— Но мне так велел Брэд, — улыбнулся он. — Рагнар сказал бы, что работа пойдет мне только на пользу.

— Кто-кто?

— Рагнар. Адмирал Рагнар Бладмарк. Друг нашей семьи. — На лице Эльтора читалось умиротворение. — Он был моим наставником с самого детства. Можно сказать, это мой второй отец.

Мне было трудно себе представить одного отца, не говоря уже о двух.

— Тебе повезло.

— Нет, он никогда не мог бы полностью заменить мне отца. Мой отец — бард. Певец. Рагнар — военный человек, а еще врач, специалист в области биомеханики. Он отлично понял и поддержал меня, когда я решил податься в Демоны, но я вообще-то предпочитаю другое название — Джагернауты. Для моего отца это все лишь занятие, связанное с огромным риском. Он боится, что я могу погибнуть.

— Это потому, что он тебя любит, — тихо заметила я. Лицо Эльтора немного смягчилось. Он погладил меня по волосам. Я тотчас ощутила исходящее от него душевное тепло, словно он пытался что-то сказать, но как — не знал. Я поняла одно — Эльтору хотелось, чтобы я почувствовала хотя бы толику той любви, того тепла, которое дарили ему отец и наставник. Я поймала его пальцы и поцеловала их — точно так же, как он поцеловал мои сегодня утром. Когда же я отпустила его руку, он от удивления слегка приоткрыл рот — я буквально видела, как недоумение засветилось вокруг него легким мерцающим облачком.

Хотя потом мы с ним почти не обмолвились ни словом, это было теплое, дружеское молчание, когда в словах нет особой необходимости. В конце концов он снова принялся вертеть в руках транском. И, как и прежде, эта игрушка взялась в его руках непонятно откуда.

— Куда ты кладешь его, когда он тебе не нужен? — поинтересовалась я.

— На место.

— Место?

Эльтор не ответил. Стоило ему взять в руки транском, как настроение его заметно сникло.

— Что-нибудь не так? — спросила я.

— Джаг, — ответил он. — С ним до сих пор проблемы.

Меня так и подмывало расспросить поподробней, но к этому моменту мы с ним дошли до ступенек моего дома. Я остановилась, вновь почувствовав себя неловко.

— Ну, вот. Мы и пришли. Спасибо, что проводил меня до дома.

Эльтор в упор посмотрел на меня. Я стояла и не знала, что делать дальше. С одной стороны, мне не хотелось, чтобы он уходил, а с другой стороны — чтобы он и дальше шел за мной.

Первым заговорил Эльтор.

— Я провожу тебя до квартиры, — предложил он и вновь умолк, а потом добавил: — Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

— Хорошо, — выдавила я из себя.

Мы вошли в дом. Я нажала на выключатель. Как и следовало ожидать, свет не загорелся, и нам пришлось преодолевать ступеньки лестницы в темноте. Мы подошли к двери моей квартиры, и единственное, что освещало нам путь, — полоска лунного света из окна в конце коридора. У двери в квартиру я остановилась.

— Ну вот. Пришли.

Эльтор обвел взглядом облупленные стены коридора.

— Ты уверена, что тебе здесь ничего не грозит?

— Не волнуйся.

— А твои братья ждут тебя внутри?

— У меня нет братьев, — призналась я после небольшой паузы.

— А почему ты прошлой ночью сказала мне, что они у тебя есть?

— Потому что не доверяла тебе.

— А теперь доверяешь?

Он коснулся моей щеки.

Инстинкт мне подсказывал «да», здравый смысл нашептывал «нет». Я знала, что должна прислушиваться к здравому смыслу. Но как мне надоело приходить одной в эту ужасную, жалкую квартирку!

— Знаешь, я подумала, а почему бы тебе не зайти?

Эльтор запустил руку мне в волосы и, словно гребнем, провел пальцами вниз по длинным прядям.

— С удовольствием.

Я так нервничала, что постоянно попадала ключами не в те отверстия. Наконец мне удалось открыть дверь. Выключатель внутри тоже не работал, и мне пришлось взять с тумбочки под телевизором фонарик. Теперь я оказалась посреди небольшого круглого пятна света, а остальная комната оставалась в полумраке.

