«Понимаешь ли ты насколько тяжело это было для меня, Кейси? Я видела как убили моего отца и я не могла ничего рассказать матери из-за страха того, что она может сделать. Меня отправили в другую, чуждую, полную незнакомцев, страну. Каждый божий день у меня перед глазами стояла картина этого кошмара, а порой я не могла думать ни о чем другом. Вскоре это было единственным воспоминанием, оставшимся у меня о Греции. И однажды я дала клятву, как только эти слова были произнесены, я смогла сосредоточиться на чем-то другом. Я наконец-то смогла заняться учебой, поговорить с мамой и вспомнить о своей родине, и все это питало только одна мысль, одно стремление, которое держало меня на плаву все эти двадцать лет».

«Месть», - прошептала Кейси.

Тесса перевела взгляд на Кейси, замечая как понимание постепенно охватывает девушку.

«Это все что у меня было. Это было единственное, что оставалось со мной, когда другие дети отправлялись домой к родителям. Это то, что давало мне желание жить дальше... это стало всей моей жизнью, единственной причиной, удерживающей меня в живых».

С каждым словом голос Тессы становился все жестче и решительнее, словно она пыталась сосредоточить энергию, дающую ей стимул двигаться дальше, день за днем, как и тогда, когда она была маленькой девочкой. Кейси не хотела знать, она боялась ответа, который даст ей возлюбленная, однако у нее не было выбора, она должна была задать этот вопрос.

«Ты собираешься убить моего отца, да, Нико?»

Тесса повернула голову в сторону своей любимой, она заслуживала, чтобы ей ответили глядя в глаза.

«Да», - тихо ответила она.

Зеленые глаза застлали слезы, которые тут же потекли по щекам. «Значит, когда Андерсон сказал, что мой отец отправится в тюрьму, это была ложь?»

«Ты не ошибалась на счет них, Кейси. Они не намного лучше тех людей, против которых борются. Может быть цели у них и разные, а методы те же самые. Как только у Джека будет все, что ему нужно от твоего отца, Андреас Меридио станет ему не нужен и Джеку будет плевать что с ним будет дальше».

«Неужели ты так поступишь со мной, Нико?» - Кейси не знала что еще сказать.

«Господи, Кейси, я не хочу этого. Но я дала клятву, это дело чести», - прошептала Тесса.

«Я думала ты меня любишь. Я знаю, ты никогда не говорила этого, но я думала, что это то, что ты чувствуешь».

«Ох, малыш, это самый сложный выбор, который я когда-либо делала», - объяснила Тесса, чувствуя как слезы застилают ее собственные глаза. «Я не ожидала этого, я никогда в жизни не могла бы подумать, что ты сможешь полюбить меня».

Кейси встала и женщины стояли в ярком солнечном свете, не сводя глаз друг с друга.

«Это дело чести», - снова повторила Тесса.

«Убийство не имеет ничего общего с честью, твой отец сказал бы тебе это первый», - резко ответила Кейси.

«Это расплата за hahré!» - крикнула Тесса, ударяя кулаком по столу.

Hahré – именно этим греческим термином обозначали расплату за долг, но долг не простой. Когда кто-то давал обет hahré, назад пути не было. Человек принимал то, что ему давали и никогда не отказывался, потому что отказ был оскорбителен для обеих сторон.

Произнеся этот древний греческий термин, Тесса отвернулась и снова уставилась на скалы. Кассандра знала, что спорить с женщиной было бесполезно, и что ничто не могло убедить ее возлюбленную отказаться от плана, который она вынашивала в течении двадцати лет. Если Тессу и нельзя было назвать человеком чести, то человеком своего слова она точно была и Кейси понимала, что судьба ее отца уже была предрешена, хотя он об этом и не подозревал.

«Олимпия знает что ты замышляешь?»

«Нет, и я предпочла бы, чтобы она ничего не знала».

«Я не знаю что делать», - беспомощно произнесла Кейси.

«Не делай ничего», - ответила Тесса, все еще стоя спиной к девушке.

«Я просто... я не могу этого допустить, Нико».

«Пожалуйста, Кейси, не вмешивайся... Я не хочу, чтобы ты пострадала».

«Ты... ты причинила бы мне вред?» - Кейси, казалось, была поражена этому предположению.

Тесса резко развернулась и посмотрела в лицо девушке, слезы которой были отражением ее собственных. «Никогда,» выдохнула она. «Я никогда не причиню тебе боль, Кейси».

Кейси вытерла слезы, стекающие по ее щекам и горько улыбнулась. «Только разобьешь мое сердце», - отрывисто бросила она и быстро отвернувшись, поспешила в дом, чтобы собрать свои вещи.

Тесса слышала как захлопнулись двери, ведущие на террасу и тяжело опустилась в кресло. Сжав голову в руках, она согнулась и из груди женщины вырвалось тяжелое, трудносдерживаемое рыдание.

Она хотела чтобы это продолжалось вечно, это прекрасное ощущение, когда ты любишь и тебя любят в ответ. Она растягивала этот момент так долго, как могла, но проклятый неизбежный день все равно настал. Как она могла отказаться от своего слова и hahré? Если она потеряет и честь, что в итоге у нее останется?

****

Женщины не проронили больше ни слова. Чемоданы были упакованы и Тесса отнесла их в машину. Притворившись, что она что-то забыла, Кейси вернулась в дом, пока Тесса складывала сумки в багажник.

Перед отъездом молодая девушка просто хотела еще раз осмотреть дом. Ее взгляд упал на ковер у камина, на котором они занимались любовью и она отвернулась, заметив пару глаз, наблюдающих за ней скозь стеклянные двери. Махогани и Циннамон стояли там же, их маленькие хвосты ходили взад-вперед. В эту минуту Кейси задумалась вернутся ли они с Тессой когда-нибудь сюда вместе. Уже ничего не будет так, как раньше, она никогда не будет такой, как раньше. Боль в ее сердце была настолько сильной, что ей просто хотелось лечь и умереть.

Глаза девушки снова наполнились слезами и она быстро вытерла их. Она не хотела больше плакать, по крайней мере не перед Тессой. Если Karé может быть сильной и бессердечной, то это по силам и ей. Кейси закрыла за собой дверь и подошла к ожидающему автомобилю как дочь Меридио.

****

Как только они вошли в дом, Олимпия тут же поняла, что между женщинами произошло что-то ужасное. По им обеим было заметно, что они недавно плакали, а на их лицах были одинаковые выражения невыносимой боли.

«Ваш отец в отъезде до конца недели, мисс. Он передал, что если вам что-нибудь понадобится вы можете позвонить ему по этому номеру», - сообщила женщина, протягивая Кейси лист бумаги.

«Спасибо, Олимпия. Прощу прощения, у меня ужасно болит голова. Я, пожалуй, пойду ненадолго прилягу».

«Конечно, мисс. Может быть, вам принести чая Karé?» - предложила Олимпия.