Надежда сгинула вместе с украденным чайником, растворилась с растворимым кофе. Вообще, что за странный воровской вкус: два ноутбука и чайник; кофе, чай и сахар, скорее всего, приложение к чайнику. Или наоборот. Залез вор, увидел пачку чая, и захотелось ему чайку попить. Тогда зачем ему кофе? Наверное, их было двое, решила Света. Один любит чай, а второй фанатичный кофеман. А ноутбуки они прихватили, чтобы сбить со следа милицию. Надо было спросить: в прошлые три раза чай и кофе тоже пропадали или нет. Но почему в этот раз не взяли микроволновку? Неужели лишь из-за того, что у них уже три есть, а грабителей всего двое, руки заняты, микроволновка тяжёлая. Но ведь раньше их это не останавливало! Или…

Света остановилась.

– Ты чего? – поинтересовалась Оксана, пройдя пару метров и не обнаружив рядом подруги.

– Подожди, – попросила Света, продолжая лихорадочно размышлять.

Или их было трое. Раньше. И третьим был заядлый любитель микроволновок, и тогда понятно, почему их всё время крали. А сегодня на дело воры отправились вдвоём. Скажем, третий получил какую-нибудь травму: микроволновку, например, на ногу уронил в прошлый раз и не смог пойти.

«Что из этого следует? – подумала Света. – Следует, что крали местные: кто потащится из города сюда ночью за кофе и чаем? Теперь надо отсечь лишних. Народ у нас достаточно зажиточный, чтобы лезть в охраняемое сигнализацией помещение, рискуя получить срок. Тем более, из-за каких-то микроволновок и чайников, ну и пары ноутбуков. Конечно, в компьютерах могла быть важнейшая информация для конкурентов фирмы, но тогда взяли бы и микроволновку. Или нет? И кто у нас в четвёртый раз полезет ночью в контору, не боясь попасться на глаза тому же сторожу…»

Света с размаху шлёпнула себя по лбу.

С интересом наблюдавшая за застывшей подруга Оксана ойкнула от неожиданности.

«Мог сторож знать время подъезда экипажа охраны после включившейся сигнализации? Вполне. Его, наверное, даже проинструктировали на этот счёт. Мог ли он заметить ночью что-нибудь подозрительное возле конторы? И тоже – да. Несмотря на свои еженощные гулянья, должен же он время от времени забредать на охраняемую территорию. Из этого следует, что либо кражу совершили те, кто хорошо знает сторожа и его привычки, либо последний сам принимал посильное участие в изъятии материальных средств АО «Кака – во!».

Света покраснела. «Вот же, нахваталась дурацких выражений! – подумала она. – Как там он говорил? Российко-монгольское… Кстати, почему монгольское? Ни одного монгола здесь не видела. Или их партнёры где-нибудь там, в Монголии, тоже офис в своём садоводстве снимают? Монгольском. Блин! О чём это я?...»

И Света вернулась к своим мыслям.

Итак, кто близко знаком со сторожем? Здешний электрик? Но он не жил в садоводстве, уезжал после трудового дня то ли в деревню, то ли в город, и человеком был порядочным: Света вспомнила, как он почти бесплатно недавно заменил ей две розетки на даче, и обошлось это всего в двести рублей. Розетки, правда, она купила сама. А вот пара местных алкашей, с которыми сторож любил посиживать вечерами за бутылочкой-другой градусосодержащего, весь весенне-летне-осенний период болталась в садоводстве, не брезгуя никаким приработком – от копки грядок до выноса – в ближайшую загаженную балку – мусора. Впрочем, народ отлично знал, что поручать им ничего нельзя, а недавно обосновавшихся просвещали чуть ли не в первый же день. И алкашам – Света никак не могла вспомнить, как их зовут, – приходилось зарабатывать на жизнь торговлей. Осенью и летом они продавали у правления грибы и ягоду, последнюю, по их уверениям, они собирали в лесу, хотя больше всего та напоминала обычную садовую. Наверное, обирали заброшенные участки. А весной и в начале лета кормились тем, что собирали для соскучившихся по свежей зелени дачников молодую черемшу. И ещё вязали хорошие берёзовые веники.

