Подойдя к забору, подруги увидели стоящий посреди дороги автомобиль, возле которого, небрежно опершись локтем о дверцу, расположился Аристарх и вертел в пальцах прицепленный к брелоку ключ зажигания. С другой стороны из кабины выбирался Дима, что-то бормоча себе под нос. Явно нелицеприятное. Света не обратила на него внимания, во все глаза уставившись на самоходный экипаж.

Ничего подобного она не видела. Он походил на лимузин, только был поменьше. Старомодные и одновременно изящные обводы притягивали взор, солнечные лучи радужно играли на красном кузове; машина выглядела и надежной, и скоростной. Казалось, она вот-вот готова сорваться с места и полететь по стремительному автобану. Ее не портили ни трещина на лобовом стекле, ни ржавые царапины на дверцах, ни ободранные брызговики.

– «Москвич 412» 1987 года, – с гордостью сказал Аристарх. – Почти раритетный эксклюзив по нынешним временам.

Света не помнила, что такое эксклюзив, но про раритеты слышала, и на всякий случай уважительно посмотрела на молодого человека.

– Давай, прокачу, – продолжал Аристарх, старательно принимая еще более горделивую позу. Одновременно ключи сорвались у него с пальца и полетели на землю. Он непроизвольно дёрнулся следом, промахнулся и застыл, согнувшись и упираясь правой рукой в землю. Поза напомнила Свете глубокий поклон, какие отвешивали раньше венценосным особам. Оксане, видимо, тоже, и девушки захихикали в унисон.

Аристарх выпрямился, подобрав ключи, обвёл взглядом веселящуюся троицу и улыбнулся.

– При виде вас даже ноги не держат, – сказал он подругам.

– А при виде меня? – осведомился Дима.

– А при виде тебя так и хочется, посмотреть на красивых девушек, чтобы настроение повысить.

– Хочешь сказать, я такой урод?

– Я этого не говорил. – Аристарх пожал плечами.

– Хватит вам, – сказала Света. Но внутри у нее прокатилась успокаивающая тёплая волна: хорошо, что приехали сильные и знающие мужчины, которых, при желании, всегда можно заставить сделать всё, чего не хочется делать самой.

«И чего же тебе не хочется? – заинтересовался вдруг внутренний голос. – Думать?»

«Это ещё что? – удивилась девушка. – Сроду никаких внутренних голосов не слышала. Что ещё за раздвоение личности?»

Голос хихикнул.

Свете вовсе не хотелось сходить с ума, и она напряженно перебрала всё, что знала об умственных расстройствах. То есть, почти ничего. В памяти остались лишь школьные познания о двух полушариях и обрывки какой-то телепередачи, в которой уверяли, что женщины пользуются одним, а мужчины другим полушарием. Кто левым, кто правым. Выходило, что она разговаривает со своим полушарием. Интересно, с каким? Наверное, с правым, решила Света, вспомнив Юлино замечание о ходящих налево мужиках.

– Опять застыла! – пробился в сознание голос Оксаны.

Света пришла в себя, и ей стало неуютно под пристальными взглядами трёх пар глаз.

– И часто с ней такое? – осторожно поинтересовался у Оксаны Дима, косясь на Свету.

– Не очень, – обнадёжила его подруга. – Пару раз за день, не больше.

– Ну, слава богу! – вздохнул парень. – А то я уж было собрался пугаться.

Света показала ему палец.

– Правда, Светик, – сказала Оксана, – о чём ты так часто думаешь?

– Как обустроить Россию, – отрезала Света. Ей было стыдно. Она стояла, потупив взгляд.

– И как?

– Пока не обустраивается.

– Думать вредно, – заметил Дима.

– Для тебя?

– Почему – для меня! Госдуму возьми. Само название чего стоит. Собираются люди и начинают думать. Будто до этих собраний не думают вообще.

Света осторожно взглянула на Аристарха. Тот вдруг ласково улыбнулся ей, отчего потеплело на душе, и сказал:

– Знаешь, Света, у тебя был такой вид, словно ты с кем-то разговариваешь.

Света почувствовала, как пунцовеют щеки.

– «Тихо сам с собою…» – пропела Оксана.

«Ну и что? Почему бы и не поговорить с умным человеком, – подумала Света. Полушарие одобрительно хмыкнуло. – Только шиш я кому скажу, что беседую со своим правым полушарием».

