Уилсон чуть наклонился вперед, поближе к лицу да Силвы.

— Помнишь историю с чудаком, который сбежал из фургона "скорой помощи" по пути к нам в больницу?

Да Силва нахмурился.

— Это кто еще?

— Ну ты должен помнить. Неделю назад, как раз мы с тобой здесь обедали в последний раз. Был ещё ужасный шторм — помнишь? Наша "скорая" приехала за ним по вызову и он потерялся по дороге.

— А! Теперь припоминаю, — ответил да Силва и криво усмехнулся. Острый аппендицит. Тот, что должен был заработать двустороннюю пневмонию или ногу сломать. Он вылетел на ходу из фургона. Ну, по твоему взгляду вижу, что ты его все-таки нашел.

— Нет, — тихо сказал Уилсон. — Мы не нашли его. Мы даже не искали его. Но мне кажется, что вам бы следовало его поискать.

— Мне? Лично мне?

— Нет, всей бразильской полиции. Бросить на его розыски все силы.

Да Силва прищурился.

— А зачем это бразильская полиция должна терять время на поиски какого-то психа? И даже если мы его возьмем, какое преступление он совершил? Сбежал из фургона "скорой помощи"? — Эта мысль позабавила его. Он щелкнул пальцами. — У меня есть лучшее предложение. Мы арестуем его за бесплатный проезд в общественном транспорте.

— Перестань острить, — заметил Уилсон. — Я тебе скажу зачем. Потому что он оказался тем самым матросом, которого ребята из службы береговой охраны доставили к нашей "скорой". Из аэропорта Галеао, — добавил он многозначительно.

Да Силва задумчиво посмотрел на него, потом на склонившегося за его спиной официанта, который ставил на стол бутылку брэнди и две рюмки. Смуглый бразилец поблагодарил официанта кивком головы и, наполнив обе рюмки, взял одну из них и замер. В голосе его послышалось сомнение.

— Уилсон, а ты опоздал не потому ли, что по дороге заскочил в бар пропустить рюмочку? А то можно подумать, что тебе голову слегка затуманило…

Уилсон, нимало не обидевшись, кивнул.

— То же самое я подумал, когда Дона Илезия мне про это рассказывала. Он взял свою рюмку и заговорил серьезным тоном. Да Силва, давно зная повадки этого американца, внимательно слушал: когда Уилсон говорил таким тоном, стоило прислушаться к его словам.

— Этот сбежавший больной, — говорил Уилсон, вертя рюмку в пальцах, был матросом, вернее стюардом, на торговом судне "Санта Эужения". По расписанию судно должно было бросить якорь в Рио, но из-за шторма и из-за сильного крена — груз был неправильно распределен по палубе — капитан решил пройти мимо Рио и Сантоса и направиться прямо в Монтевидео. — Он отпил брэнди и помолчал. — И вот после того, как капитан принял такое решение —кстати, он повесил на доске объявлений записку, чтобы известить заранее команду и пассажиров — так вот, сразу после этого один из членов команды стюард — внезапно заболел. Хотя до этого никаких признаков недомогания он не выказывал.

Да Силва внимательно его слушал.

— Ну и?

— Ну и капитан, опасаясь, как бы стюард не умер, и не имея возможности пришвартоваться в порту Рио, запросил по радио службу береговой охраны. Они направили к судну вертолет и сняли больного с борта. А до того вызвали "скорую" — из "Больницы страждущих".

Да Силва поднял брови.

— Они сняли его с борта и подняли на вертолет в такой-то шторм?

— Да.

Да Силва передернул плечами.

— Я бы ни за что не согласился. В такую погоду сидеть в вертолете… Ну, ладно, извини, продолжай.

— Да это, собственно, все. Они сняли его с судна, доставили на берег и перевезли к фургону "скорой помощи" в аэропорту Галеао.

Да Силва допил брэнди и потянулся за бутылкой;

— И он исчез из фургона по дороге в больницу.

— Именно, — кивнул Уилсон. — Мне подумалось, тебя заинтересует эта история.