Света сама купила пару веников для бани. Она немного смущённо вспомнила, как они с Оксаной парили ими Женю, и улыбнулась. Отличные веники! И недорогие. Она тогда пришла к Правлению заплатить за дачу и увидела двух заросших оборванцев, расположившихся на старых покрышках в косо падавшей тени здания конторы. В кирпичную кладку глухой стены были вбиты гвозди, между которыми тянулась веревка с подвешенными берёзовыми вениками. Один из сидевших что-то горячо втолковывал другому, и заинтересовавшаяся вениками Света услышала, подойдя поближе, что он доказывает преимущества готовки продуктов в микроволновой печи. Второй устало отмахивался от него, как от назойливой мухи. Навозной, судя по запахам.

Это он, осенила Свету, третий! Любитель микроволновок. Но тогда получается, что вторым был сторож. Как бы это проверить?

– Ты знаешь, где живёт сторож? – спросила она Оксану.

– Что? – несказанно удивилась подруга. – Чей сторож?

– Наш, дачный.

– Понятия не имею. – Оксана выразительно покрутила пальцем у виска. – У вас что, ещё и сторож есть?

– Есть, – веско сказала Света. – У нас здесь много чего есть.

– Тебе зачем? А, поняла: наймёшь урожай караулить, когда уедем.

– Тогда не будет ни урожая, ни сторожа, – Света вздохнула. – Нет, я думаю, он причастен к кражам в АО… в общем, к кражам.

– С чего ты взяла? – с любопытством спросила Оксана.

Света нехотя, предчувствуя, что подруга поднимет её на смех, пересказала свои умозаключения.

Она ошиблась. Оксана не смеялась. Она лишь жалостливо вздохнула и ласково спросила:

– И что ты хочешь у него узнать.

Света пожала плечами.

– Хочу посмотреть, нет ли какой зацепки.

– Улики.

– Ну, улики, – покладисто согласилась Света. – Может, узнаем, как его приятелей зовут. Давай сходим.

– Да ради бога, мне совсем не хочется к тебе на дачу. Только я всё равно не знаю, где сторож живёт.

– Я знаю, – сказала Света.

– Тогда зачем спрашивала?

Света покраснела.

– Не знаю, – сказала она беспомощно.

Оксана ещё раз вздохнула.

– Понятно. Ладно, веди…

– Назовёшь Сусаниным – обижусь, – быстро предупредила Света, сворачивая направо.

– Даже не думала. – Оксана невинно опустила глаза. – А Сусаниншей можно?

Света только фыркнула.

Девушки обогнули здание бывшего коровника, миновали закрытый на обед магазинчик, устроенный в противоположном торце строения и нырнули в густую полосу разросшейся акации, настоящей аллеей отделявшей Правление от крохотной делянки сторожа. Они буквально продрались сквозь неё, следуя протоптанной тропинке, и очутились посреди утоптанного до каменной твёрдости пятачка земли с покосившимся сарайчиком – видимо, сторожкой. Из крыши торчала железная труба печки. Маленькое оконце выглядело до того грязным, что Света не сразу и сообразила, что это такое. На рассохшейся двери висел замок. Перед сараем чернело пятно кострища с двумя рогатинами по краям и стояли две большие бочки. Одна с водой. Где-то за домом громко жужжали мухи и оттуда же несло гнусной вонью.

– Нет никого, – констатировала Света. Она подошла к окошку, привстала на цыпочках и попыталась рассмотреть что-нибудь внутри. – Ничего не видно!

Она подёргала висячий замок, и к её несказанному удивлению тот вывалился из двери вместе с доской.

– Зачем он ему? – удивилась Оксана.

Света подумала.

– Наверное, ключа нет, а так все видят: дверь закрыта и не полезут.

Она отодвинула створку и шагнула внутрь, стараясь рассмотреть в падавшем из двери солнечном свете быт секъюрити садоводства. Глаза постепенно привыкли к царившему сумраку, чего нельзя было сказать о носе и витающих ароматах, и Света различила низкий, сколоченный из досок, топчан, заваленный каким-то тряпками – лёжбище сторожа, продавленный стул и столик, когда-то бывший журнальным. На столике лежала пожелтевшая газета, на ней – открытая банка засохших шпрот.

Света прошлась по комнатке, преодолевая брезгливость, поворошила тряпки на топчане, ничего не нашла и выбралась наружу.

– Ну что? – осведомилась Оксана.