петли, бросили это занятие и, как в том анекдоте, решили все же подумать.

– Может, горелкой? – предложил Вовка, сидя у печки на корточках и дымя в топку сигаретой.

– Нет, только коркой ледяной встанет, будет хуже.

– И что делать? Если вентиляшку тоже привалило, то нам воздуха надолго тут не хватит.

– Есть такое дело…

– О! В соседнем гараже дверь в воротах вовнутрь открывается, и навесного замка нет, – посетила меня идея.

– А как мы туда попадем?

– Так стены из шлакоблоков между боксами.

– Давай тогда стеллаж разбирать.

– Весь не будем, вот эти две полки уберем и это барахло снимем. Юр, вон в том ящике перфоратор.

Отверстие сделали небольшое, сантиметров шестьдесят в диаметре, может, чуть больше. Вовка настаивал сделать больше, но после моих аргументов, что в таком случае придется топить два гаража, передумал. Поверх лыжного костюма я надел свой старый рабочий комбинезон и с фонарем в руках пополз.

– Ну что там? – нетерпеливо заглядывал в дыру Вовка.

– Погоди, – ответил я, протискиваясь между старенькой 89-го года «Кариной» и полками, – подай сумку с инструментами и большой фонарь.

– Держи, – протянул мне Вовка старую, некогда модную барсетку, в которой у меня были разные «первой доступности» инструменты.

Выломал фанеру обшивки двери найденным у ворот топориком, ага один замок стандартный, магазинный, с ригелями в три стороны, а второй какая-то самоделка, изнутри так и вовсе пальцами откроется. Открутил болтики от вертикальных ригелей и вынул их, теперь четыре гайки, на которые крепится сам замок.

– А-а-а! Бля-я-я, – дверь будто кто-то вышиб снаружи, и меня завалило грязным снегом и огромными, с куриное яйцо градинами, бросив на капот легковушки.

– Андрюха… Андрюха… – начал протискиваться в дыру Вовка, – ты там как, живой?

– Живой, живой, – отплевываясь грязью, ответил я, – глянь, а на улице-то посветлее, чем все дни до этого.

– Юр, подай мне шапку, перчатки и лопаты, – сказал в дыру Вовка.

На улице было действительно, как перед рассветом, но не более, так как времени на часах уже одиннадцать утра, но правда тепло, относительно всего предыдущего времени, ветер только, зараза… и влажность, чувствовалась в воздухе влажность. Наш ряд боксов находился у подножия немного срытой сопки, и если раньше ветер надувал зимой всегда сугробы, то сейчас это было громадный снежно-грязный червь, только трубы вентиляции торчат.

– Зря паниковали, – показал на них Вовка.

– Глянь, какие градины, – подобрал я одну.

– Я бы их руками не трогал, – поморщился Вовка.

– А что?

– А хрен его знает, откуда эта тучка была… может, со стороны Японии ее притащило, тогда ну ее нафиг.

– Я все равно уже этого снега наелся.

– Ну… значит компот попьем… Давай копать.

С перекурами, за три часа откопались. Потом, вернули все как было с замками, на соседской двери, за исключением выломанных кусков фанеры, а отверстие заткнули найденными у соседа же двумя фуфайками.

– Давай по чайку… на сегодня выходной, – устало сел на топчан Вовка.

– … пщщ… к-ххх… «Снегоходы» это «Цоколь», – донеслось из динамика радиостанции.

– На связи.

– Это Андрей, как вы там?

– Да пережили… целая войсковая операция была по откапыванию, – ответил Вовка.

– Тезка, ты?

– Нет, Володя.

– У нас это… в общем, оба выхода из подвала завалило, открыть не можем. Поможете?

Вовка посмотрел на меня, я пожал плечами и кивнул, давай, мол, поможем.

– Хорошо, ждите… если доберемся, конечно.

– Будем ждать… у баб тут уже паника.

– Ну вы там пресеките этот приступ клаустрофобии, а то мы на днях видали одну такую, она…

Юра толкнул Вовку в плечо, и кивнул на сидящего на верстаке Серегу.