Во всем была виновата Дарья, он был в этом уверен. Ее видел Фрол Бородин, она много раз угрожала им. Она же натравила на него прошлой ночью волков, от которых ему с трудом удалось отбиться. Рука до сих пор плохо действовало, напоминая ему, что это не было бредом его помутненного рассудка. Правда, никаких следов, кроме своих собственных, ему не удалось обнаружить, но ведь факт был, как говорится, налицо. Вон они, следы волчьих клыков, до сих пор были видны на теле…

А последние события вообще были для него загадкой. Теперь он убедился, что все то, что, как ему казалось, привиделось ему во сне, наяву обернулось реальностью. Конечно, можно было предположить, что Тит во время забытья, как лунатик, совершенно не отдавая себе отчета, наставил ловушек. Однако это не объясняло, как ему удалось узнать, с какой стороны придет опасность. Также было загадкой, как они узнали о его убежище. О нем знал только Курков, но в нем, в отличие от Фрола Бородина, Тит был уверен, как в себе самом. Значит, оставалась Дарья Гришина. Она, конечно, тоже не могла знать, но… Узнала же она, что это они пытались убить Ваньку Вострякова! Дарья была ведьмой, в этом Тит теперь уже не сомневался. А ведьмам доступно многое…

Таким образом, выходило, что незнакомец тоже был реальностью. Причем, это было уже пострашнее выходок Дарьи Гришиной. Она все-таки была человеком, хоть и ведьмой. А вот этот таинственный незнакомец не принадлежал к миру живых, он в этом был уверен…

С него было достаточно колдовства и всякой другой нечисти. Надо было убираться подальше от этих мест, и чем дальше, тем лучше. Он уже был по горло сыт этими приключениями, его рассудок находился на грани безумия. Он смертельно устал, он нуждался в отдыхе. Ему необходимо было спрятаться, переждать, пока не уляжется шум вокруг него. Здесь, как он успел убедиться, это было невозможно…

И Тит, приняв решение, побежал прочь, обходя место, откуда до сих пор доносилась стрельба. Он хотел пробираться в город, где жило намного больше народу, где он мог раствориться, спрятаться в массе людей, где, соответственно, его было труднее найти…

Иван с Михаилом Атаманчуковым быстро собрали своих людей, но пришлось ждать прибытия Мохова. Тот появился во главе сводного отряда сотрудников ГПУ и милиции и сразу взял командование в свои руки. Он заранее распределил людей, объяснив каждой группе, что и как делать. Только после этого они отправились к лесу…

Их вел Семен Беспалов, знавший эти места, как свои пять пальцев. Он же предложил зайти в лес не со стороны хутора, а с противоположной стороны, откуда Фролов их не ждал. Мохов посчитал это предложение весьма разумным, поэтому они потратили немного больше времени, объезжая лесной массив стороной.

Оперативники осторожно пробирались между стволами деревьев, держа оружие наготове. Мохов разделил свой отряд на две части. Одна половина пошла с ним, вторая перекрыла выходы к хутору. Люди старались не шуметь, но все же один из оперативников наступил на сухую ветку. Треск ломающегося дерева в этой глухой тишине прозвучал подобно выстрелу. Оглушительное эхо прокатилось по лесу. Казалось, этот звук мог разбудить и мертвого…

Люди замерли, чутко прислушиваясь к тишине, воцарившейся в лесу после того, как эхо затихло. У Ивана, шедшего рядом с Моховым, вспотела ладонь, сжимающая рубчатую рукоять нагана. Ему казалось, что Фролов должен был обязательно услышать этот звук. Вот сейчас зазвучат первые выстрелы, которые, возможно, оборвут чьи-то жизни. Может быть, даже его… Но все было тихо, и они двинулись дальше…

Первым в отряде Мохова шел Беспалов. Следопыт каким-то внутренним чутьем, а, может быть, по каким-то одним ему известным приметам, уверенно вел людей к цели. Его глаза зорко ощупывали все пространство перед собой, руки сжимали винтовку. Он был готов в любой момент предупредить людей, если заметит опасность. Но пока все было тихо…

Чуть позади него шел Михаил Атаманчуков. Они втроем были единственными хуторянами, которых Мохов взял с собой. Остальные остались во втором отряде. Атаманчуков также настороженно вглядывался в заросли…

И все же они пропустили ловушку. Беспалов заметил проволоку, протянутую невысоко над землей, когда зацепился за нее ногой. Да и немудрено. Она была так хитро замаскирована, что ее надо было специально разыскивать, зная о ее наличии. И то это трудно было сделать. А Беспалов к тому же был слишком занят, чтобы тщательно смотреть себе под ноги. Они думали, что Фролов не будет их ждать с этой стороны…

Прозвучал одинокий выстрел. Беспалов, выронив винтовку и схватившись руками за грудь, стал медленно валиться на землю. Сразу же вслед за этим оглушительно прогремели два взрыва, наполнив воздух горячими осколками. Кто-то громко закричал от боли.

