Сашка села рядом с огородником на свой сарафан, стараясь не рассматривать его – это же никто не любит, когда его рассматривают в упор.

– А что ты тут делаешь, огородник?

– Что делаю, что делаю, – ворчал тот. – За тобой приглядываю. Домовому-то выхода из дома нет. Вот он мне и передал пригляд за тобой. Мало ли что тут… Вон, голышом по траве катаешься…

– Мне можно, я еще маленькая. И никого же нет все равно.

– А раз маленькая – вот пригляд и нужен!

Он неслышно присел рядом, и они вместе стали встречать рассветное радостное солнце. Сашка и огородник. А Полкан носился внизу под холмом, кого-то гонял, от кого-то убегал, весело взлаивая и посматривая наверх – никто не обижает его подружку?

***

Ровно в полдевятого Женька уже стоял навытяжку в классе у своего стола, встречая учителя. Почему уроки начинались в полдевятого, почему не раньше и не позже, никто не знал. Так было установлено страшно давно, и центральный процессор не нашел в этой традиции ничего плохого.

В его 5 «М» было двенадцать мальчишек. Это очень удобно. На физкультуре можно было играть в футбол с другими классами – одиннадцать в поле и один запасной. Или можно играть в волейбол, разделившись ровно пополам. Футбол и волейбол были профильными в их школе. Они вырабатывали умение работать в команде, а еще уметь сосредоточиться на том, что получается лучше. Хороший тренированный нападающий мог забивать хоть сто мячей. Но если в его воротах не будет никого, то ему напихают в ответ все двести. А командой, коллективом, всегда можно отбиться. И еще в этих играх были правила, написанные сто лет назад. Изучение правил и их исполнение – тоже необходимая в жизни вещь.

Это им объясняли еще в самом начале учебы, в первом классе, страшно давно. И еще говорили, что только командой можно двигаться вперед, только коллективом, всем вместе. И что одиночка – ноль. Про ноль тоже рассказывали в первом классе.

А в пятом уже было много предметов, которые вели разные учителя.

Утром в школе было гулко, зябко и пустынно. Серый свет нехотя вползал в высокие окна, и от него было еще промозглее.

Классы с буквой «Ж» учились на другом этаже. Оттуда на переменах был слышен визг и иногда какое-то топтание, и даже пение.

У мальчишек не пели. Они слонялись угрюмо по высокому коридору, перешептывались о своем, мальчишечьем, дергали закрытые двери. Их выгоняли из класса на перемену, чтобы не засиделись, и чтобы было неформальное общение. Но с общением у них пока не очень получалось. Как в школе общаться? Трудно. Да еще эти переезды, смена школ, новые лица…

На математике и физике и большинстве остальных уроков они работали за персональными терминалами. Учитель сразу видел, кто и что делает, и мог поправить или поставить оценку.

Оценки были нужны. Они накапливались, и по итогам года можно было получить неплохой бонус. Витька, одноклассник, победивший на районной олимпиаде по истории, летом ездил в большой детский лагерь на море. Вернулся загорелый и довольный. И эта поездка его отцу совсем ничего не стоило. Это был Витькин собственный бонус. Он даже задавался немного. Совсем немного, пока коллектив не поправил его.

Учиться было необходимо еще и потому что на работу не брали совсем необразованных.

Но бонус, конечно, тоже имел большое значение.

Женька тяжело вздохнул.

Все-таки маленьким быть тяжело. Надо учиться. Хоть и скучно. Но учеба, говорили им – это такая их работа. А оплата этой работы – оценка.

Надо зарабатывать бонусы. Надо соблюдать дисциплину. Надо «играть в команде», даже если ты совсем не дружишь с одноклассниками. А еще скоро они переедут – когда уж тут дружить-то?

Школьный психолог объяснял, что дружба – это такая очень редкая вещь. Такая редкая, что может быть, скажем, всего один друг – и это нормально. А вот умение работать в команде – это всегда пригодится.

Психолог вызывал каждого хотя бы по одному раз в четверть. Они там заполняли всякие формы тестов, отвечали на его хитрые вопросы. Можно было и не отвечать, если было неудобно. Психолог никогда не ругался, а только ставил какую-то пометку в деле. А когда много пометок накапливалось – вызывали отца.

Вообще-то современные технологии позволяли учиться прямо из дома, потому что домашний компьютер – практически тот же школьный терминал. Но все ходили в школу. Если никто не будет ходить в школу, как выработать коллективизм? И еще – а куда тогда девать всех учителей? И директора с его помощниками? И школьного психолога? Нет, посещение школы было вполне рационально и даже необходимо.

А дома сидели только те, кто не мог учиться нормально – всякие нервные или просто больные. Их отсеивали еще в самых первых классах. Психолог ставил специальные пометки в деле, потом считал, и по итогам года кто-то получал бонус, а кто-то уходил на домашнее обучение. И так получалось, что к концу четвертого класса, когда начальное образование заканчивалось, в классах оставалось человек по шесть-семь. Вот из них и комплектовали пятые.

А говорят, раньше школ на всех просто не хватало, учились в две смены, и в классах было аж по сорок человек. Еще рассказывали, что девочки учились вместе с мальчиками.

Понятно, что уровень обучения тогда был низким. Как можно учиться в такой толпе, да еще с девчонками вместе?

Но с общим ростом благосостояния школ стало больше. Теперь всем хватает.

Женька отвечал на вопросы, выбирая правильный ответ из пяти предложенных. Потом все вместе смотрели фильм про море и морских животных.

Потом был обед.

Обед – это тоже была такая специальная школьная традиция. Пусть дома еда вкуснее – кстати, а почему, задумался ненадолго Женька, ведь продукты те же? Но зато столовая в каждой школе позволяла трудоустроить еще целую кучу народа. Безработица поэтому была самая минимальная. Это говорили на уроке обществознания. И еще такой совместный обед приучал к порядку. Тут главным было соблюдение режима и калорийности питания.

После обеда был еще урок физики, а потом сразу физкультура. Они играли в футбол с шестым классом и сыграли вничью. Значит, плюс каждому. После игры они солидно прощались, жали друг другу руки, говорили, что вот еще немного потренироваться, и можно уже у старших выигрывать. А за это полагается бонус.

Женька читал в фантастических романах о будущем. Там почти так и рассказывали про школу будущего. И учитель – мужчина. И классы совсем маленькие. И компьютеры у всех на столах. Только про уроки не написано ни у кого, даже у Стругацких.

А в школе им объяснили, что классно-урочная система – это фундамент современного образования. Что никакие другие формы обучения подрастающего поколения пока не доказали своей актуальности и рациональности.

Поэтому у них было шесть-семь уроков каждый день. Это строго. Меньше – только перед каникулами. И классный час, на котором воспитатель объясняет, кто и за что получил баллы, дает рекомендации всякие, обсуждает поведение и внешний вид.

Женька спросил его, как папку вчера, зачем им было рисовать открытки с несуществующим Дедом Морозом и его будто бы внучкой.

Воспитатель объяснил, что их так приучают к исполнительности. Не все предметы, которые изучают в школе, пригодятся в будущем в работе. Вот, например, история…

– А что – история? – сразу поднял голову Витька.

– А – то. История в жизни практически никому не понадобится. Только тем, кто будет учителем работать. И биология – только ветеринарам и врачам. И химия – только инженерам химического производства. Но учат вас всех одинаково, и это приучает к дисциплине и исполнительности. Приучает к ответственности. Понятно?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.