— Очень интересно! — да Силва некоторое время разглядывал бутылку и медленно наполнил свою рюмку. Он изучающе рассматривал янтарную жидкость, точно надеялся обнаружить на дне разгадку происшествия недельной давности. — Очень ловкий способ проникнуть в страну, минуя таможню и службу иммиграции…

— И полицейскую проверку, если уж на то пошло, — добавил Уилсон.

— Ага, и это при том, что мы проверяем все корабли и самолеты. Ловко, ничего не скажешь. Если, конечно, этот стюард… — да Силва нахмурился …действительно не был болен и ему не требовалась врачебная помощь.

— Ты уже раньше опроверг эти доводы, — возразил Уилсон. — Ты же сам говорил, что если человек действительно серьезно болен, он ни за что не сбежал бы из фургона, да ещё в такую бурю.

— Верно, — согласился да Силва. — Но я же тогда ничего не знал о вертолете. Трудно предположить, что кто-то отважился бы на такое, не имея достаточно веской причины.

— Именно! — мягко согласился Уилсон. — Но этой веской причиной не обязательно должен быть приступ аппендицита.

— Согласен, — смуглое лицо помрачнело. — Кстати, а откуда у тебя вся эта информация?

Уилсон пожал плечами.

— Капитан сухогруза послал телеграмму в штаб ВВС, а они позвонили к нам в больницу. Все в рамках рутинной бюрократической практики. А из больницы позвонили мне, потому что там не знали, как объяснить исчезновение больного. Они почему-то решили, что это может быть известно одному из попечителей. И вот по мере того, как отдельные факты стали складываться в связную картину…

— …Ты все перепроверил.

— Верно. И узнал, что "торговец" все ещё стоит в доке Монтевидео под разгрузкой и его команда на месте и может быть опрошена.

— И кто же их опрашивал?

Уилсон пристально посмотрел на него.

— Интерпол. Не ЦРУ.

— Понял. — Ни один мускул не дрогнул на лице да Силвы. — И как же зовут этого таинственного стюарда?

Уилсон полез в карман и достал сложенный листок бумаги.

— Вот здесь. В судовых документах он значится как Какарико. З.Какарико.

— Кто-о?

— Ты его знаешь?

Да Силва рассмеялся.

— Кто бы он ни был, ему не откажешь в чувстве юмора. Во всяком случае, этот умник выбрал себе имя, которое вряд ли знают в Португалии, если вообще его слышали. Какарико звали носорога из зоопарка Сан-Паулу, которого несколько лет назад выбрали по ходе подписной избирательной кампании в Палату представителей.

— И какой из него вышел законодатель? — Уилсон явно заинтересовался этим сообщением

— Его не утвердили. Уж не помню сейчас, что там получилось — то ли он не сумел принести присягу, то ли не смог отдать честь национальному флагу. То ли по причине слишком большой популярности среди избирателей.

— Что ж, это политика, — печально покачал головой Уилсон.

Да Силва перестал улыбаться.

— Как бы там ни было, всякий, кто проникает в страну таким вот образом под явно вымышленным именем, особенно в такое горячее время, конечно же, должен привлечь самое пристальное внимание полиции. — Он бросил взгляд на часы и поднялся. — И сегодня не говори мне, что мы ещё не поели. Я и сам знаю. И мне очень жаль. Но зная, как работает бразильская полиция, стоит прямо сейчас бросить их на это задание.

— Слышали бы твои коллеги, как ты о них отзываешься! издевательски заметил Уилсон. — Сядь, расслабься. Самолет из Монтевидео прибудет только через четыре часа. У него полно времени для хорошего обеда — если нам его предложат — и ты ещё сможешь провести несколько часов за своим письменным столом.

— Чей это ещё самолет?

— Ну, трудно сказать. Официально, разумеется, он будет обслуживать делегатов конференции, которая открывается завтра. Неофициально это собственность американского народа. И поскольку в настоящее время он стоит без дела, я вызвал его сюда. Трагедия для экипажа. Потому что, надо полагать, они надеялись всю эту неделю заниматься обследованием тамошних пляжей и злачных мест.

— Нет, я имел в виду другое. Что в самолете?

— В самолете-то? Портреты, конечно. — весело ответил Уилсон.

— Ах портреты, — закивал головой да Силва. — Знаешь, Уилсон, у меня такое ощущение, что ты хочешь мне что-то сказать.