Найтхаук взглянул на экран.

— Мы пересекли границу два часа назад.

— А когда войдем в систему Делурос?

— На такой скорости часов через тридцать.

— Еще тридцать часов. У нее достаточно времени, чтобы спровоцировать убийство.

— Я не хочу говорить о Мелисенд, — отчеканил Найтхаук.

— Наша тень по-прежнему с нами?

— Мэллой? Да, болтается в паре миллионов миль.

— Вроде бы далеко, если забыть, что мы пролетаем их за… десять секунд?

— Даже быстрее.

— Хочешь поспать? — спросил Рождественский Пастырь. — Могу пока похозяйничать.

Найтхаук качнул головой.

— Ты слишком долго бодрствуешь. Я не хочу, чтобы тебя тянуло в сон, когда мы прибудем на место, Иди и поспи.

— Как я могу спать, зная, что в двадцати футах она лежит с ним в кровати! — раздраженно бросил Найтхаук.

— Ах вот, значит, в чем дело. Ты думаешь, он не будет ее трахать, если ты останешься в рубке?

— Они не трахаются, а спят. Во всяком случае, он.

— Но тебя это тоже не устраивает.

— Нет, не устраивает.

— Ладно, у меня к тебе одно предложение.

— Какое?

— Оно тебе не понравится, но я хотел бы, чтобы ты его выслушал.

— Говорите.

— Эта женщина кружит тебе голову, сынок. Завязывает тебя узлом. Ты можешь думать только о ней, а это смертельно опасно.

— Вы предлагаете убить Маркиза?

— Ты не можешь, убить Маркиза… пока. Не забывай о своем задании: он нужен тебе, чтобы указать на убийцу губернатора.

— Так чего вы хотите?

— Убей ее.

— Вы сошли с ума? — рявкнул Найтхаук.

— Отнюдь. Каждый раз, когда Маркиз ложится спать или отворачивается, она начинает крутить «динамо». Можешь не отрицать, я все вижу по твоим глазам. Если оставить ее в живых, стычка с Маркизом состоится прежде, чем ты успеешь подготовиться.

— Но ведь цель этого путешествия — убить Маркиза, чтобы Мелисенд наконец-то стала моей.

— Она того не стоит, сын мой, — покачал головой Рождественский Пастырь. — Я буду грабить церкви, пока ты расправишься с Вдоводелом, а потом давай оставим эту жизнь и улетим туда, где нас не достанут ни хорошие парни, ни плохиши.

— Мне нравится.

— Значит, договорились?

— Как только я убью Маркиза, — кивнул Найтхаук. — А Мелисенд мы возьмем с собой.

Рождественский Пастырь тяжело вздохнул, но промолчал.

Прошло тридцать восемь часов с того момента, как они покинули Тундру, и жизнь уже не казалась Найтхауку медом. Если он не мечтал о Мелисенд, она вертелась у него перед глазами. Одаривала его тайными улыбками, находила возможность как бы ненароком прижаться к нему, мучила его шелковистостью кожи, запахом духов.

В присутствии же Маркиза поведение ее кардинально менялось. Она не отходила от своего хозяина ни на шаг. Позволяла тискать себя где угодно, не обращая внимания на присутствие Найтхаука или Рождественского Пастыря. Но Маркиз не проявлял никакого интереса к управлению кораблем и большую часть времени проводил в каюте. И едва он покидал рубку, Мелисенд тут же начинала «заводить» Найтхаука.

Когда же выдался один из редких моментов тишины и покоя (Мелисенд и Маркиз обретались в капитанской каюте, а перед его мысленным взором не стояла обнаженная Мелисенд), Найтхаук приказал обзорному экрану дать максимальное увеличение, надеясь увидеть корабль Мэллоя. Но увидел лишь звезды да бескрайнюю черноту космоса.

Потом попытался еще раз связаться с Мэллоем, чтобы выяснить, зачем он их преследует. Но Мэллой не ответил. Найтхаук нахмурился. Ни Ящерица, ни его корабль не представляли собой физической угрозы, но Найтхауку не нравилось то, что он не мог понять, а он определенно не понимал намерений этого слизняка, бросившегося за ними в Олигархию.

— Если он тебя так тревожит, — раздался голос за его спиной, — давай сбросим скорость, а когда он поравняется с нами, разорвем на тысячи кусков.

Маркиз вошел в рубку, пока Найтхаук возился с радио.

