Денег обещали платить много и регулярно, а платили мало и нерегулярно. Чтобы добиться выплаты денег, надо было несколько раз позвонить какому-то начальнику и сказать, что денег до сих пор не заплатили, и раз на четвертый-пятый он говорил подъезжай, подъезжал, получал деньги, мало. Но деньги. А через несколько дней подходил день очередной зарплаты, и опять звонить, и подожди пару дней, позвони на той неделе.

Весной полегче стало, Дорога между гаражами подсохла, но собаки лаяли, как и зимой, и даже с большим энтузиазмом, наверное, из-за бурлящих в них весенних жизненных сил. Обратно идти-ехать тоже получше, поприятней  – солнышко, листочки. Хотя, в сущности, какая разница.

Заговорился с женой, спорили о чем-то, препирались, а уже половина первого ночи, побежал к остановке, ждал, ждал, подошла маршрутка. Во втором часу подъехали к метро Тушинская. Поезда до Планерной еще ходят, а в центр уже не ходят. Тепло, хорошо. Пошел пешком в центр, через туннель под каналом, мимо большого магазина с круглосуточным обменным пунктом, по мосту через Рижское направление Московской железной дороги, слева виднеется платформа Покровское-Стрешнево, медленно и гулко едет товарный состав, все подрагивает, дальше через зеленые заросли Покровского-Стрешнева, по мосту через Окружную железную дорогу, справа виднеется товарная станция Серебряный Бор, там ведутся маневровые работы, вагоны перетаскивают туда-сюда, медленно и гулко едет товарный состав, все подрагивает, вообще, Окружная дорога предназначена только для грузового движения, а жаль, было бы интересно проехать по ней в электричке, хотя Окружная дорога не электрифицирована, но можно было бы пустить так называемый дизель-поезд, дальше сквозь район Сокол, мимо метро Сокол, здесь уже ощущение, что ты в центре, огни, все сияет, мимо метро Аэропорт, справа аэровокзал, слева Петровский замок, в котором Военно-воздушная академия имени Жуковского, там готовят смертоносных летчиков, дальше, мимо стадиона Динамо, это уже считай центр, слева гостиница Советская, справа ажурный дом, памятник архитектуры, Ленинградский проспект, дом 27, хорошо, что так получилось, что заговорился и пришлось идти пешком, приятно идти пешком по Москве весенней теплой ночью, мимо фабрики то ли Большевик, то ли Большевичка, нет, Большевичка  – это где костюмы шьют, а это, наверное, Большевик, кондитерская фабрика со сладким запахом, Белорусский вокзал.

Метро еще не ходит, а уже как-то устал, надо посидеть. Пошел на вокзал. Заплатил милиционеру семь тысяч рублей за возможность сидеть. Стоять можно было бесплатно, а для того, чтобы принять сидячее положение, надо заплатить. Заплатил, сел. Подремал. Милиционер гонял бомжей. Утро, метро заработало. Пошел в метро, сел в синий поезд, поехал на Ленинский проспект. Дорога между гаражами, собаки. Охранник удивился, что-то вы рано, вы же говорили пораньше, вот рано пришел. Восемь утра, начал писать обзор. В десять закончил. Посмотрел немного телевизор, ночью ведь не удалось, Лена Зосимова, Агата Кристи, облака в небо спрятались. Уже народу много пришло, люди уже работают, телевизор уже нельзя смотреть. Пошел домой.

Платят все меньше и реже. Говорят, сейчас-сейчас. Слышал краем уха, что Postfactum нанял кучу сейлс-менеджеров на процент, чтобы они в срочном порядке продали всем, кому только можно, ленту новостей и другие продукты агентства. Говорят, сейчас все наладится.

Начало лета. Звонят как-то домой, говорят, подъезжайте в агентство. Днем причем. Подъехал. Говорят: сейчас денег вообще нет, платить мы вам не можем, так что вы пока свободны, но скоро все наладится, и мы вам позвоним.

В последний раз прошел по Дороге между гаражами. Собаки приветственно-прощально лаяли, а люди спорили о стоимости кузовного ремонта.

Работа для вас, работа сегодня, из рук в руки. Нет работы. Нет редакторской, журналистской работы. Надо, как это называют некоторые, «кормить семью». Объявление: что-то про книги, про книготорговую сеть. Пошел.

