— А как же? — улыбнувшись, ответила Меган, — У меня был большой упитанный бассет по кличке Карл. По холмам, конечно, он не носился. У него было иное понимание собачьего рая. Он всегда лежал рядом с телевизором, крепко зажмурив глаза. Но я его очень любила, правда. Он умер, когда мне было двенадцать лет. Я тогда так плакала, думала, никогда не перестану…

Они спустились по северному склону холма, направляясь в сторону Хэмпстеда.

— Неужели у чешской полиции не было никаких догадок относительно того, кто мог убить Ленку? — спросила Меган.

— Удивительно, но я сейчас как раз об этом подумал, — сказал Крис. — Нет, непосредственно после убийства полицейские не смогли предложить мне никаких версий. С тех пор я не имею от них известий.

— Как ты думаешь, этот загадочный Маркус мог иметь к этому делу какое-то отношение?

— Почему бы и нет? Но нам трудно сказать об этом что-либо определённое, пока мы не узнаем, кто такой Маркус и что именно хотела сообщить ему Ленка.

— Тебе не кажется странным, что Ленка погибла, как только дело Алекса снова стало всплывать?

— Кажется, — жёстко сказал Крис. Они в молчании шли вдоль аллеи. — Давай на минуту представим себе, что Ленка действительно решила сказать Маркусу правду. С какой стати этому человеку вдруг пришло в голову ворошить прошлое?

— Может, потому, что он — полицейский?

— Вряд ли, — сказал Крис. — Если бы он и впрямь был полицейским, то обратился бы прежде всего в местную полицию, и нас, возможно, уже вызвали бы для дачи показаний. Кроме того, он не стал бы называть себя только по имени.

— Быть может, он частный детектив? Вдруг его нанял «Блумфилд Вайс»?

— Очень может быть. Возможно также, что он журналист.

Меган нахмурилась:

— А вот это очень плохо. Нет ничего хуже, чем когда твоё имя начинают трепать в газетах.

— Это для нас плохо. Зато какой лакомый кусочек для журналиста! Представь только заголовок: «Банковские служащие пытаются скрыть убийство, совершённое десять лет назад на яхте»!

— Это не было убийством. Это был несчастный случай.

— Этот несчастный случай мгновенно трансформируется в убийство, когда за него возьмутся газетчики.

— Мне кажется, то, что рассказал о Дункане сосед Ленки, наводит на мысли, — заметила Меган.

— Ерунда, — сказал Крис. — Это всего лишь Дункан.

— Тот факт, что он следил за её квартирой, не ерунда, — резко возразила Меган.

— Дункан всегда был без ума от Ленки.

— Вот именно. А теперь она умерла.

— У тебя есть на этот счёт подозрения?

— Нет у меня никаких подозрений. Просто всё это выглядит очень и очень мерзко.

Крис понял, на что намекает Меган.

— Хорошо, я признаю, что со стороны это выглядит довольно подозрительно. Но я знаю Дункана. Он был способен всячески доставать Ленку, преследовать её, добиваясь личной встречи, мог даже за ней следить. Но поднять руку на Ленку, тем более убить её, он бы не смог. Уж слишком он её любил. Когда я сообщил ему о её смерти, он был совершенно уничтожен этим известием.

Меган вздохнула:

— Я не обвиняю Дункана в её убийстве. Но кто-то же это сделал.

— Да, кто-то её убил.

— Как думаешь, не стоит ли нам рассказать об этом полиции? — спросила Меган.

— О Дункане?

— В том числе и о нём.

— Я лично против. Дункан — мой друг, и мне бы не хотелось натравливать на него полицию, тем более что такой необходимости, на мой взгляд, нет.

— Хорошо, оставим пока Дункана в покое. А как быть с Маркусом?

— Гм. — Крис погрузился в размышления. — Проблема в том, что если мы расскажем полицейским о Маркусе, нам придётся показать им Ленкину электронную почту на его имя, где, между прочим, говорится об Алексе. Нет, не думаю, что это удачная мысль. По-моему, лучше связаться с чешской полицией — вдруг им удалось получить новые сведения по делу об убийстве? Кто знает, возможно, в Праге уже кого-то арестовали?

— Я сильно в этом сомневаюсь, а ты?

— Я тоже. — Крис покачал головой. — Но узнать, как обстоят дела на месте, всё же не помешает. Я хотел сегодня позвонить Ленкиным родителям, рассказать им, что мы обнаружили у неё на квартире, а заодно справиться, как продвигается расследование в Праге. Тем не менее, у меня сформировалось твёрдое убеждение, что если кто и раскроет это убийство, так это мы.

— Но что мы можем сделать? — спросила Меган.

— Для начала попытаться установить личность Маркуса. Если повезёт — поговорить с ним. И выяснить, что скрывает Йен.

— И узнать все про Дункана.

— И узнать все про Дункана, — эхом откликнулся Крис и добавил: — Неплохо также выяснить, что думает по поводу всего этого Эрик. У него аналитический склад ума, и он быстро схватывает суть любого дела.

— Это правда. Даже слишком быстро, — заметила Меган.

Они замолчали и зашагали по покрытой инеем тропинке.

— Что у тебя произошло с Эриком? — после минутной паузы спросил Крис.

Во взгляде Меган отразились одолевавшие её сомнения. Казалось, она решала, стоит ли посвящать Криса в подробности своих отношений с Эриком. Потом, приняв решение, она сказала:

— Мы расстались. Через год после того, как закончились курсы в «Блумфилд Вайсе».

— Почему?

— До сих пор не могу понять, — ответила Меган. — Хотя нет, не так. Я догадываюсь, почему мы разошлись, но боюсь себе в этом признаться. Для начала Эрик сказал, что жить врозь просто непрактично. Вот почему я переехала в Нью-Йорк. Но потом он начал говорить, что мы все больше отдаляемся друг от друга: у него, дескать, своя жизнь, а у меня — своя. Я была в панике — никак не могла понять, что он имеет в виду. Я пыталась разубедить его, вела с ним долгие разговоры, которые ни к чему не приводили. Видимо, он твёрдо решил расстаться, а он такой человек, что если уж принял решение, то переубедить его невозможно.

— В этом смысле Ленка была на него похожа, — пробормотал Крис.

— Вполне возможно, — сказала Меган. — Что же касается нас с Эриком, то дело разрешилось очень просто: через два месяца он стал встречаться с другой женщиной по имени Кэсси.

— И она, конечно же, принадлежала к высшему обществу, верно?

— Да, — кивнула Меган. — Кроме того, она была умна, обаятельна и очень красива. Я жутко его к ней ревновала. Да что толку? Не прошло и года, как они поженились. Возможно, ты об этом знаешь.