— И что он сделал с этим антибиотиком? — спросил я, пропуская мимо ушей их перепалку. — Сразу продал?

— Нет, — ответил Мэннинг. — Ничего подобного он сделать не мог — он же не украл "секретную формулу", как уверяет Кара. Эрни знал только то, что этот образец почвы мог оказаться уникальной разновидностью нужной культуры. Он отправился в "Стерлинг и Хауи" — это ещё одна крупная фирма — и сделал им предложение. Он, разумеется, хотел за это солидное денежное вознаграждение, но вообще-то он мечтал получить у них место повыгоднее.

— И они его взяли?

— И да и нет. Они сделали вид, что берут его.

— Его облапошили, — заметила неугомонная Кара. — И это ему очень даже помогло.

— Это как же? — удивился я.

— Они… — начала Кара, но тут Мэннинг схватил её за руку и с силой встряхнул. — Заткнешься ты или нет?!

— Ох, ну и грубиян, просто питекантроп какой-то! — улыбнулась Кара. Руки убери, ты, придурок!

— Так что произошло, Мэннинг? — спросил я.

— Они его обвели вокруг пальца. Они обещали ему выплатить пару тысяч за информацию — так сказать, из рук в руки — и пообещали взять в штат как только скандал немного утихнет. Они понимали, что поднимется шум и якобы хотели, чтобы Эрни оказался в их фирме не раньше, чем улягутся страсти.

— Деньги он получил?

— Да, но не место в компании.

— И вот тогда-то ему настал каюк, — подала голосок Кара.

На этот раз Мэннинг проигнорировал её реплику.

— Слухи о новом антибиотике быстро просочились в биохимические круги, и Эрни уже не смог получить работу нигде — перед Эрни захлопнулись двери вообще всех фирм! Фармацевтические компании прознали про его предательство, и не рассматривали даже его заявления о приеме на работу. Так что если говорить о его профессии — он вынужден был поставить на этом крест.

— То есть он совершил профессиональное самоубийство?

— Вот именно. За одну ночь он стал парией.

— Он был предателем, — возразила Кара. — А кто же любит предателей?

— И что этот новый препарат и впрямь оказался таким чудодейственным? спросил я.

— Да. Более чудодейственным, чем предполагали раньше. Я сам продаю за прилавок каждый день на сотни долларов этого антибиотика.

— Так, значит, вложение двух тысяч долларов компаний "Стерлинг и…" Как вы сказали, она называется?

— "Стерлинг энд Хауи"

— Ага. Итак, за каких-то два "куска" "Стерлинг энд Хауи" купили себе результаты двухлетних лабораторных исследований и получили в придачу потенциальный источник Бог знает каких доходов в будущем.

— Около двух миллионов, — пробормотал Мэннинг. — По меньшей мере.

— Это известие чуть не убило мистера Оттмана. — вставила всезнайка-Кара. — Он просто сошел с ума.

Мэннинг лениво взглянул на сестру.

— Это неправда, Кара.

— Правда-правда! И ты сам это знаешь.

— Так что случилось с мистером Оттманом? — поинтересовался я.

— Эрни свел его с ума, — повторила Кара. — Тем, что украл его формулу. Он провалялся в больнице целый год! А когда вышел, то только и говорил, как он расправится с подлецом Эрни!

— Он ему угрожал? — спросил я.

— А как же! — кивнула Кара чинно. — Я много раз слышала, как Джейк с Эрни об этом шептались. Эрни только посмеивался. Он все говорил, что Оттман в роли убийцы — это чушь собачья.

— Довольно, Кара, — опять взмолился Мэннинг. — Мистер Селби, я боюсь, Кара несколько склонна…

— Пока что она дает чрезвычайно интересные показания, — заметил я.

— Что?

— А почему вы сами мне все это не рассказали?

Он недовольно взглянул на меня.

— Что-то я вас не понимаю.

— Все вы прекрасно понимаете, — возразил я. — Я же именно об этом вас и спрашивал, Мэннинг. И вы это прекрасно поняли. Так почему вы пытались скрыть от меня эту историю?

— Герой! — язвительно бросила Кара. — А вы им расскажите, как он молчал, мистер Селби?

— Скрыть от вас? Не говорите ерунды, Селби. Все это случилось четыре года назад!

— Так все-таки Оттман угрожал ему, да?