В первые секунды люди растерялись. Нападение было очень неожиданным для них. Но оперативники быстро пришли в себя, открыв огонь по тому месту, откуда прозвучал выстрел. Стрелял и Иван. Он не видел цели, но, поддавшись общему настрою, палил в белый свет, как в копеечку.

— Прекратить стрельбу! — заорал Мохов, пытаясь перекричать шум.

Постепенно выстрелы стихли. В лесу опять установилась тишина, нарушаемая лишь стонами раненых людей. В отряде было три человека убито (среди них оказался и Михаил Атаманчуков) и двое раненых. Один из них, Семен Беспалов, был еще жив, но, видимо, доживал последние минуты. Пуля попала ему в грудь в районе сердца…

Иван подполз к нему. Семен открыл замутненные болью глаза и прохрипел, выплевывая кровь:

— Прости, Иван, это я виноват…

— Да брось ты! — сказал ему Иван, пытаясь остановить кровь.

— Я виноват, не заметил…

— Не вини себя, Семен.

— Проволока, я не заметил ее… Это была ловушка…

— Какая проволока? — удивился Иван.

— Фролов приготовил нам ловушку… Скажи Мохову… пусть не ищет… Его там нет…

— Не понимаю, о чем ты?

Беспалов прикрыл глаза. Мертвенная бледность заливала его лицо.

— Много потеряли? — заговорил снова он.

— Не знаю, — честно ответил Иван. — Мишка убит…

Беспалов открыл глаза.

— Я тож вскорости там буду…

— Ты чего это? — возмутился Иван. — Зараз отвезем тебя в станицу, доктора тебя поставят на ноги!

Он и сам не верил в то, что говорил. Слишком плох был Беспалов…

Из зарослей, откуда прозвучал роковой выстрел, вышел Мохов со своими оперативниками.

— Ну, что? — поинтересовался Иван.

Мохов махнул рукой.

— Это была ловушка. Погляди…

Он протянул Ивану кусок проволоки. Такой тонкой тому еще не приходилось видеть.

— Она была прикреплена к карабину и гранатам, — пояснил Мохов. — Семен задел за ту, что вела к карабину, Мишка — за те, что вели к гранатам. Кстати, как он?

— Плохой, — ответил Иван. — Боюсь, до хутора не дотянет… Много потеряли?

— Считая с твоими, трое убитых и двое раненых. Точнее, четверо, — добавил Мохов, поглядев на обескровленное лицо Беспалова, впавшего в забытье. — Грязнов ранен легко, в руку.

— Что будем делать? — поинтересовался Иван.

— Ясно, что Фролова в логове уже нет. Мы его спугнули… И откуда этот гад проведал про нас?

Мохов пытливо посмотрел на Ивана.

— Чего ты на меня так глядишь? — возмутился тот.

— Да нет, ничего, — ответил Мохов. — Значит, говоришь, Дарья Гришина доказала тебе про то, где скрывается Фролов?..

— Ты что, думаешь, она упредила его?

— Покуда я ничего не думаю… Но все ж откуда-то он знал, что мы идем по его душу…

— Упредить его мог, кто угодно, — ответил на это Иван. — Все видели, как мы собирались. Тут уж любой дурак догадается… Ты мне вот чего скажи… Откуда он проведал, с какой стороны мы пойдем?

Мохов улыбнулся.

— А кто тебе сказал, что ловушки только с этой стороны?

Возразить на это Ивану было нечего.

— Ладно, двигаем дальше, — сказал Мохов.

— А что с ранеными и убитыми?

— Беспалова отправлю сейчас. Остальных оставим покуда здесь, опосля заберем. Зараз нам надо разобраться со Фроловым. Думаю, он побегет в супротивную сторону, а там его встретят наши.