Около метро Аэропорт, в подвале. Фирмочка, торгующая оптом книгами и открытками. Сизов торговал на вокзале рождественскими открытками. Его поймали, связали, и вот он умер под пытками. Книги, как и открытки, не свои. Покупают книги и открытки, продают книги и открытки. Работают по Москве, Московской области и немножко по соседним областям. Было, например, сказано: мы очень агрессивно работаем во Владимирской области. Хозяин  – улыбчиво-хитрый дядька, бывший театральный режиссер, сыплет шутками. Намекает на то, что вы (пришло несколько соискателей), я вижу, люди интеллигентные, может быть, творческие, надо отказаться от своих амбиций и быть просто распространителями книг и открыток. Он вот, значит, тоже театральный режиссер, отказался от творческих амбиций, и теперь он просто владелец маленькой оптовой фирмочки по продаже книг и открыток. Почему бы и нет. Почему бы и не отказаться от амбиций автора никому не нужных ночных обзоров прессы и не стать распространителем книг и открыток. Нормально.

Весь подвал хаотически завален пачками книг и открыток. Схема работы такая. Взять прайс-лист на продукцию и альбом с образцами открыток, оставив в залог сто тысяч рублей (альбом с открытками  – материальная и чуть ли не духовная ценность). По заданию главного менеджера (второй человек в фирмочке, тоже приветливый улыбающийся молодой дядька) поехать по определенному маршруту, посетить определенные торговые точки и предложить им закупить товар. Товар с собой возить не надо (кроме образцов открыток), потом на газели товар развозят по точкам в соответствии с заказами. Открытие новых точек приветствуется. Оклада нет, только процент. При нормальной работе в месяц должно выходить примерно два миллиона.

Ну ладно, давайте попробуем. Спросили: далеко поехать сможешь? Да. Маршрут: Киржач – Карабаново – Александров – Струнино. Своим ходом, то есть электричками. Вот адреса магазинов. Вот прайс-лист. Вот альбом. Вот сто тысяч рублей в залог за альбом. Вот деньги на дорогу.

Почему-то захватила, очаровала перспектива такой поездки. Это ж надо  – Киржач. Да еще Карабаново. Душевный подъем, ветер дальних странствий, как перед дальним путешествием. Было еще рано, и не поехал сразу домой, а доехал до Тушинской, потом на автобусе до платформы Трикотажная, оттуда на подмосковном автобусе № 26 по петляющему Путилковскому шоссе и сереньким химкинским улочкам до станции Химки, на электричке до Ленинградского вокзала, потом на метро до Тушинской и на автобусе № 266 в Митино, домой. Приятно ехать, удовольствие от процесса езды, от мелькающих за окном неприметных угрюменьких пейзажей. Переночевал у мамы, в районе Курского вокзала, потому что ехать рано.

Встал в четыре, пошел на Ярославский вокзал. Лето, прохладно-тепло, приятно. Купил билет. Электричка на Александров I. А есть ведь еще Александров II, да. Поехали. Проносятся неказистые куски Москвы, Северянинский мост. Платформа с диковатым названием Лось. Она особенно диковато выглядит и звучит из-за того, что перед ней была станция Лосиноостровская. Лосиноостровская. Следующая Лось. Интересно, есть где-нибудь станция Белка, или Хорек, или Морская Свинка, или Осел? Нет, не интересно. Замелькала дачность. Тайнинская. Где-то здесь взорвали памятник Николаю II. Памятник стоял просто в поле. И его взорвали. Мытищи. В вагоне еще два пассажира, они сидят друг напротив друга, и один все время говорит своему спутнику агрессивные слова: у, гад или у, сука, гад или у, падла, сволочь, гад и так слегка размахивает руками и делает как бы страшное лицо, а тот, другой, непонятно как на это реагирует и реагирует ли вообще, он совершенно неподвижен и молчалив, и непонятно даже, жив ли он. Софрино. Здесь находится фабрика, производящая церковную утварь, огромное производство, свечи, иконы, облачения, чуть ли не гробы даже. На фабрике крупными буквами написано: Русь святая храни веру православную. Директор софринской фабрики ездит на большом красном джипе. Вошли контролеры. Ваш билетик. Прокомпостировали. Сергиев Посад. Невозможно высокая ажурная колокольня, синяя с белым. У тех двоих билетов не было, и их вывели, значит, тот, второй, все-таки был жив, потому что он тоже вышел, подал признаки жизни. Сплошные леса. Скоро Александров. Скоро Александров. Подремать немного. Скоро Александров. Александров. Приехали.