— Я не говорил, что он меня тревожит, — ответил Найтхаук.

— Это ясно без слов.

— Я просто хочу знать, почему он здесь.

— Кто-то его послал.

— Кто… и почему?

Маркиз пожал плечами.

— Даже представить себе не могу. — Тут он улыбнулся какой-то забавной мысли. — Если ты не хочешь взрывать его ракетой, пригрози, когда он приблизится, запереть его в одной комнате со Святым Роликом. Готов поспорить, он с превеликой радостью выложит все, что знает.

— Этот домашний зверек — не оружие. — Найтхаук погладил пушистый мячик, запрыгнувший к нему на плечо.

— Скорее, он и то, и другое, — уточнил Маркиз. — Ты не первый, кого я вижу со Святым Роликом. Я знал еще двух людей, с которыми они подружились. — Он помолчал, бросил на Ролика восхищенный взгляд. — Если такого рассердить, он за десять минут сметет дюжину человек. Я бы назвал его оружием?

— А я называю другом.

— Все потому, что ты не мыслишь по-крупному, — ответил Маркиз. — Ты не понимаешь, что можно сделать с такой вот зверушкой.

— А ты понимаешь? — ехидно спросил Найтхаук.

— Будь уверен. Этим мы и разнимся.

— Если тебе так хочется заиметь Святого Ролика, отправляйся на Аладдин.

— На Аладдине я бывал. Но не встретил ни одного.

— Так слетай снова.

— Потеря времени. Я был там раз десять. — Он помолчал. — Думаю, лучше выменять твоего.

— Ролика не отдам.

— Ты еще не слышал моего предложения.

— У тебя нет ничего такого, что мне нужно.

— А я думаю, есть, — усмехнулся Маркиз. — Мелисенд?

Синекожая женщина вышла из каюты, направилась к Маркизу.

— Так что?

— Ее?

— За Ролика.

— Договорились.

— А меня не спрашивают? — взвилась Мелисенд.

— К сожалению, нет, дорогая, — вздохнул Маркиз.

— Ты не можешь променять меня на какое-то инопланетное животное, словно я твоя собственность!

— Мы все чья-то собственность, — ответствовал Маркиз. — Жаль, что об этом знают только умные люди. — Он помолчал. — Думаю, мистер Найтхаук будет холить и лелеять тебя не меньше, чем я, любовь моя.

— А если я не захочу, чтобы меня холил и лелеял мистер Найтхаук? — полюбопытствовала Мелисенд.

— А вот это уже не моя забота. Он наверняка окружит тебя такой же любовью, какую дарил тебе я.

— То есть никакой, — фыркнула Мелисенд.

— Слушай, не усложняй нам жизнь. Ты, конечно, доставляла мне огромное удовольствие, и я сожалею, что приходится расставаться с тобой, — он улыбнулся, — но галактика полным-полна женщин, а вот Святых Роликов в ней наперечет. А если говорить о тех, что под рукой, то Ролик вообще один. На моем месте ты поступила бы точно так же.

— Я никогда не была на твоем месте, — с горечью ответила Мелисенд.

— Тем более ты должна все понимать — Маркиз потянулся к Ролику, который внезапно замер и тихонько зажужжал.

— Мне кажется, он не хочет, чтобы ты к нему прикасался, — заметил Найтхаук.

— Тогда объясни ему, что мы совершили товарообмен.

— Я не знаю его языка.

Ролик начал посвистывать.

— Это надо прекратить! — воскликнул Маркиз. — Я видел, чем кончается такой свист.

Найтхаук снял Ролика с плеча и прижал к груди, тихонько поглаживая.

— Мы поменялись. — Маркиз медленно пятился. — Ты должен выполнить свое обещание.

— Думаешь, я не хочу? Но он тебя не любит, и тут уж ничего не поделаешь. Инопланетянин на Аладдине говорил, что, выбрав человека, Ролик остается с ним на всю жизнь.

— Это плохо. У тебя был шанс, но ты его упустил. — Маркиз повернулся к Жемчужине Маракаибо. — Похоже, нас опять связала вечная любовь, душа моя. — Женщина ответила злобным взглядом, но промолчала. — Возвращайся в каюту, — добавил он. — Я буду там через несколько секунд.

Она не пошевелилась.

— Быстро! — Тон не допускал и намека на неповиновение.

Мелисенд ушла в каюту, ни разу не оглянувшись.