— Ну… да. Но…

— Что но?

— Да ничего, — сказал Мэннинг. — Просто мне не пришло в голову, что вас могут интересовать события четырехлетней давности.

— Вы в этом уверены?

— Да, а что? — спросил он, порозовев. — Что вы хотите сказать?

— Я ничего не хочу сказать, Мэннинг. Я говорю.

— Да, я не сомневаюсь, но почему вас так взволновала история, которая произо…

— Что ещё вы от меня утаили Мэннинг?

— Послушайте! — возмущенно воскликнул Мэннинг, вставая. — Уж не знаю, кем вы себя воображаете, но прийти в мой дом…

— Сядьте! Так что ещё вы от меня утаили?

Он побледнел и медленно опустился на стул.

— Я возражаю, — продолжал он тихим безвольным голосом. — Я ничего от вас не скрыл. Ничего. Да и зачем мне что-то скрывать? Я просто не понял, что вас интересуют события, давно канувшие в Лету.

— Интересуют, Мэннинг, в особенности если речь идет об угрозе для жизни Грира.

— Мистер Оттман просто выживший из ума старик. Он был таким всегда, таким и остался. Он просто так сболтнул.

— Он живет на Манхэттене?

— Я понятия не имею.

В кухне воцарилась тягостная тишина. Я, видно, крепко надавил на Мэннинга. Возможно, чересчур крепко. Как ни крути, а четыре года — это четыре года.

Мэннинг взглянул на часы.

— Мне пора на работу, — сказал он все тем же бесцветным голосом. Если у вас больше нет ко мне вопросов…

— Пока нет. Я могу вас подвезти.

Он печально улыбнулся и встал.

— Нет, благодарю. У меня есть машина.

— А вам-то зачем уходить, мистер Селби, — с нажимом произнесла Кара. Оставайтесь, я вам приготовлю завтрак.

— Спасибо, Кара, как-нибудь в другой раз. — Я встал. — Мне тоже надо бежать. — Я взглянул на Мэннинга. — Ну, идем?

Он медленно покачал головой.

— Сначала вы. У нас очень узкая лестница, мистер Селби. Двоим там будет тесно.

Оказавшись на улице, я прямиком отправился в ближайший салун на противоположной стороне и, пройдя через зал, зашел в телефонную будку около туалетов. В справочнике я нашел номер "Фармацевтической компании Оттман-Майер".

Меня долго переключали из приемной в разные офисы и наконец я узнал что мистер Морис Оттман до сих пор является мотором всей компании, а мистер Джейкоб Майер утратил всякий интерес к бизнесу и вышел из акционерного общества много лет назад. Мистера Оттман на месте не было. Он уехал на несколько дней отдыхать в санаторий в Кэтскилльских горах, правда, собирался вернуться на работу сегодня утром, Однако пока что не появился в своем офисе. Я попросил дать мне его домашний телефон и адрес и перезвонил Оттману домой.

Трубку сняла жена Оттмана, кому я представился приезжим бизнесменом, старым знакомым её мужа, Она сообщила мне, что Оттман звонил ей около полуночи, сказал, что выезжает из санатория и намеревается за ночь добраться до Нью-Йорка, воспользовавшись благоприятной прохладой и небольшим движением на шоссе. Похоже, она считала, что он поедет в компанию не заезжая домой, — как он обычно и поступал, — и посоветовала мне позвонить туда. Я поблагодарил её, повесил трубку и позвонил в санаторий, где отдыхал Оттман.

Менеджер сообщил, что мистер Оттман выехал в пятнадцать минут первого ночи.

Идя к своему "плимуту", я переваривал всю эту информацию.

Мы со Стэном обнаружили тело Грира около пяти утра, и к этому моменту он был мертв всего несколько минут. Оттман покинул Кэтскилльский санаторий в четверть первого. Даже если бы Оттман ехал в Нью-Йорк без излишней прыти, он бы добрался до Гринвич-Виллидж аж за час до того, как голая девица начала бегать в тумане. Оттман, отбывший из санатория около полуночи, до сих пор не появился ни дома, ни в офисе, хотя уже было почти десять.

Все эти рассуждения подвели меня к одному весьма приятному умозаключению — настолько приятному, что всю дорогу до отделения я ни разу не обругал ни нью-йоркские пробки, ни нью-йоркскую жару.