Эльтор переступил порог и запер дверь. Дольше всего он провозился со средним замком — не сразу понял, что нужно одновременно задвинуть перекладину в отверстие в полу и упереть ее в дверь. Я посветила ему, чтобы было лучше видно. Свет я направила на стену, чтобы, когда Эльтор обернется, не слепить ему глаза.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Почему здесь нет электричества?

— Дадут через день-два, — успокоила его я и, вытащив из-под стола подставку, сделанную из старой клетки для птиц, поставила ее на тумбочку рядом с телевизором.

Фонарик я засунула между прутьями лампой верх, чтобы он светил на потолок.

— Два дня? — ужаснулся Эльтор. — Но почему так нескоро?

— Потому что владельцы дома — жлобы. Вечно тянут резину, если требуется что-то починить.

Я направилась в кухонный уголок и вытащила с полки под перегородкой стеклянную салатницу. Вернувшись к столику, я водрузила салатницу вверх дном на фонарик. Получилось что-то вроде плафона. Теперь свет фонаря пробивался сквозь розоватое стекло. Эффект получился очень даже симпатичный, хотя свет был тусклым — его едва хватало, чтобы разглядеть ближние к столику предметы.

Эльтор окинул взглядом импровизированную лампу.

— Ловко придумано.

— Фонарь слепит глаза, вот я придумала, чем бы смягчить свет.

Эльтор шагнул ко мне. Он был теперь совсем близко. Вернее, слишком близко. Я тотчас почувствовала, как изменился его голос, его движения. Он вообще был какой-то не такой, даже одежда на нем. Кстати, свой коробок он опять куда-то спрятал, только вот куда, я так и не заметила. Никаких карманов, никаких складок на его одежде не было.

— Иногда ночью нужен мягкий свет, — негромко проговорил он.

Его рука сжала прядь моих волос — и тогда я разглядела сочленение. От основания его среднего пальца и до запястья тянулся выступ, что позволяло ему складывать ладонь, словно книжку, пополам — от среднего пальца до запястья.

— Что у тебя с рукой? — спросила я.

— С рукой?

— Ну да, с кистью.

Эльтор весь напрягся. Нет, даже воздух вокруг него напрягся, словно накачанный воздухом шар. Он едва заметно отпрянул от меня, но это движение не ускользнуло от моего внимания — для меня это было все равно как если бы он отошел в другой угол.

— У меня был врожденный дефект, — бесстрастным тоном произнес он. — Мне его таким образом исправили.

Врожденный дефект? Я смутилась и мысленно отругала себя за свою бестактность.

А затем я ощутила нечто необычное. Эльтор переключал настроение, словно нажатием кнопки перезагрузил компьютер. Он заметно расслабился и сложил ладонь пополам, вернее, обернул ее вокруг моей. Склонив голову, второй рукой обнял меня за талию. И поцеловал.

Я отлично понимала, к чему все идет. Правда, события развивались слишком быстро. Вообще-то я всегда была застенчивой, даже с парнями моего возраста. Я сама не могла понять, что это со мной творится, почему я веду себя так, словно это и не я вовсе. Собственно говоря, и он тоже. Я до сих пор не уверена, то ли все дело в феромонах, которые выделяют люди редкого генетического строения, вроде нас с ним, то ли в инстинкте — кстати, это тоже продукт все тех же самых генов. Ведь лососи не рассуждают, когда приходит время нереста, а просто плывут против течения, чтобы произвести на свет потомство. Просто следуют зову природы. Я могу сказать лишь одно — в том, что произошло той ночью, не было ничего дурного. Просто мы с ним, как две краски, слились, чтобы образовать уже новый цвет.

Я обняла его за талию и тотчас почувствовала, какой он крепкий и сильный. Эльтор носом зарылся мне в волосы.

— Мне нравятся твои духи.

— Я не душилась.

— Значит, это просто твой запах. — Он поднял голову и кивнул в сторону кровати. — Может, мы присядем?

— Давай.

Я не смела посмотреть на него. Я была так молода, так неопытна. Откуда мне было знать, что происходящее между нами — это не просто взаимное притяжение, а нечто большее. В ту минуту меня больше беспокоило другое — как спросить, есть ли у него средства защиты. Эльтор был старше меня и лучше понимал, что происходит, однако его в отличие от меня тревожили галактические последствия его действий. Он стоял перед выбором, который практически не имел права делать, поскольку подобные вопросы — нравилось ему это или нет — за него решало правительство.