– Вам не надоело? – спросила она.

– Действительно, – поддержал Аристарх.

– Ну, а вы как день провели? – сменил он тему.

Света пожала плечами.

– Да так, – пробормотала она, – прополка, уборка… Чайники, вот, заработали.

– В общем, всё как всегда, – закончил Аристарх и улыбнулся. На чайники он не обратил внимания.

Света вспыхнула.

– Не совсем. – Она вышла из калитки и сделала приглашающий жест. – Заходите, сами увидите.

Аристарх помедлил.

– Надо бы машину отогнать, стоит посреди дороги.

– Да тут кроме тебя никто уже полгода не ездил, – заметила Света.

– В самом деле, – поддержал ее Дима, – надо будет – посигналят. А я хочу кофе. Надеюсь, дамы угостят?

– Угостят, – Света вздохнула. Она тревожилась за Юлю, и ей вовсе не хотелось устраивать сейчас посиделки. С другой стороны, появившаяся возможность переложить решение возникших проблем на чужие плечи грела душу.

– А может, лучше поедем, – вмешалась Оксана. – Вы знаете, где Женина дача?

– Знаю, – Аристарх кивнул. – А что за спешка?

Вместо ответа Света потянула его за руку.

– Заходите, – повторила она. – Любуйтесь.

Парни гуськом, Света замыкающей, втянулись в калитку и остановились, миновав уродливую фигуру Тётя, удивлённо оглядываясь по сторонам.

– Вот так пропололи! – вырвалось у Димы. – Я понимаю, сорняки! Но зачем нужно было всё выкапывать?

Аристарх прошелся по взрыхлённой почве, нагнулся, зачерпнул пригоршню и растер в пальцах, отряхнул ладони.

Света ещё раз вздохнула и отправилась в дом варить кофе. Оксана мышкой проскользнула перед ней и уселась в уголке на веранде. Вид у нее был испуганный.

Света ободряюще улыбнулась девушке, затем вскипятила чайник и разлила кипяток по чашкам, куда предварительно насыпала по ложке растворимого кофе. По веранде поплыл вкусный аромат, на который, видимо, и подтянулись молодые люди, под саркастичное замечание Оксаны, что мужиков, мол, только так и можно подманить.

– И что здесь у вас творится? – осведомился Дима, не обратив на неё внимания и косясь на разбитое окно.

Парни разобрали чашки и уселись. Света пристроилась рядом с Аристархом и болезненно поморщилась.

– Что с тобой? – удивился тот.

Света промолчала, не могла же она сказать, что ещё утром, пока успокаивала Оксану, набила на попе огромный синяк, и вместо ответа показала на сложенные невысоким штабелем у стены огурцы и пересказала события минувших суток.

Парни были ошарашены. Аристарх поднял один огурец. Они так и сяк вертели его, рассматривали. На девушек посыпались такие вопросы, словно ребята старались отыскать нестыковки и несуразицы в рассказе. Света, как могла, честно и терпеливо отвечала, но в конце концов рассердилась. Она указала рукой на окно и поинтересовалась, за каким лешим ей надо что-либо объяснять, коли она сама ничего не понимает, а то, что прежде принимала за объяснение, не лезет ни в какие ворота. И предложила молодым людям самим поработать мозгами, задействовать пресловутую мужскую логику.

– И какое у тебя было объяснение? – тут же уцепился Дима.

Света смешалась и замолкла. Оксана нервно хихикнула и быстро пересказала историю о генетически модифицированной подкормке.

Дима потерял дар речи.

Аристарх не выдержал и расхохотался.

– Ну, у вас и воображение, девчонки! – только и смог выдавить он.

– Не у нас – у неё, – быстро отмежевалась Оксана, ткнув пальцем в Свету.

Света пожала плечами. С одной стороны ей было стыдно, что она обвинила Диму в попытке использовать её участок в качестве испытательного полигона, с другой – ей тогда просто в голову ничего не пришло, так тянуло в поле пополнить закрома. Она так и сказала.

Аристарх оборвал смех.

– Вообще-то, – заметил он, – догадка не хуже многих. Только я знаю Диму, – Дима недовольно поморщился, – и со всей ответственностью могу заверить: уж что-что, а тайно сыпать на соседский огород мифические удобрения он не будет.